Генму

Координаторы повысили уровень сложности операции и вызвали подкрепление в виде нескольких отрядов с дополнительными командирами.

Найт рассматривал внутренним взглядом присланные ему напрямую в мнемокарту трёхмерные карты и считывал прочую информацию, которую удалось раздобыть.

Итак, на любой, даже совсем небольшой отряд повстанцы реагируют слишком нервно. Если довести их до вынужденного уничтожения всех заложников, то это развяжет «Шершням» руки. И всё же Найт не хотел рисковать жизнями захваченных сослуживцев, среди которых был капитан Генрих Макгвайер. Не целесообразно отвергать неплохой вариант из-за глупой сентиментальности.

Но тут на помощь мятущейся, задавленной стабилизаторами душе пришёл машинный разум.

Если позволить бунтовщикам уничтожить заложников, это ударит по репутации не только подразделения «Шершень», но и по репутации правительства, вызвав новую волну гражданского неповиновения. А также это заставит террористов пойти на отчаянные меры, например, взорвать всё здание. Координаторы доложили о взрывчатке, которую удалось обнаружить благодаря спектральному сканированию башни. Взрыв ударит не только по репутации, но и по экономике Империи. Нет, переть танком, поступаясь жизнями заложников, нельзя. Слава Богу, на операцию не отправили Альф: тех даже в народе называют «ластиками», и не только за форму громоздкой защитной амуниции, напоминающей кусочек старинной стирательной резинки, но и за свойство стирать что угодно до основания и кого угодно в порошок. «Шершни» действуют тоньше.

Найт построил план операции для нескольких вверенных ему отрядов.

Затем согласовал его с планами остальных двух майоров. Решено было всё-таки идти на штурм, но не так открыто. Несколько отрядов прорываются через подземную парковку, один заходит с моста, ведущего к ближайшему Столпу, ещё два десантируются на расположенные со всех сторон здания парковочные площадки для летающего транспорта. Причём основной задачей является установка портативных камер наблюдения или починка стационарных, испорченных мятежными работниками «Сайбертека». Так у координаторов вновь появятся «глаза».

Солдаты рассредоточились. Операция началась.

Самим майорам регламент запрещал лично участвовать в штурме без специального разрешения генерала Макгвайера.

Найт стоял чуть позади сослуживцев, не отрывавших взгляды от небоскрёба «Сайбертека», то и дело отдававших скорректированные приказы капитанам и принимавших инструкции от координаторов. Затем он стал потихоньку пятиться, пока совсем не ушёл с крыши. Его отсутствие заметили только после того, как старший координатор послал запрос его коллегам — проверить физическое состояние майора Ирона. Он отключился, но при этом не перенесён в Архив, а значит, не убит.

Сослуживцы Найта не смогли определить его месторасположение.

А в следующее мгновение радары засекли какой-то странный летающий объект. Передвигался он со скоростью аэроскутера, но медленнее флайера или геликопта, и напоминал громадную птицу.

— Что за чёрт… — прошептал один из майоров, настроив визоры на приближение.

Второй наконец разглядел «птицу» и скривился:

— Этот чёртов генму всегда любил выделываться!

Слабым местом головной башни, бесспорно, было внутреннее пространство кольцеобразного строения, но с неба подобраться незаметно было невозможно: предупредят радары, настроенные на любую технику, которая может оказаться в распоряжении «Шершней». Любую. Но к подобному сопротивленцы не были готовы, отвлекаясь, к тому же, на солдат, наседавших со всех сторон.

Исполинский цилиндр небоскрёба был разделён по «экватору» толстенным стеклянным перекрытием, напоминая колодец с застывшей водой. Мятежные работники корпорации, приоткрыв рты и забыв о заложниках, проследили, как с неба в этот «колодец» головой вниз рухнул ангел небесный. Только не такой, как на картинках в Сети или на чудом сохранившихся фресках. У него были стальные крылья. Он был облачён в защитную амуницию «Шершней», класс третий. Он был вооружён двумя бронебойными штурмовыми пулемётами в удобных кофрах, надевавшихся прямо на руки, до локтей.

