Форма жизни

Мортэм помедлил, приглядываясь, не стоит ли произвести ещё один выстрел для верности. Но Эрих Резугрем, гениальный биолог, глава «Танатоса», Смерть во плоти, просто груда гнилого мяса, валялся у его ног мёртвым. Действительно и окончательно мёртвым.

Он будто бы обнимал ноги Мортэма в благодарность за то, что тот оказался единственным существом, оставшимся с Эрихом до самого конца.

Потом эвтанатор развернулся и вышел из пыльного, тихого кабинета, затянутого паутиной. Где есть гниющее мясо, там есть мухи. А где есть мухи, там есть пауки. Там есть жизнь.

Эпилог

Эвакуация с разоренной колонии происходила в несколько этапов. Первыми, разумеется, покинули заражённое место послы и правители, затем — богатая верхушка из тех, кто не попал под власть Вампира и его «чумных притонов», как брезгливо прозвали клубы Лорэлая независимые СМИ. В третью очередь покидали планету все, кто предпочёл бросить насиженные места, нажитое имущество и устоявшуюся жизнь. Многие жили здесь на протяжении нескольких поколений, и жизнь в других колониях, на других планетах, казалась гораздо более пугающей, чем опасность угодить в когти разгуливающим по улице мертвецам. Если соблюдать определённые правила осторожности, то даже зомби не так уж страшны.

С развалом «Танатоса» многие более мелкие корпорации, а также директора, отхватившие себе кусочек от рухнувшего колосса, принялись бороться за власть в этом маленьком мирке, медленно, но верно погружающемся в хаос. Правительству Материнской Планеты не было до «Хроноса-9» никакого дела, поэтому несколько наиболее влиятельных группировок самостоятельно прибегли к помощи солдат Свободного Легиона для нейтрализации «мёртвой заразы».

Некогда цветущие и людные улицы были теперь пустынны и заброшены, лишь изредка по обочине медленно крался полуразложившийся зомби, либо бегали небольшие отряды наёмников, вооружённых огнемётами.

Ник Гэлл пошёл по стопам своего старшего брата Дэрека, наплевав на запреты матери и на извечные подначивания более старших сослуживцев, которые то и дело спрашивали, сожжёт ли Ник собственного братца, если встретит. Ник лишь огрызался и отмахивался в ответ.

Сколько можно, в самом-то деле? Если Дэрека превратили в боевого зомби, как и сказано в контракте каждого бойца Свободного Легиона, значит, это теперь не Дэрек, а ходячее тело. Толком даже не мыслящее. Любой из Свободного Легиона может стать таким же. Включая и шутников, и самого Ника.

Впрочем, неважно. Их дело — бродить по этому городу-призраку, будто в каком-то шутере-симуляторе, выжигать заляпанные чёрной тухлой кровью дома и кварталы. Серый пепел стелется следом, поднимаясь к тусклому солнцу, окутывает громадный крест головной башни «Танатоса», как полупрозрачная шаль.

Эта башня даже теперь, посреди гари и обломков, посреди гор мусора и чьих-то останков, поражала цельностью, завершённостью, почти красотой. Но больше некому приносить себя в жертву чёрному идолу, и монумент стоит, нахмуренный и грозный, будто окаменевшая застекленная память.

Или сама смерть.

Вблизи «Танатос» оказался пустынным и заброшенным. В коридорах кое-где горел свет, толстый слой пыли вперемешку с битым стеклом и обломками каких-то аппаратов застилал пол.

Отряд Ника хозяйничал на верхних уровнях, прочёсывая все помещения. Многие мертвецы предпочитали возвращаться сюда, откуда вышли, и устраивать свои лежбища там, где когда-то покоились в новейших криокамерах, торчавших теперь у стен бесполезным хламом.

То и дело из тёмных углов с сиплым шипением выскакивали перекошенные мертвецы, покрытые язвами и струпьями. И обрывками виниловой униформы. Наёмники реагировали мгновенно, выжигая отвратных тварей напалмом.

— Осталась пара уровней, — сообщил напарник Ника, Том, затягиваясь длинной коричневой сигаретой с наркотическим порошком. Предложил Нику, тот поколебался немного — наркотики не любил, голова на задании должна быть чистой, а то направишь огонь на своего вместо очередного ходячего трупа — но потом всё-таки затянулся сигаретой так глубоко, что даже защипало глотку и лёгкие.

