Кол

Дверь гаража была приоткрыта на четыре — пять футов. Из нее на дорожку падал свет, но тех, кто находился внутри, она видеть не могла, пока не подошла к самому входу.

Отец сидел на корточках с другой стороны гроба, держась рукой за кол. Остальные смотрели на него. Пит направил на него свою камеру.

Хэл целился в него стрелой. В отца.

— Нет!!! — крикнула она изо всех сил.

Отец посмотрел удивленно. Все остальные обернулись, когда она с криком: «Ублюдок!» бросила на Крамера. Лишь только эти слова сорвались с ее губ, она поняла свою ошибку. Крамер не собирался стрелять в отца. Стрела предназначалась для вампира. «Черт бы тебя побрал», — подумала она.

В глазах Крамера она увидела шок. Он дернул тетиву назад, но в тот момент, когда он отпустил тетиву, Барбара толкнула его локтем в бок. Стрела просвистела мимо Лейн, менее, чем в дюйме от ее правой руки.

Кинувшись на него, Лейн наклонила голову, выбила из его руки лук и ударила в грудь. Ошеломленный, он шагнул назад. Лейн вцепилась в него. Она слышала встревоженные голоса. Крамер ударил ее коленом в живот, попав в распятие, которое вдавилось в нее. Он схватил ее и швырнул в сторону.

Она покатилась по бетонному полу, распятие выпало из — под ее рубашки. Задыхаясь, она попыталась сесть.

Удар Крамера совершенно лишил ее сил. Она могла только приподнять голову.

Потрясенный отец все еще сидел на корточках у гроба, застыв от изумления. Барбара лежала, опрокинувшись на спину. Мама за спиной Крамера схватила его рукой за горло, повиснув на нем, когда тот полоснул своей бритвой Пита. Пит выставил вперед свою камеру, блокируя лезвие.

Лейн оттолкнулась от пола. На этот раз ей удалось сесть. Она поднялась на ноги.

— Не двигаться! — раздался громкий голос отца.

Лейн посмотрела на него.

Их глаза встретились. У Лейн еще не было сил сказать ему, что сделал с ней Крамер. Но отец догадался сам.

Он опустил глаза.

И Лейн увидела, как он начал выпрямляться, лицо его было перекошено от ярости, зубы оскалены, поднимаясь, левой рукой он опирался о грудь Бонни, а правой вытаскивал кол. Тот выходил, длинный кусок дерева, потемневший внизу, с заостренным концом. Словно сумасшедший с ножом мясника, он с воплем перепрыгнул через гроб и кинулся на Крамера.

Мама уже отпустила горло Крамера. Она стояла на коленях позади него, повиснув у него на ногах. Барбара спешила к колчану со стрелами. Крамер успел полоснуть Пита по груди бритвой, тот опустил камеру и с размаху ударил ею Крамера по лицу.

От этого удара голова учителя дернулась назад. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, чуть не упав через маму.

Отец вонзил кол ему в глотку.

Колени Крамера подогнулись. Задом он ударил маму по спине, придавив ее к полу. Отец, не выпуская из руки кола, опустился на колени. Рыча, он обеими руками вдавливал кол все глубже и глубже в горло Крамера.

Крамер дергался, извивался и бил руками. Вокруг горла клокотала кровь. Глаза его выпучились, словно вот — вот совсем вылезут из орбит. Ртом он хватал воздух, язык вывалился изо рта и дергался.

Наконец, сильнейший спазм, казалось, выбил остатки жизни из тела Крамера. Он обмяк. Завоняло экскрементами, и Лейн закрыла рукой нос и рот.

Отец, пользуясь колом, как ручкой, стянул тело Крамера с мамы.

Он оставил кол в горле Крамера и поднялся, хватая ртом воздух. Посмотрел на свои трясущиеся руки. Потом глянул на Пита.

— С тобой все в порядке?

Пит держался за окровавленную грудь, глядя на себя и качая головой.

Барбара держала по стреле в каждой руке. Она выпустила их из рук, и те со стуком упали на пол. Она обняла Пита за спину.

— Боже, милый.

— А с тобой все в порядке? — спросил ее Пит.

— Отделалась легким испугом.

— Джина? — спросил отец.

Мама все еще стояла на коленях, глядя на тело. Вместо ответа она поднялась. Она протянула к Лейн руки. На глазах у нее были слезы, из носа текло, но, кажется, она не была ранена. Лейн шагнула к ней, и они обнялись.

