Тайна Самбатиона

Необходимо так же учитывать, что еще в 17 веке представления о географии Каспия были примерно такие, как изображено на этом рисунке из Амстердамского атласа Балу. В связи с этим, мне кажется, что попытка вести сколько-нибудь аргументированную дискуссию о том, что именно имели в виду древние авторы, описывающие владения гирканского царя, представляется несколько избыточной.

Версий относительно этих ворот, на самом деле, выдвинуто несколько. Если не рассматривать глубоко экзотические, то основных - три.

Одна (ее в основном придерживаются поклонники «гирканской гипотезы») помещает их близ древнеперсидского города Рага, другая - под Самарканд (здесь аппелируют к авторитету крупнейшего лингвиста В. Томсена, впервые высказавшему это предположение) и, наконец, наиболее распространенная считает железными воротами Александра Македонского Дербентский проход.

Очень может быть, что все эти версии в чем-то правильны. Идея защитить рубежи новой стремительно растущей империи в местах возможного прорыва конницы северных кочевников какими-то укреплениями, в общем-то, лежит на поверхности.

Это, кстати, и возможное объяснение отсутствию упоминания о них у греко-римских классиков. Сооружение засек, стен или других укреплений на стратегически опасных перевалах было настолько обыденным, очевидным и частым делом для македонской армии, что они просто не удосужились об этом упомянуть.

Это подтверждает и более чем скромный гарнизон, оставленный для их охраны, согласно тому же Каллисфену (меньше тысячи человек, а из них только триста македонян).

А что потом эти ворота объявили «железными» и придали некую трансцендентную значимость их целостности…. Ну, так, честно говоря, не их первыми.

Но, в любом случае, это не дает ответа на главный вопрос - с какими именно из них связана судьба исчезнувших колен израилевых? Самаркандские врата приводили нас к среднеазиатской еврейской диаспоре, легенды о происхождении которой утверждают, что именно они и есть потомки исчезнувших колен. Дербентские - к горским евреям и евреям Закавказья, предания которых утверждают тоже самое. А врата около иранского Раги легко можно связать с популярной сегодня пуштуно-индийской версией исчезновения колен.

Тем не менее, Дербентские в этом «конкурсе», безусловно, лидируют. На их стороне и мусульманские предания о могучем полководце Зу-ль-Карнейне, который стеной из камней и расплавленного металла оградил обитаемый мир от распространяющих нечестие по земле Йаджуджа и Маджуджа, и многочисленные средневековые европейские источники.

Моя турецкая поездка как-то уже заложила традицию прохождения отдельных участков этого пути исхода исчезнувших колен своими ногами, поэтому я начинал склоняться к мысли о самостоятельной поездке в Дагестан, но тут судьба преподнесла неожиданный подарок.

Одним из первых мест моей работы в Москве, когда я только приехал сюда в самом начале 2000-го года, была межгосударственная телерадиокомпания «МИР», точнее проект ее Продюсерской группы под названием «Мировое радио», где я был сначала редактором, а потом руководителем информационной службы.

Главным достижением этого периода моей жизни стали многочисленные друзья - журналисты из разных стран постсоветского пространства, в то время ведущие телепрограммы «Вместе», многие из которых со мной и по сей день. Одним из них был обаятельнейший ведущий из Азербайджана Али Шарафетдин.

Мы вообще достаточно много пережили вместе, а когда руководство телекомпании неожиданно провело практически полную ротацию кадров и мы все оказались на улице, то какой-то период даже вели «совместное домашнее хозяйство». В том плане, что деньги на то, чтобы выпить еще как-то регулярно находились, а вот на то чтобы поесть - не всегда, и нам приходилось как-то «объединять усилия».

Потом Али то появлялся, то исчезал на несколько месяцев, но регулярно генерировал разнообразные идеи по скорейшему обогащению. Одной из них был пиар-проект «Каспий - центр многополярного мира».

Предполагалось, что он сможет заинтересовать руководство прикаспийских стран и национальные нефтедобывающие компании. Где-то за недельку мы набросали заявку проекта.

