Страница 26 из 66
Нико коснулся ее лица.
- Мир изменился и старые боги ушли. Сейчас они живут обособленно, вдали
от наземного мира. Им тяжело теперь перемещаться туда-сюда. И многие
смирились.
Патрисия потерлась лицом о мягкие крылья. Нико - не человек, о чем в
очередной раз напомнили его крылья. На одну половину он бог, на вторую -
нимф, которого возле людей удерживают лишь узы проклятия.
- Я буду скучать по тебе, - сказала она.
- Ты же уже поработила меня. Можешь уничтожить тексты прежде, чем
Ребекка их расшифрует, и, таким образом, никуда меня не отпустить.
- Я не смогу с тобой так поступить.
- Тебе нечего терять.
Патрисия попыталась сеть, однако Нико держал ее крепко.
- Ненавижу твое убеждение в том, что я причиню тебе боль. Попробуй, пожалуйста, предположить обратное.
Нико долго не сводил с нее глаз, выражение которых невозможно было
прочесть, потом, слегка пощекотав перьями, чмокнул в лоб.
- Я, любимая, уже говорил, что не пытаюсь заглянуть в далекое будущее.
Просто подумаю о сегодняшнем вечере, и сразу возникает масса идей…
Патрисии очень хотелось их услышать, смотреть, как он с обольстительной
улыбкой что-то ей рассказывает, но внезапно раздался пронзительный вопль
Ребекки.
ГЛАВА 11
КОГДА Нико того желал, то мог молнией перемещаться, вот и сейчас он
достиг крыльца номера вперед Патрисии. В руках Андреаса уже бился шипящий, извивающийся дион, пытающийся вонзить в него когти.
Ребекка, которая глядела на все вытаращенными глазами, отступила к
дверному проему. Нико ощутил, как подоспела запыхавшаяся Патрисия и тут же
спряталась за его спиной, по крайне мере, она оказалась достаточно разумной, чтобы не становиться на пути. Все три кошки с вздыбившейся шерстью
пронзительно выли на лестнице крыльца.
- Я работала, - крикнула Ребекка. – Тут появился… он… и схватил мои
записи.
По полу были раскиданы листы бумаги, некоторые из которых оказались
порваны. Нико присоединился к борьбе, и в желтых глазах диона полыхнула
ненависть.
Гера обладала огромной силой, и Андреасу с трудом удавалось сдерживать
ее прислужника. Нико разорвал рубашку на спине, позволяя вырваться крыльям.
Сила и ловкость увеличивалась, если не маскироваться, и мужчина прыгнул на
диона.
Андреас выпустил его на мгновение, достаточное для того, чтобы
превратиться в снежного барса с когтями и зубами наизготове.
Дион не испугался. Он упорно боролся, однако сила Андреасова барса вкупе
с божественной сутью Нико быстро его усмирила.
- Передай любовнице, что она перехитрила сама себя, - сказал Нико, сжимая руку вокруг его горла. – Мы не позволим причинить вред тем, кто
поработил нас.
- Ничего я ей не передам, - выплюнул дион. - Я в ее власти.
Гнев Нико вышел из-под контроля.
- Прекрасно. - Он схватил диона за горло.
Ребекка вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Патрисия, знавшая, насколько опасен дион, облегченно выдохнула.
Внезапно тот рассеялся в дымке – и вот Нико уже никого не держит.
Кошки, задрав хвосты, спрыгнули с лестницы и, громко мурлыча, прошествовали
к Андреасу.
На Ребекки не было лица, и она бессильно откинулась на подоконник.
- Хочу проснуться. - Она задыхалась. - Почему я не могу проснуться?
Андреас мягко зарычал и боднул ее колени большой головой. Ребекка с
тоской глянула на него сверху вниз.
- О Боже, это реально. Ты действительно снежный барс, а я тебе позволила…
Обойдя Нико, Патрисия на мгновение дотронулась до Андреаса, а потом
практически отпихнула его в сторону, и повела Ребекку в спальню.
- Нам предстоит разговор, - проговорила она. – Долгий разговор.
