Нижний уровень

Терраса у меня просторная, как и квартира, здесь, на берегу, тесно не строят. Хватило места и для шезлонгов, и для стола со стульями и газового гриля, который никогда почти не используется. В самой квартире две спальни с двумя ванными и гостиная, а площадь под двести метров. И стеклянная стена с видом на океан. И обошлось мне это счастье — а я действительно люблю свою берлогу — чуть больше чем в триста тысяч долларов, половину тех денег, что я привез сюда с собой. Но это уже кризис помог, раньше эта квартира в два раза больше бы стоила. Здесь действительно можно иметь куда больше всего за меньше деньги, даже больше, чем в штате Аризона, откуда я сюда и приехал. Долгий путь от дома, верно?

Затем телефон напомнил о таблетке. Старость не радость, вот в последний год сахар подскочил, случайно обнаружили. Теперь приходится ограничивать себя еще и в сладком, до которого всегда был большим охотником, но тут уже никуда не денешься — у отца моего был сахар высокий, а у деда так и вовсе диабет в инсулиновой форме, так что… надо беречься.

Прошел на кухню, вытащил из стенного шкафа блистер с таблетками, отломил от одной половину. Налил воды в стакан, запил лекарство, отметив про себя, что надо зайти в аптеку, запас заканчивается.

Снова присвистнул телефон в кармане. Проверил — почта пришла, от Витька. Ага, тогда к делу. Вернулся в кабинет, уселся уже за стол, переключившись на другой монитор, поменьше. Так, с десяток файлов пришло… открываем.

Витёк изображения подчистил и поправил, это заметно. Уменьшил контрастность там, где падала тень на лица, отдельно выделил номера машин, в общем… все, как у нас и заведено, мы своей работе стандарты сами задаем. В «Фиесте», кажется, двое братьев… если не близнецы даже… только очки разные и прически. У одного бородка, второй выбрит начисто. Волосы светлые, к слову, не из местных публика. Приехали за Гонсалесом из Майами? Очень может быть, все случается.

В «Акценте» мужчина и женщина. Оба молодые, до тридцати, женщина… то ли латиноамериканка, то ли азиатка, очки большие, глаз не видно, смотрит все время как-то неудобно для камеры. Мужчина среднего сложения, кажется, насколько получается разглядеть, с короткой стрижкой, круглолицый, нос короткий, прямой, уши чуть оттопырены, волосы темные, может быть кем угодно и откуда угодно. И тоже темные очки. Ничего удивительного и подозрительного, здесь все в очках, солнце очень яркое, я тоже их почти что не снимаю.

Машины… машины обычные, хотя… не совсем… у «Фиесты» на стекле маленькая наклеечка. Витёк молодец, заметил ее и выделил, заодно почистив и укрупнив. Зелененькая надпись, знакомая… хоть и прочитать сложно, но по начертанию узнается… ага, да это «National», одна из крупных прокатных компаний в Панаме. Машина прокатная… уже интересно. Переписал номер, затем нашел в списке контактов «WhatsApp» имя «Висенте» и отослал запрос: «Можешь проверить номера?»

«Как обычно?» — почти сразу пришло уточнение.

«Как обычно» — это «сто долларов», если понятней. Я ответил просто: «Да». И выслал оба номера.

«Завтра с утра», — пришел ответ.

Ну да, рабочий день закончен. Висенте, который работает в полиции, уже дома, с женой и детьми. Все теперь завтра.

Позвонил Витьку, сказал, чтобы завтра с утра брался за дело. И на пикап пусть наклеит рекламу «инсталясьонес электрикос», чтобы меньше вопросов у соседей было.

Налил себе еще вина, попутно отметив, что алкоголь очень калорийный и я все свои труды пытаюсь пустить насмарку. Но бокал допил и, поборов соблазн налить еще один, отправился спать.

Проснулся под утро. Тихо пискнул, активировавшись сам по себе, нетбук на тумбочке в изголовье кровати — тоже работа Витька, к слову. Я уставился в экран, заранее зная, что там увижу, и что ожидал, то и увидел — скрытно расположенная камера поймала Роситу, вошедшую в квартиру и запирающую дверь за собой. Кивнув, я прикрыл крышку компьютера и завалился на подушку. Росита, наверное, и не знает до сих пор, что каждый раз, входя в дом, попадает в камеру. Ну и не надо знать, а то разболтает кому не надо, стрип-клуб — это не детский сад. Всякая система безопасности хороша до тех пор, пока о ней не знают.