Там было все: солнце, море, белый пароход, крейсирующий вокруг всего Каспийского моря с заходом в порты Азербайджана, Ирана, Туркмении и Казахстана, этно-фестивали, пресс-конференции, конкурсы документальных фильмов и прочее. По-моему, Али добрался с ней чуть ли не до Калюжного, в то время специального представителя Президента России по Каспию, но как-то безрезультатно. Я решил, что это еще одна из бесчисленного множества мертворожденных заявок сценариев и проектов, пылящихся на жестком диске, и даже как-то не особенно вспоминал о ней.

Но где-то летом 2006 года раздался очередной звонок от Али и он неожиданно сообщил, что мы слишком рано похоронили проект и «пациент скорее жив, чем мертв». Правда, за прошедшее время он претерпел ряд трансформаций и превратился в Международный форум документалистов стран Каспийского региона, но с тем же названием: «Каспий - центр многополярного мира». А поскольку я вроде как «присутствовал при зачатии», то Али, от щедрот души, бронирует мне билет на самолет и номер в отеле.

Так в сентябре 2006 года я оказался в Баку. По ряду причин на сам Форум я опоздал (о чем искренне жалею, там было представлено много интересных работ, в том числе моих близких друзей). Но прямо в аэропорту уговорил встретившего меня Али возвращаться в Москву не самолетом, а на автомобиле через Дагестан, Ставрополье, Калмыкию и Ростов-на-Дону, частично повторив, таким образом, возможный путь исчезнувших колен через Дербентский проход к Манычу.

Утром следующего дня на новой машине Али мы выехали в сторону Дербента. Дороги и границу описывать не буду, скажу лишь, что потерянным коленам, если они все-таки шли здесь, очень повезло, что административное устройство мира в те годы было несколько иным. В противном случае их бы никто и не искал. Все и так знали бы, что они до сих пор проходят таможенный контроль на азербайджано-российской границе.

По крайней мере, мы попали в Дербент уже сильно после обеда, поэтому на детальную экскурсию по городу времени почти не было. Бегло осмотрели расположенную на холме крепость Нарын-кала и остатки двух крепостных стен, идущих от нее к морю. Древний Дербент располагался как раз между этими стенами.

Вроде бы их построили в 5-ом веке новой эры персы. Ну они, не они - в любом случае, не Македонский. От его укреплений, если они и были, следов не осталось никаких. Но о самом Каспийском проходе античный мир знал задолго до Александра. По крайней мере, о нем уже упоминает в 6-ом веке до новой эры Гекатей Милетский.

Но для античности и раннего средневековья Европы вопрос о Каспийских вратах носил скорее абстрактно-теоретический характер. Насущную актуальность ему придали неожиданные гости, явившиеся ко двору Людовика IX в 1237 году.

Это были послы от знаменитого Горного Старца - владыки наводящих ужас асасинов, сообщавшие о новой беде с северо-востока. Мол объявилось там могучее неведомое племя, а их предводитель разослал во все стороны грозные посольства с устрашающими посланиями, что он посланец бога всевышнего и пришел для того чтобы усмирить и подчинить народы, восставшие против него.

Единственное спасение от новой напасти Горный Старец видел в немедленном союзе арабского Востока и католического Запада. Но Людовик IX не для того прозывался «Святым», чтобы заключать богопротивные союзы с басурманами.

Епископ Уинчестерский, осенив себя крестом, ответил за короля: «Предоставим собакам этим грызться между собой и полностью уничтожить друг друга. Когда же мы пойдем на оставшихся в живых врагов христовых, то уничтожим их и сметем с лица земли. И подчинится весь мир единой католической церкви…». Кое-кто, в том числе и Матвей Парижский, посчитал тогда этот ответ остроумным.

Тем более, была слабая надежда, что вдруг это вновь идет освобождать Иерусалим неуловимый Пресвитер Иоанн, а заключать союз с басурманами против христианнейшего монарха было и вовсе глупо.