Страница 58 из 63
— Не торопись… — Голос Дэвида заставил Ральф вздрогнуть. Темно-серая ткань, в том месте, куда угодил выстрел, быстро намокала. Губы Нечистого были совсем бесцветными, щеки опали, и живыми на лице оставались только глаза. — Не стреляй… Слушай… В Доме уже подняли тревогу — скоро они будут здесь… У входа в лабиринт тебя ждут обезьяны… много… очень много — одному не справиться… Из лабиринта есть еще один выход, но без меня ты не найдешь… — Глаза Дэвида потускнели, потом снова ожили и остановились на руке, все еще сжимавшей пистолет.
— Где и когда ты возродишься опять? — жестко спросил Ральф.
— А-а… — Дэвид попытался облизать пересохшие губы, но не смог. — Я… сказал это, чтобы… я блефовал…
— Я тебе не верю.
Вместо ответа из горла Дэвида вырвался хрип. Убрав пистолет, разведчик резким движением разорвал намокшую от крови ткань и невольно поморщился: и с такой раной, с поврежденным мозгом Дэвид по-прежнему цеплялся за жизнь, поддерживая ее лишь силой собственной мысли.
Надеялся продержаться, пока получит другое тело?..
«Жизнь заканчивается, только когда заканчивается — и ни мгновением раньше…» — вспомнилось сказанное Тэну.
«Помоги ему, Михаэль».
Господи, Амалия! Ну, конечно, ведь она все это время была здесь…
«Только с одним условием: мы сейчас же прерываем связь, и…»
«Ты сам меня найдешь, когда будет можно…»
«Когда будет можно», — с горечью повторил про себя разведчик. Амалия уже вернулась туда, где шумел ветер, светило солнце и море с грохотом накатывало на берег, — а он все так же оставался в темном подземелье, рядом с истекающим кровью человеком… Хотя человеком ли?
После всего, что произошло, Ральф не был в этом полностью уверен. Но, в любом случае, тот, кто ради своих личных интересов без малейших угрызений совести уничтожил Карлоса, кто ранее погубил еще десятки и сотни других людей, а совсем недавно собирался, точно так же хладнокровно, воспользоваться телом Ральфа, теперь и сам очень напоминал труп. Если бы не эта сочившаяся кровь да не слабо пульсировавшая на виске жилка… Знала бы Амалия, за кого просит… Впрочем, сейчас Ральф тоже не испытывал по отношению к Дэвиду какой-то особенной ненависти. Не верил до конца в то, что произошло? Или просто чересчур устал? И, тем не менее, надо было что-то делать.
Вполголоса выругавшись, разведчик достал из кармашка на поясе очередную таблетку и, разжав крепко стиснутые зубы умирающего, сунул ему в рот. Так, теперь надо было сделать жгут. Недолго думая, Ральф оторвал от полы плаща длинный кусок ткани…
Трудно сказать, действительно ли кто-то поджидал Ральфа снаружи и имелся ли еще один выход из лабиринта, но в одном Дэвид явно не обманул: в Доме что-то происходило — разведчик чувствовал это даже через ментальный барьер.
— Мы успеем: такую дверь непросто открыть, — очнувшийся Дэвид попытался улыбнуться.
Ральф не ответил: он как раз закреплял жгут.
— Садись в кресло, — продолжал Нечистый таким тоном, будто бы между ним и Ральфом ничего особенного не произошло. — Если не отключить ментальную защиту Дома, твоих десантников ожидает судьба Карлоса. К тому же, думаю, не стоит разрешать кому попало лазить в чужое сознание. Быстрее, я скажу, что надо делать… — Лекарство, по-видимому, действовало уже вовсю, и голос, отдававший приказы на чистейшем английском языке, больше не дрожал…
Удар, от которого дрогнула каменная стена, последовал, когда Ральф еще сидел в кресле. Разведчик не был полностью уверен, правильно ли поступает, выполняя указания Дэвида: с одной стороны, Нечистый запросто мог обойти его еще раз, но, с другой, Ральф вполне допускал, что на какое-то время их интересы в самом деле совпадали и им было выгоднее держаться вместе. Главное, не пропустить тот момент, когда эти самые интересы разойдутся. И к тому же, сколько еще Ральфу хотелось узнать…
«Вот на этом ты снова и попадешься…» — мысленно одернул себя разведчик.
— Пора, — Дэвид смог-таки подняться и теперь открывал выход в лабиринт. — Возьми факел…
«Иди за мной…» — вспомнилось Ральфу, и сразу странно защемило сердце: ведь еще совсем недавно они вот точно так же выходили отсюда с отцом. Если бы знать заранее, чем…
— Что было, то было, — вслух откликнулся Дэвид.