Когда Росита вошла в спальню, я сделал вид, что сплю. Она забралась под одеяло, прижалась к спине упругой грудью, я почувствовал ее дыхание на шее. Но виду не подал, а вскоре и вправду уснул.

Когда проснулся, она, понятное дело, видела уже третий сон. Если бы она работала каждую ночь, мы бы, наверное, даже не встречались, только видели друг друга спящими, но сегодня она останется дома. Тоже результат ее нынешнего положения, раньше она работала почти каждую ночь, надеясь накопить денег и как-то устроиться или здесь, в Панаме, или дома, в Колумбии. Виза у нее была временная, пока работает, и власти за этим здесь следят, выдворяя оставшихся. Но эту проблему с помощью связей тоже удалось решить, так что жизнь Роситы стала намного спокойней.

Утро принесло легкий запах водорослей — океан отступил от берега, обнажив серую грязь, покрытую заполненными водой ямами и грудами бурых этих самых водорослей. В Сьюдад Панаме нет ни единого пляжа, песка здесь нет вообще. Большинство пляжей в Панаме со стороны Карибского моря, да и те не слишком чистые, течение приносит туда весь мусор со всех сторон, а отсюда, с океана, пляжей всего несколько. И при этом они то закрыты из-за акул, то еще что-то с ними не так. И купаться, догоняя ушедший далеко-далеко в отлив океан, на них плохо. Отели, что стоят на берегу, строят огромные бассейны, заполняя их, через фильтры, водой из океана.

Есть великолепные пляжи на архипелаге Ла-Перла, что в пятидесяти километрах от берега Перешейка, но туда так просто не накатаешься. Да и не люблю я пляжи, если честно, я там сонным становлюсь и сгораю вечно, так что ну их на фиг.

Достав из холодильника три баночки обезжиренного йогурта без сахара, но зато с фруктами, я вышел на террасу. Еще не очень жарко, еще даже духота всерьез не навалилась, так, как она придавит в середине дня, так что на балконе сейчас хорошо. Сняв с крючка дешевый, но мощный китайский бинокль, посмотрел на огромный круизный лайнер, входящий в Канал. На очереди стоял глубоко сидящий «Панамакс» — танкер такого размера, который как раз через наш Канал может проходить. И рыбаков прибавилось, с утра самый лов.

Ел медленно, напоминая самому себе, что чем медленней ешь, тем лучше ты сыт. Совсем свихнулся на диете, получается, а деваться некуда. Возраст, чего ты хочешь. Затем выпил кофе, без кофеина, понятное дело, посмотрел на часы и решил, раз уж никто пока не звонит, подняться в бассейн. А потом и железки поворочать, если успею.

Не успел. Сначала прислал сообщение Висенте и сказал, что машины с такими номерами в «Насьональ» нет. А номера числятся за развозным фургончиком, с которого они недавно исчезли, и стареньким «Ниссаном», у которого их скрутили на стоянке. Тупик? Ну, вроде бы в прокат сдается много машин, и найти среди них ту, что попала к нам в кадр, даже для полиции было бы сложно, не говоря уже про нас, кустарей-одиночек. Но уверенность в том, что за Гонсалесом следовали люди криминальные, решительно окрепла.

Затем позвонил Витёк и сказал, что его на подъезде перехватил Джефф. И развернул обратно, не объясняя причин, сказал, что так надо. И едва я собрался Джеффу звонить, как он проявился сам.

— Какие-то новости? Виктор сказал, что ты его туда не пустил.

— Точно, новости. — Голос его звучал странно. — Не пустил. Кто-то убил жену и сына Гонсалеса и похитил его дочь. Прямо из дома в Коста-дель-Эсте.

Я вздохнул, зажмурился, чувствуя, как немеет лицо. Никогда не видел семью Гонсалеса, только его самого и лишь однажды, но… страшно это, просто страшно. Потом спросил:

— Кто?

— Я же сказал: «кто-то», — вздохнул он. — Мы не знаем.

— Дерьмо, — выругался я вполне искренне. — Надо было сразу ставить ему в дом наблюдение.

— Ты знаешь, что он отказался. Да и ты не успел бы.

— Успел бы, у нас всегда все готово для этого.