«Ангел», не сбавляя чудовищной скорости и даже не переворачиваясь головой вверх, начал быстро вращаться вокруг своей оси, расставив пулемёты в стороны. Свинцовый смерч косил всех, оказавшихся поблизости от больших, во всю стену, окон. Многих посекло осколками толстых стёкол, считавшихся пуленепробиваемыми.

Мятежники не успели отреагировать и прикрыться телами заложников, которых запоздало потащили поближе к окнам.

Выставив перед собой руки-пулемёты, «ангел» разнёс стеклянную преграду — потолок центрального зала совещаний и переговоров, приземлился на одно колено и, крутанувшись, скосил противников, оказавшихся здесь. Несколько заложников жались к стенам, прикрывая головы руками и подвывая от ужаса. Но ни на ком из них не было ни царапины. Пули «ангела» настигли только тех, кто держал оружие.

Не теряя ни секунды, он скинул один из пулемётов, в котором закончились патроны, затем разогнался и, высадив окно, мгновенно взмыл вверх.

— Мать вашу, мы предупреждали! — надсадно орал в рацию один из мятежников, держа за волосы молоденького транссексула-секретаршу. Сучка хрипло визжала и умоляла пощадить. Но через секунду вылетела в окно.

Её крик оборвался подозрительно быстро, мятежник в изумлении высунулся в окно, глянул вниз. И медленно отступил, хлопая глазами. Напротив него завис, едва заметно шевеля раскинутыми в стороны стальными крыльями, громадный киборг-альбинос. Одной рукой он обхватил поперёк туловища секретаршу, которая лишилась чувств от шока, другая его рука плавно поднялась — и сопротивленец сполз по противоположной стене кабинета с огромной рваной раной от пулемётной очереди поперёк груди.

Найт осторожно положил секретаршу на пол: совершенно не было времени унести её в безопасное место.

Вдруг с порога раздался нервный окрик с привизгом:

— Сдай оружие, кибер! Не то твоему дружку кранты!

В дверях стоял полубезумный от ужаса и ярости мятежник, прижимавший пистолет к голове Генриха. Тот слегка пошатывался, лоб его был разбит и залит кровью, под носом тоже запеклась кровь. Но Найт не успел даже отреагировать, когда Генрих резко ударил террориста под локоть — выстрел ушёл в потолок — затем развернулся и ребром ладони сломал парню шею. Выхватив пистолет из онемевших пальцев ещё не упавшего трупа, он сказал в притворном возмущении:

— Слушай, чувак, с киборгами так обращаться нельзя! Мы создания нежные!

Потом лукаво взглянул на друга и шмыгнул носом.

— О, мой спаситель! Я тебя прям заждался в этой башне, как принцесса! Где остальные-то? А то начинает становиться скучно…

— Отвлекают от меня внимание. Ты как?

— Я в порядке. Ну, не смею задерживать, — Генрих отсалютовал трофейным пистолетом. — Спасибо, что заскочил на огонёк!

С этими словами он исчез, отправившись выручать свой отряд.

А Найт выпрыгнул в открытое окно, расправляя крылья.

— Это не десант! Эта хрень умеет летать! — пытались предупредить друг друга сопротивленцы, которых постепенно охватывала паника.

Найт проносился мимо окон, словно чёрно-серебристая молния, скашивал выстрелами всех, кто стоял и держал оружие в руках, с ювелирной точностью не задевая тех, кто вёл себя, как и подобает заложнику, — прикрывал голову, жмурился, кричал от страха — и кем безрезультатно пытались заслониться преступники. Киборг всё равно улучал момент для единственного точного выстрела.

Бунтовщики не успевали расправляться с заложниками. И те, ощутив нежданную свободу, кинулись кто куда, лишая своих тюремщиков единственного козыря.

Паникующие клерки, секретарши и молодые менеджеры хаотично метались под пулями, а программисты, добравшись до ноутов, по мере сил помогли своему спасителю — разблокировали ворота ангаров, лифты, даже принялись мешать хакерам, которые упорно боролись с системой защиты центрального компьютера «Сайбертека».