Страница 40 из 71
Я обхватываю его руками, и мы обнимаемся.
— Как ты оказался на моём балконе незамеченным? — спрашиваю.
Он показал на плоскую крышу в нескольких футах над нами.
- Это на удивление легко, забраться сюда, если знаешь как.
Я кусаю губы. Возможно, именно так другой Дарклинг смог попасть в мою комнату незамеченным. На крыше ведь нет охраны.
— Там наверху потрясающий вид, — говорит он. — Пойдем, я покажу тебе.
Он взбирается на крышу и втягивает за собой меня. От этого движения мы падаем, и я приземляюсь на него, хихикая. Мы садимся и разглядываем обгорелые городские руины. Это действительно потрясающе. Церковные колокола торжественно звонят, возвещая о праздновании годовщины дня Примирения, пока ленты черного дыма украшают небо. Улицы под нами заполнены семьями, нарядившимися в их лучшие одежды, все куда-то торопятся. Тогда я начинаю замечать и менее приятные вещи: танки Стражей, патрулирующие улицы, перегородки из колючей проволоки, Пограничная стена.
Над нами в сером небе летит ворон, его длинные черные крылья рассекают облака дыма и пепла, которые по-прежнему осыпаются на город.
— Иногда мне хочется, чтобы я могла улететь отсюда, — говорю я.
Эш встает и берет меня за руку.
— Куда мы идем? — спрашиваю я.
— Ты мне доверяешь?
— Да… я доверяю тебе, — отвечаю я — Так куда мы идем?
Он усмехается: — Летать.
Он переходит на бег, моя рука по-прежнему переплетена с его рукой. Мне приходится бежать на пределе сил, чтобы успевать за ним. Край крыши все ближе и ближе. Я начинаю паниковать.
— Эш!
Мы будем падать, мы разобьемся, мы умрем, мы…
Эш вместе со мной подпрыгивает в воздух. Всего какое-то мгновение, кажется, что мы летим, в то время, как перепрыгиваем на здание на противоположной стороне улицы. Мы приземляемся с глухим ударом на крышу. Я улыбаюсь ему.
Он отпускает мою руку и направляется к следующей крыше. Расстояние между зданиями не такое уж и большое, ведь город обычно переполнен жителями. Поэтому, оказывается, так просто путешествовать таким путем. Теперь я не удивлена, что Эш беспрепятственно забрался на крышу моего дома. Я следую за ним, как в игре в кошки — мышки. Город вокруг меня сливается в одно сплошное пятно, пока мы перепрыгиваем с крыши на крышу. Ледяной ветер развевает мои волосы и покалывает щеки, и какое-то время я чувствую себя птицей, парящей в небесах.
Я прыгаю с очередной крыши, и Эш ловит меня, когда я приземляюсь. Мы падаем в объятия друг друга. Его тело прижато моим, но его упругие мышцы легко справляются с моим весом. Каждый раз, когда мы дышим, мое тело двигается с его телом, как будто я качаюсь вверх — вниз на волнах
Я очерчиваю пальцем контур его губ, и он вздыхает, слегка раздвигая их, и я могу видеть кончики его клыков. Моё сердцебиение учащается. Их вид и пугает, и волнует меня. Я осторожно прикасаюсь своими губами к его.
Между нами пробегает очень сильный электрический разряд.
Я смеюсь.
- Ты это почувствовал?
— Что? — притворяется он.
— Электрический разряд?
Он мотает головой, но я знаю, что он лжет.
— Может, стоит попробовать еще раз? — предлагает он.
Я закатываю глаза.
- Только ради научных целей.
Мы целуемся снова, и как будто удар молнии проходит сквозь моё тело. Он сильнее прижимает меня, и наш поцелуй становится более глубоким. Я могу почувствовать его клыки у моих губ, но это не неприятное чувство. Через несколько минут я неохотно отодвигаюсь, но продолжаю лежать на нем, просто прислушиваясь к биению его сердца. Он играет с моими волосами, накручивая мой локон на свой указательный палец.
— Ты должна почаще распускать свои волосы. Они такие красивые, — бормочет он.
Я смеюсь. Никто прежде не называл мои волосы красивыми, даже Себастьян. Но не думаю, что я на самом деле сильно ему нравилась, он просто хотел обладать мной. Эш удовлетворенно вздыхает.
— Ты счастлив? — спрашиваю я.
— Да.