— Если ты не перестанешь копаться у меня в мозгах… — огрызнулся Ральф.
— То что? Ты меня застрелишь? Или, может быть… — Дэвида прервал очередной удар в стену. — Ого, а они там, в отличие от нас, времени даром не теряют, — усмехнулся Нечистый, однако в глазах у него была только усталость.
«Я идиот: он же еле держится на ногах…» — подумал Ральф…
Он шел первым, время от времени останавливаясь, чтобы подождать Дэвида, который почти не отрывался от стены; потом не выдержал: закинул руку основателя «Sunrise» себе на плечо и, обняв его за талию, потащил практически на себе…
Коридоры раздваивались, растраивались, петляли, поворачивали то влево, то вправо, и казалось, им не будет конца. О том, что Дэвид уже давно мог заблудиться, Ральф старался не думать и, чтобы отвлечься, попытался представить, кому и с какой целью понадобилось возводить столь впечатляющие подземные коммуникации. Приглядевшись повнимательнее, Ральф вскоре заметил, что многочисленные проходы и коридоры далеко не одинаковы: одни были гораздо шире и кое-где на стенах даже сохранилось некое подобие украшений; другие, узкие и мрачные, по сравнению с первыми производили довольно убогое впечатление. Сам собой напрашивался вывод, что подземелье разрасталось постепенно, в течение многих веков, и строилось совершенно разными людьми, преследовавшими, вероятно, очень разные цели…
— Здесь. — Дэвид, наконец-то, перенес тяжесть тела на стену, в которую уперся очередной коридор.
Ральф только молча потер онемевшее плечо: с его точки зрения, это больше походило на тупик, но поскольку происходящее с санрайзовцем с некоторых пор все меньше напоминало реальность, он предпочел пока не вмешиваться.
А чудеса, между тем, продолжались: Дэвид провел ладонью по шершавой поверхности стены, и в ней, словно по волшебству, открылся очередной проход. Разведчик переложил факел в левую руку и посветил: огромный ящик, куча сухой травы в углу, вентиляция…
— Если я ничего не перепутал, мне был обещан выход, а это… — Ральф продолжал водить факелом по крохотному, с низким потолком, помещению, — похоже, скорее, на карцер.
— Будет тебе и выход. — Дэвид закрыл дверь и тут же повалился на сено. — Не все сразу.
— Я понял, сначала ты немного очухаешься, потом переберешься в мое тело…
— Ага, выйду отсюда, взорву вместе со всеми потрохами этот гадюшник и во главе десантников вернусь к твоей женщине. Нарожаем с ней детей, потом пойдут внуки, правнуки… — Дэвид засмеялся, наблюдая за тем, как изменилось лицо разведчика. — Ладно, теперь вот что: ты пока меня не трогай — мне действительно нужно отлежаться. В сундуке — все, что нужно, а если захочешь спать… вот, — показал он на спальный мешок.
«Спасибо за заботу, справиться со спящим, конечно, уже не составит никаких хлопот…» — съехидничал про себя Ральф, однако его внимание тут же переключилось на нечто уже и вовсе невероятное: на стене, как раз там, где он собирался укрепить факел, находилась труба с краном посередине.
В первый момент разведчик просто не поверил своим глазам. К вентиляции он уже привык, но чтобы еще и водопровод… Для верности Ральф сначала только ощупал ее рукой и лишь затем осторожно повернул вентиль — из крана закапала вода. Покачав головой (что и говорить, обосновались здесь когда-то капитально), разведчик еще раз огляделся: прямо напротив громоздился тот самый сундук.
«Так, посмотрим, — разведчик поднатужился и приподнял крышку. — Сушеное мясо, сухари. А это? — Ральф присвистнул. — Похоже на вино…»
Ну что, совершить очередную глупость? Сколько он их сегодня уже успел сотворить… Несколько раз подбросив тщательно закупоренную бутылку, Ральф оглянулся на Дэвида — тот не шевелился — затем вытащил пробку и сделал пробный глоток. Вкус был незнакомый, но приятный — разведчик отхлебнул еще. Посмаковал, затем постепенно, медленными глотками отпил примерно до половины… Конечно, хорошо было бы что-нибудь съесть, но после того, что пришлось пережить за последние часы… Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он вошел в это подземелье? Часы куда-то пропали, на медальоне ничего не разглядеть. Ральф попробовал определиться хотя бы примерно, но попытка сосредоточиться немедленно отозвалась головной болью — натруженный мозг напрочь отказывался работать, — и разведчик поспешил оставить это бесполезное занятие. В конце концов, не все ли равно?