Приманка для двоих

— Я всего лишь хочу пригласить вас на ужин, — сказал он. — И вы же не станете уверять меня, будто есть вовсе не хотите.

— Не стану, — улыбнулась Маргарита, но украдкой вздохнула.

Почему человек не может быть свободен от других людей, которые навязывают ему свое общество, ничуть не озабочиваясь, нужно ли ему оно? Кто может быть свободен от соседей по человеческому общежитию? Разве что невоспитанный хам, который не станет оглядываться на какую-то там воспитанность и деликатность, а просто скажет: «Отстань, ты мне не нужен. У меня свои планы».

Игнат распахнул перед ней дверцу и осторожно поддержал, когда она усаживалась на переднее сиденье.

То ли Маргарита где-то читала, то ли кто-то ей говорил, что по этикету женщина должна садиться на заднее сиденье, но она больше любила сидеть на переднем.

К тому же с некоторых пор она ревниво следила, насколько умело мужчины водят машину, а сегодня еще и поймала себя на движении, которому подивилась. Какой-то лихач грубо подрезал Игната, а Маргарита изо всей силы нажала ногой на коврик машины, там, где мог бы быть тормоз.

— Вы так внимательно наблюдаете, как я веду машину, — заметил Игнат, — не доверяете или боитесь?

— Смотрю и завидую, — призналась Маргарита. — Неделю назад я сдала на права — машину, заметьте, я только собираюсь покупать, но права уже заимела, — но вот так, как вы, сливаться с машиной у меня пока не получается. У вас машина как бы продолжение ваших рук и ваших ног, а у меня пока что машина сама по себе, а я — сама по себе… Если не секрет, Игнат Витальевич, куда вы меня везете?

— Как это куда? — удивился он. — Ужинать, как мы и договорились. Есть одно уютное кафе. Кстати, совсем недалеко от вашей гостиницы.

— Наверное, у меня слишком деловая одежда, — неуверенно произнесла Маргарита.

— Пустяки, в этом кафе очень демократичная мода. Кафе оказалось действительно уютным, но, на взгляд Маргариты, чересчур затемненным. Прошло время, прежде чем ее глаза привыкли к густому полумраку в зале. На столике, за который они с Игнатом сели, мерцала одна-единственная тонкая свеча.

— Кажется, они нарочно не включают свет, чтобы посетители не видели, что едят.

— Но к счастью, у посетителей есть обоняние, и принесенную пищу они могут ощущать вкусовыми рецепторами.

Разговор между ними никак не желал выливаться в легкий треп. Игнат, как и Маргарита, тщательно подбирал слова, от чего, понятное дело, атмосфера общения не желала теплеть.

— Скажите, Игнат, у вас есть девушка? — напрямик спросила Маргарита.

— Можно сказать, нет, — отозвался он, чуть подумав. — А почему вы меня об этом спросили?

— Пытаюсь понять, почему вы сегодня за мной приехали.

— Раз вы любите, чтобы с вами говорили честно и открыто, скажу: я не теряю надежды уговорить вас принять участие в моей передаче. Помните, мы говорили о ней в самолете? А еще во мне, видимо, говорит неудавшийся психолог. Такого трудного субъекта мне еще не приходилось обхаживать, но, судя по всему, я весь в отца: чем задача труднее, тем мне интереснее. И я надеюсь…

— Блажен, кто верует, тепло ему на свете! — хмыкнула она.

Игнат шутливо застонал:

— Рита, вы когда-нибудь пускаетесь в авантюры? Или позволяете себе быть хоть чуточку легкомысленной?

«Совсем недавно я позволила себе побыть легкомысленной вовсе не чуточку, а можно сказать, на полную катушку!» — грустно подумала она, но вслух сказала:

— Позволяю. Иначе разве пошла бы с вами в это темное кафе, прямо-таки подозрительное для скромной девушки, которая на чужбине должна себя блюсти.

Игнат расхохотался так эмоционально, что пламя свечи от его дыхания заколебалось и погасло.

— Ну а что я говорила! — в наступившей темноте торжествующе произнесла Маргарита.

Игнат, посмеиваясь, достал зажигалку, и свеча на их столике вновь загорелась.