Патрисия захлопнула дверь прямо перед носом Андреаса. Внезапно
действие адреналина прошло, и Нико, сложив крылья, уселся на ступеньки
крыльца. Он услышал треск костей и меха - это Андреас возвращался в
человеческую форму.
Друг присел рядом с Нико и стал натягивать джинсы. Крепкое тело
блестело от пота.
- Все кончено, - сказал Андреас тихим голосом.
Нико утвердительно кивнул, на душе было паршиво.
Как обычно всем довольные пушистики, громко мурлыча, расположились у
Андреаса на ногах. «По крайней мере, хоть кому-то весело», - подумал Нико.
Из спальни доносились рыдания Ребекки.
ОНИ задержались в гостинице на все выходные, а Ребекка обзвонила
нескольких знакомых, как отечественных, так и зарубежных, и навела справки об
остраконе.
Патрисия понимала, несмотря на то что Ребекка видела все собственными
глазами, ей трудно было поверить в реальность происходящего. Слишком многое
нужно принять: Андреас – снежный барс; у Нико крылья; диону нужен остракон.
Ребекка сказала, что теперь может, по крайней мере, сосредоточиться на
остраконе и надписях. Она удвоила усилия, дабы помочь Андреасу и Нико
избавиться от проблемы, а заодно и шока. На перевертыша она все время искоса
поглядывала, словно впервые влюбившаяся старшеклассница, и обменивалась с
ним короткими репликами. А как-то раз, когда Ребекка резко повернулась, Патрисия обратила внимание, что та не носит лифчик.
Патрисия оставила Ребекку заниматься своей работой и обнаружила, что
боль и напряжение Нико усилились.
Он стал таким же беспокойным и нетерпеливым ко всем, как и Андреас, и
все переживал, что их найдет еще один дион. Он больше не заговаривал о
способах обрести свободу, но и не рассуждал, что будет, если не получит ее.
Всякий раз, когда Патрисия пыталась начать беседу на какую-нибудь даже
отвлеченную тему, он сворачивал все к сексуальным играм. Это привело к тому, что к концу выходных она была пресыщена, однако ближе к нему не стала.
Еще Патрисию огорчало, что полноценного секса у них еще не было. Нико
доставлял ей самое глубокое удовольствие, которое она когда-либо испытывала, однако сам акт так и не состоялся. Крылатый наверно хочет, чтобы она была
охвачена такой жаждой секса, что, когда все-таки состоится, ошалеет? Спросить
напрямик никак не получалось, так как сразу после их игр она проваливалась в
глубокий сон, а к моменту её пробуждения Нико уже уходил.
Девушка подумала, что быть ее рабом, значит выполнять все желания, и тем
не менее он не сказал, что цель – только ее удовольствия. С техникой его, конечно, не поспоришь, но после нее остается эмоциональную неудовлетворенность.
Один только Андреас оставался непринужденным. Крупный, ворчливый
мужчина проводил выходные, почитывая газетку, либо висел на телефоне, консультируя своего помощника, который управлял клубом в Манхеттене.
Обычно к нему липли одна или две кошки, а когда ночью он, перекидываясь
снежным барсом, совершал вылазки, то они непременно следовали за ним по
пятам.
В понедельник Ребекка попросила всех явиться к ее крыльцу, чтобы она
могла рассказать о своих исследованиях. Нико устроился на деревянной скамье и, обвив рукой талию Патрисии, притянул девушку поближе, в то время как Андреас
привалился к перилам.
Ребекка отчитывалась, поглядывая на листок бумаги на столе. Оказалось, что остракон, и в самом деле, один из трех фрагментов, найденных в греко-
римском поселении у Александрии. Все три части были изучены, а затем проданы
египетским Музеем в Каире. Один фрагмент находится в гостиной миссис
Пенуорт, и Ребекка связалась с археологом, который был убежден, что оставшиеся
два уже около ста лет хранятся в Британском музее в Лондоне, так как Англия не
пожелала делаться экспонатами со страной, откуда они родом.
Однако человек, с которым разговаривала Ребекка, не сомневался, что это