Я устраиваюсь на нем поудобнее, и его сердце ускоряется. Я все еще нахожу этот звук потрясающим. И это я его запустила.
— Каково это, не иметь сердцебиения? — тихонько спрашиваю я.
Он какое-то время молчит, и я думаю, не ляпнула ли чего лишнего.
— Это был ад, — наконец, говорит он. — Это будто застрять между жизнью и смертью; я мог ходить, говорить, дышать, есть, но живым по-настоящему не был. Я никогда не был частью этого мира.
— А теперь ты часть этого мира?
— Да, благодаря тебе.
Я теснее прижимаюсь к нему.
— У тебя одно сердце, как у людей или два, как у Дарклингов? — Я мало что знаю о физиологии полукровок, а мне хотелось всё знать об Эше.
— У меня только одно сердце, как у человека. Однако когда я встретил тебя, оно заработало точно таким же образом, как второе сердце у Дарклингов, так что, полагаю, как бы там я не был устроен внутри, во мне сочетаются обе расы.
— Ты унаследовал лучшее от обоих миров? — спрашиваю я.
Он посмеивается.
- Никогда не думал об этом прежде в таком ключе. Я всегда считал, что мне досталось всё самое худшее.
Мы продолжаем обниматься, пока солнце не начинает закатываться за город. Облака в небе сменяют тяжелые и черные тучи, угрожающие разразиться бурей. Я слышу, как вдалеке, в Легионе, жутко воя, перекликаются друг с другом Дарклинги, будто очнулись от спячки. Эш спокойно слушает.
— Тебе хочется быть с ними? — Я перекатываюсь на живот, чтобы увидеть его лицо.
— Да. Нелегко быть единственным полукровкой в городе. Мне…
— Одиноко? — заканчиваю я за него.
Он кивает.
- Но я больше не чувствую одиночества.
Он берет мою руку и кладет к себе на грудь. Его сердце под моей ладонью бьется монотонно и уверено.
— Так прекрасно иметь Кровную половинку. Ты всегда со мной. Я не одинок, — говорит он.
— Но разве тебе не хочется встретиться со своей семьей? — спрашиваю я.
— Я увижу свою семью сегодня вечером.
Он рассказывает мне о Сигуре и что его пригласили в Легион. Не знаю почему, но неожиданно меня заполняет ничем не объяснимый страх. Я не хочу, чтобы он туда шел, но не могу сказать ему, чтобы он не виделся со своей семьей.
— Откуда ты знаешь Сигура? — спрашиваю я.
— Они с моей мамой Кровные половинки. Когда разразилась война, моя мама ушла от папы, чтобы быть с Сигуром.
— Это должно было быть очень тяжело для тебя и твоего отца, — говорю я.
Он вздыхает.
- Все нормально. Кажется, я, наконец, понял, что у неё не было выбора. Если она испытывала к Сигуру то, что я чувствую к тебе, у неё просто не было другого варианта, кроме как быть с ним.
— Как они познакомились? Ты не обязан рассказывать, — быстро добавляю я, понимая, что опять веду себя бестактно. Мне любопытно узнать, как он жил, до встречи со мной.
— Перед началом войны, мама была связана с Фронтом Легиона «Освобождение», еще, когда они были защитниками гражданских прав, а не борцами за свободу, — объясняет он. — Ей, в самом деле, было не наплевать. Она даже ходила в ректорат Университета Блэк Сити, требуя, чтобы и Дарклинги имели возможность получать образование.
— Ого, поверить не могу, что она в этом участвовала, — говорю я, вспоминая, что отец рассказывал мне об этом.
Он кивает.
- Сигур возглавил движение. Она безумно влюбилась в него еще до того, как познакомилась с ним. Папа частенько поддразнивал её за это, он считал это глупой влюбленностью в местную знаменитость. Думаю, он был не прав. Дело в том, что, как мне кажется, мама, в конце концов, все равно ушла бы от папы.
— Почему ты так думаешь?
— Они боролись за меня. Чем глубже мама погружалась в дела, связанные с движением за гражданские права, тем сильнее ей хотелось растить меня, как Дарклинга.
— А отец этого не хотел?
— Он считал, что мне будет проще влиться в общество, если я буду больше человеком. Они никогда не спрашивали, чего хотел я.
— И чего же ты хотел?
— Я хотел быть Дарклингом. Я хотел бы жить со своей матерью, когда была возведена стена.