— Что он сделал с тобой? — спросила мама.

— Он избил меня, — сказала Лейн достаточно громко, чтобы все могли слышать ее. — Он изнасиловал меня.

В субботу после спектакля. Это он убил Джессику Паттерсон и ее родителей. Он сказал, что и нас убьет, если я расскажу про него.

— О, Боже, — прошептала Барбара. — Бедное дитя.

— Какая сволочь, — сказал Пит. Лейн услышала быстрый пинок. Кто-то бьет Крамера?

Раздались чьи-то шаги. К спине Лейн прижался папа. Его руки обняли маму, и Лейн оказалась между их телами. Она чувствовала, как теплое дыхание отца слегка шевелит ее волосы.

— А наша подружка Бонни так и не очухалась, — сказал Пит.

Повернув голову, Лейн увидела, что потемневший труп лежит недвижимо, вытянувшись в своем гробу, с дырой там, где прежде был кол.

— Значит, она все — таки не была вампиром, — сказал Пит.

— И слава Богу, — прошептал Ларри.

Глава 48

— Мне очень не хочется оставлять тебя в беде, расхлебывать все это одному, — сказал Пит с заднего сиденья своей машины, где он лежал, прижав к груди полотенце.

— Не беспокойся об этом, — сказал Ларри через водительское окно.

— Мы вернемся, — сказала ему Барбара. — Я не думаю, что это займет более часа.

— Если только им хватит ниток и не придется посылать за дополнительными, — сказал Пит.

— Полиция, вероятно, еще будет здесь.

— Я этому не удивлюсь. — Барбара убрала руку с руля и нежно потрепала Ларри по щеке. — Не волнуйся. Никто не посадит тебя в тюрьму за убийство этого негодяя.

— А если все — таки посадят, — сказал Пит, — то ты сможешь написать об этом книгу.

— Спасибо за поддержку, дружище.

— Поехали, детка. Трогай. А то я превращаюсь здесь в десерт для вампиров.

— Вези его осторожней, — сказал Ларри. Затем он отошел от машины. Джина взяла его за руку, и они стояли рядышком, пока Барбара выруливала с дорожки.

Лейн, сидя на кровати родителей с телефонной книгой на коленях, сняла телефонную трубку и набрала номер Крамера. Она услышала первый гудок и представила себе, как в темном доме Крамера вдруг зазвонил телефон, вероятно, напугав Райли.

Еще два гудка, затем телефон соединился.

Прежде, чем она успела открыть рот, голос Крамера сказал: «Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. После гудка, сообщите, пожалуйста, свое имя, номер телефона, и я позвоню вам, как только смогу».

— Черта — с — два ты позвонишь, — пробормотала Лейн после его «Спасибо».

Она слышала пустой звук, похожий на ветерок в пустыне ночью.

А, может быть, Райли и нет там.

Раздался гудок.

— Эй, сними трубку. Это твоя ханжа. Ты понял? Твоя оплеванная ханжа. Сними трубку. Это срочно.

Лейн услышала щелчок.

— Лейн? — Голос Райли.

— Да, это я. Вынь ленту из аппарата и положи в карман.

— Ладно. Что случилось?

— Сделай это сразу же.

Спустя несколько секунд он сказал:

— Готово. Я вынул ее. Что случилось? Он уходит?

— Он мертв.

— Что?!

— Мой отец убил его минут десять тому назад. Сейчас у меня нет времени рассказывать тебе об этом. Дело в том, что ты можешь идти домой.

— Черт побери!

— Ты должен радоваться.

— Я сам хотел…

— Знаю, знаю…

— Может поджечь дом этого ублюдка?

— Нет, не надо. Там могут оказаться улики.

— О, да. С этим все в порядке. Здесь их полно.

— Вот как?

— Этот гад устроил целый музей в своем шкафу — все стены в фотографиях. Ты, Джессика, с полдюжины еще…

— Я? — переспросила Лейн, не в состоянии даже вздохнуть.

— Да. Их тут штук тридцать — сорок. У него здесь есть затемненная комната с самыми разнообразными камерами, телефотолинзами.

— О, Боже.

— И куча дамского нижнего белья. Трусики, бюстгальтеры, ночные рубашки. Этот тип — половой извращенец. Похоже, что он пользовался ими для…

— Оставь все, как есть. И, ради Бога, не поджигай дом. Полиция должна найти все это. Это спасет моего отца.