— Ну и местечко, — пробурчал тем временем Том, цепко приглядываясь к неясным теням. Ник презрительно усмехнулся. Тому, уроженцу колонии, где функции зомби исполняли киборги, а покойников кремировали, не понять индустрии загробного — в прямом смысле — мира. Нику внезапно захотелось рассказать про эвтанаторов. «Они не трогали обычных людей. Они просто выполняли свою работу, и не давали сбоев — в отличие от ваших киберов. И изначально они вовсе не были уродливыми и тупыми тварями!»

Это лишнее. Ника неправильно поймут, и так за обитателями колонии закрепилась слава некрофилов. Что ж, на то есть основания.

— На этом уровне пусто, — с шипением донеслось из маленького наушника-рации.

— Вот и отлично, пойдём отсюда. — Том нервничал. Ник снова ухмыльнулся. Чего тут бояться-то?

— Пойдём выше. Может, наверху ещё осталось что-нибудь, — Ника словно задерживало здесь что-то. На этой планете он родился, здесь прошло его детство. Здесь он навсегда расстался со старшим братом.

Ник не решился полагаться на раззявленную пасть лифта, зашагал по лестнице. Напарник проворчал что-то под нос, закурил новую сигарету и последовал за ним.

— …Я ж говорил, ничего нет! — всплеснул руками Том, выплюнув окурок, и сердито пнул какую-то дверь, некогда щеголявшую отделкой настоящего дерева. Вероятно, кабинет какого-нибудь директора. Или может быть даже самого главы. Как его там звали? Крейн или Краузэ… неважно.

— Ничего нет. Ничего и никого. Тьфу, тащились столько грёбаных этажей… — Том тяжко дышал, и Ник уже открыл было рот, чтобы съехидничать насчёт скверной физической подготовки и злоупотреблении наркотиками, но вместо этого приложил указательный палец к губам.

— Тсс.

Теперь прислушались оба. Шум. Шорох.

— Там кто-то есть.

Ник опередил напарника, подошвы его тяжёлых армейских сапог стучали по некогда гладкому полу, сейчас заваленному мусором и обломками. Он первым толкнул дверь и остановился на пороге роскошного кабинета. Точнее — того, что когда-то было роскошным кабинетом.

— Тьфу, мерзость… — невольно выдохнули оба. Менее привычный к мертвецам Том зажал рот рукавом, крепче обхватив свой огнемёт.

По всему разгромленному кабинету валялись трупы. Множество, множество трупов, точно кто-то специально стаскивал их сюда, забивал ими помещение. Тела были далеко не первой свежести — толстый слой голубовато-розовой плесени и бесформенные влажные куски гнили, проглядывающие кости, скрюченные пальцы с клочьями кожи на фалангах. Запах разложения подтягивал желудок к горлу, приходилось сжимать зубы, чтобы не вырвало.

В центре кабинета располагался обширный письменный стол, за которым в потрёпанном кресле с высокой спинкой сидел полуразложившийся мертвец. Большинство встреченных в разорённой башне зомби было когда-то эвтанаторами, судя по обрывкам виниловой униформы. Кем являлся этот — не известно. По крайней мере, ничего нельзя было сказать по его одежде или внешности. Может быть, это был и не зомби, а обыкновенный человек, который зачем-то пришёл сюда. Наверняка какой-нибудь мародёр, который стал жертвой мертвецов. Скорее всего, какой-нибудь панк из Нижнего города — судя по истёртой кожаной куртке и спутанному ирокезу. Ник невольно сглотнул. Белый гребень волос. Дэрек носил такой же, только завязывал в хвостик на затылке.

— Ну, хватит любоваться, — пробурчал Том. — Давай, жжём всё к такой-то маме и сматываемся!

— Сейчас, — Ник едва пошевелил губами. Он неотрывно всматривался в чёрное распухшее месиво лица, с которого на него таращился единственный уцелевший белёсый глаз.

Внезапно взгляд сделался осмысленным, а губы сложились в улыбку — за секунду до того, как лопнуть, расползтись и заголить вечный оскал-насмешку черепа. Он прошептал…

Ник отступил, вскрикнув и вскинув огнемёт.

Огонь озарил кабинет. Струя напалма мгновенно поглотила влажный труп, и оранжевые языки взмыли до потолка.