— Впервые мне встретилась девушка, чьи слова и действия невозможно предугадать, — покачал головой он.

— Считаете меня кокеткой?

— Думаю, это слово слишком обыденно для вашей характеристики. Вы — таинственная женщина.

«Наверное, со мной и в самом деле что-то происходит. В характере появляются некие новообразования. Я веду себя не так, как всегда, совершаю поступки, которых прежде не совершала. И не обязательно этому должно было способствовать какое-то событие. Просто подошло время, и я стала женщиной. На этот раз психологически… Вот это я опять накрутила!»

Посидели в кафе, поужинали, а потом Игнат отвез Маргариту в гостиницу, не делая попытки обнять ее или поцеловать. Другую женщину такое поведение умилило бы, а Маргариту насторожило. Она еще помнила свой печальный опыт с бывшим мужем. Чаще всего нетрадиционному поведению находится не лучшее объяснение… Кто знает, что у него на уме, у этого Игната!

Но, в общем, Маргарита была ему благодарна, потому что, как и собиралась, смогла и почитать, и отдохнуть от людского общества настолько, что наутро с удовольствием пошла на занятия.

На следующий вечер, однако, Маргариту никто не встречал, хотя она невольно поглядывала по сторонам. Днем одна бухгалтерша вроде невзначай спросила ее:

— Вчера тебя встречал красивый парень с цветами. Это твой московский знакомый?

— В одном самолете летели, — ответила Маргарита.

— Ох, я погляжу, на юге и девчата шустрые! — хмыкнула женщина, в ее голосе явственно прозвучала зависть.

Игнат около десяти часов вечера позвонил в номер, и молодые люди минут пятнадцать поговорили, после чего Маргарите самым учтивым образом пожелали спокойной ночи.

«Это он меня к себе приручает, — решила Маргарита. — Может, он сам с собой пари заключил, что влюбит меня в себя?»

Еще через день в восемь часов вечера, когда Маргарита только вошла в номер после ужина в кафе гостиницы, позвонила незнакомая женщина и сказала:

— Здравствуйте, Маргарита! Вас беспокоит мама Игната. Сын сказал, что у вас нет знакомых в Москве и вы целыми вечерами сидите в номере одна…

Голос у женщины был молодой, звонкий, и Маргарита подумала: не разыгрывает ли ее кто-то из его подружек? Но потом поняла, что у нее слишком правильная и хорошо поставленная речь для молодой девчонки.

Вообще-то Маргарита проводила в номере всего третий вечер. А еще точнее, в первый вечер она почти сразу же заснула, во второй после ужина в кафе у нее осталось совсем немного времени на чтение перед сном, а третий — то есть сегодня — только начала проводить. Сменила сапоги на домашние тапки.

Женщина между тем говорила так доверительно, словно знала Маргариту много лет.

— Мы посоветовались с Виталием Александровичем и решили позвать вас сегодня к нам на семейный ужин. — Маргарита хотела сказать, что она только поужинала, но женщина продолжала: — Игнат поехал за вами. Наверное, он уже подъезжает к гостинице.

Это называется поставить перед фактом. Маргарита тяжело вздохнула — тапки опять отменяются — и стала переодеваться: во что? В костюм от Самойловой. Судя по всему, такие сейчас в моде, так что на семейном ужине она не должна ударить в грязь лицом.

Игнат и вправду подъехал пять минут спустя, и хотя Маргарита обычно не заставляла молодых людей ее ждать, на этот раз своему правилу изменила. Хватит собираться за пять минут, не уделяя особого внимания своему внешнему виду.

Игнат же ничуть не удивился, когда она усадила его у торшера и пояснила:

— Мне нужно еще минут десять.

— Пожалуйста, я вас не тороплю, — великодушно отозвался тот.

Маме Маргарита позвонила в первый же день, как только устроилась в номере. Иначе она опять бы места себе не находила, а папа потом отругал бы ее как следует. Зато Люське…

Она так забегалась — ужин с молодым человеком, посещение его родительского дома, потом отдых от ужинов и посещений, — что позвонила Люське на следующий день после того, как посетила шикарную квартиру телевизионных дел мастеров.

На ее месте Люська стала бы взахлеб рассказывать про свои новые знакомства, но первый вопрос, который Маргарита задала подруге, был: