Охотник за головами

– Вот здесь она и жила… – Эксеншиерна остановился, дожидаясь слугу, открывавшего замок с большой дужкой, соединяющей обмотанную вокруг дверной ручки и щеколды цепь. Замок скрипел, но не хотел впускать никого внутрь. – Это старая башня, последняя оставшаяся от замка моего прапрадеда. А почему наверху нет света?

Освальд посмотрел наверх. В темных проемах небольших окон не было заметно бликов на стеклах или напрямую падающих в темноту отсветов. Согласно кивнул, посмотрел на слугу и спросил:

– Зачем такой серьезный замок на двери?

– Да черт с ним, с замком. – Эксеншиерна посмотрел в спину лакея. – Почему не зажег свет?!

Спина лакея, закрытая не менее добротной, чем его башмаки, накидкой, дрогнула. Стало ясно, что охотник был прав сразу в нескольких предположениях. Во-первых, в том, что Эксеншиерна был действительно богатым человеком, раз его слуги одевались и носили такие недешевые вещи. Во-вторых, что было что-то еще, кроме непонятного побега и чего в замке явно боялись. И это «что-то» наверняка оказалось связано с пропавшей то ли травницей, то ли все-таки ведьмой. И третье предположение, сразу бывшее ясным и простым, слуга трусил. А еще он подслушивал, старался не хрустеть замком особенно сильно. И возможно, подслушивал из-за какого-то личного интереса. И наверх точно не поднимался, если ключ до сих пор не хотел проворачиваться.

Наконец замок душераздирающе заскрежетал и обвис на дужке, не желая выходить из петли.

– Герре Гайер, я забыл… Плащи захватил, а про свечи совсем забыл… – голос слуги дрожал. – Простите…

– Открывай дверь, недотепа! – рявкнул хозяин. – Ну!!!

Слуга дернул замок, чуть не выдрав с мясом гвозди щеколды, на которых та держалась. Ругнулся, положил его в карман и медленно взялся за ручку. Герре Эксеншиерна прикрикнул на него и между делом убрал руку под плащ. Освальд мысленно хмыкнул и похвалил самого себя, умницу и молодца, решившего не снимать с пояса дагу. Мало ли, вдруг и пригодится.

Пожалел о том, что так и не заехал в Ниросту, к Броккенгаузу и его компаньону, дварагу Эпрону. Два этих умельца давно обещали сделать для него что-то вроде уменьшенной копии арбалета. И такой же самозарядной, которая наверняка бы пригодилась сейчас. Что, интересно, находится под плащом хозяина? Тот явно не чурался прогресса, на одной из паноплий Освальд заметил аркебузьер. Так что громоздкий и ненадежный пистолет точно мог оказаться у Гайера за поясом. Слуга, наконец, потянул за массивную ручку дверь, сколоченную из толстенных, окованных полосами железа досок, на себя. Открылась она легко, ничуть не скрипя на недавно замененных и хорошо смазанных петлях.

Мягкий желтый свет фонаря осветил темный проем, ступени лестницы, винтом уходящей наверх, лавку, уже покрытую пылью.

– Чего встал? – Эксеншиерна выругался, глядя на медлящего слугу. – Дай сюда фонарь, трус, встань сзади. Будешь наказан!

– Да, герре Гайер. – Голос лакея дрожал и казался радостным. Что же здесь такого происходило? Освальд шагнул вперед, помешав хозяину забрать фонарь. Сам взялся за толстое кольцо, не обратив никакого внимания на благодарный взгляд слуги. Шагнул вперед, вытянул дагу, надежной тяжестью потянувшей вниз левую руку. Охотник мог одинаково хорошо работать обеими руками, учителя в свое время попались хорошие. Эксеншиерна нахмурился, но времени на возмущения Освальд ему не дал, начав подниматься по лестнице. Остановился, оглянулся, подозвал слугу:

– Знаешь, где мои вещи? Хорошо, слушай внимательно. Принеси ту сумку, у которой латунные застежки, понял? Не ту, у которой медные замки, обязательно с латунными. Давай живее. И свечи не забудь на этот раз.

Проследил взглядом торопливо удаляющуюся спину. Темное пятно бежало по дорожке, оскальзываясь и двигаясь в сторону двери, из которой они только что вышли. Двигался слуга на удивление быстро, ни разу не исполнив те забавные пируэты, наблюдавшиеся во время ходьбы к башне. Освальду становилось все интереснее и интереснее. Он повернулся к Эксеншиерне, молча ждущему от него объяснений.

– В сумке есть кое-что нужное. Да и зачем он нам здесь, герре Гайер? Шумит, трусит, один вред. Конечно, мы могли осмотреть комнату и днем, но ночью все-таки есть шанс увидеть и найти то, что при солнечном свете даже и не заметим. А чего может так бояться ваш слуга?

– Дикие необразованные люди они у меня, что с такого взять? – хозяин замка пожал плечами. – Суеверия и прочее. Мэрай считали сильной колдуньей.

– Мэрай? – Имя легло на язык мягко, перекатилось неожиданной остротой своей третьей буквы и снова замерло на окончании.

– Да, так ее зовут. Или звали… кто его знает. Хочется надеяться, что она все-таки не цацкалась с врагом рода человеческого и что сбежала из какой-то своей бабской дурной прихоти.

– Вы держали ее здесь насильно? – Охотник приподнял бровь, вопросительно посмотрев на хозяина.

– Ее не удержишь, Освальд. Поверь мне на слово, сделай я такую глупость, все равно не вышло бы ничего хорошего. – Разозлившись, Эксеншиерна вновь перешел на простое обращение, как было и тогда, на берегу. Кавалер Золотого льва явно нервничал, а причины этого так и остались неясными. – Если Мэрай решила быть здесь и у меня, то я ее не неволил. Она могла уйти в любой момент и не встретила бы никаких препятствий.

Охотник не ответил. Говорит барон, что не держал, так посмотрим, время все покажет. Шагнул вперед, подняв и отведя в сторону руку с фонарем.

Ступени, сделанные из крашеных досок, чуть поскрипывали. В башне ощущались пыль и самый чуток плесень с землей. И еще откуда-то пахло странным букетом травяных и цветочных ароматов, а острыми нотами чего-то аптечного напоминало лавку тех самых компаньонов из Нироста. Только они любили побаловаться химическими опытами, к примеру, сочиняя состав чего-то чересчур горючего и взрывающегося. Но что такой запах мог делать в башне, чьей жиличкой была сельская знахарка? Ступени чуть поскрипывали под их ногами, изредка выстреливая легкие облачка пыли. Паутины было не так уж и много, лишь пару раз пришлось убирать с лица липкие нити, невесомые и тонкие. Времени с пропажи травницы действительно прошло совсем ничего.

Площадка перед дверью, распахнутой настежь, оказалась небольшой, еле-еле двоим развернуться. Слева она переходила в ту самую галерею, сейчас закрытую снаружи лесами. Освальд посветил фонарем, уткнулся в ощерившиеся разломами и трещинами доски уже через пару-тройку шагов. Идти туда не решился, да и незачем. Галерея обвалилась чуть ли не перед самым входом в жилой этаж под крышей. Сама башня роли в замке уже никакой не играла, да и ранее явно была лишь дозорной, пусть и с просторным помещением на самом верху. Освальд присел, провел пальцами по шершавым, полным заноз толстым пластинам пола. Тем самым, что остались от хваленого паркета из палисандра и чего-то там еще. Посветил фонарем, стараясь отыскать хоть что-то, что сможет помочь, но так ничего и не разглядел. Снизу раздались торопливые шаги и пыхтение. Лакей вернулся быстрее, чем предположил Освальд. Страх страхом, но строгий хозяин вот он, здесь.

– Увидел что-нибудь? – голос Гайера дрогнул. Интересно, чего он ожидал от него, охотника? Что, оказавшись в башне, Освальд ткнет пальцем в любую из сторон света и скажет, где находится Мэрай? Ну-ну, а то как же.

– Нет. Пойдемте в ее комнату, мне надо посмотреть, что там творится. Если есть что смотреть. Эй, как тебя там… Как?!! Кутас? Эм-м, м-да уж. Ну и имечко! Давай сумку сюда… Кутас.

Дверь в комнату была солидной, никак не тоньше нижней, ведущей в башню. Освальд поднес фонарь к дверным петлям, присмотрелся и похвалил самого себя. Молча, не показывая и виду. Петли, так же как дверь, были новыми, недавно установленными. А еще дверь открывалась не внутрь, а наружу. Потянул ее за ручку, отворяя, и заметил еще и угол для засова, толстый, из железа. Про себя отметил это и вошел.

Комната и верно оказалась просторной, хотя тяжело было ожидать такой роскоши от башни, выстроенной более ста лет назад. И в ней никого не обнаружилось, совершенно никого. Кого бы там ни опасался слуга, сейчас трясущийся в дверном проеме, никого в ней не было и в помине. Освальд зашел, двинулся к окну, у которого заметил стол, накрытый темной тканью. Поставил фонарь и махнул рукой слуге, бочком протиснувшемуся мимо стоявшего у самого входа Эксеншиерны. Пока Кутас стучал тяжелыми шандалами и огнивом, стараясь быстрее зажечь свечи, сел на стул с высокой резной спинкой и оглянулся.