Выбор ксари

— Что «ладно»? — прервал грезы Дерри Стик.

— Я с тобой. Но если со свадьбой все чисто, мы сразу сматываемся обратно. Вносим сумятицу в размеренный ход жизни и спешно машем всем ручкой, по крайней мере до того, как заказ будет выполнен и мы выясним все об этом покушении. Если же все так, как кажется тебе и впечатлительной Анет, пробуем наставить Олю на путь истинный. Я даже согласен убедить девушек, что они нам нужны здесь на Сирлании, только с собой я никуда их не потащу. Мы их забудем в этом доме или во Влекрианте у Дира. Пусть маг оторвется от манускриптов и организует дамам экскурсию по арм-дамашским достопримечательностям.

— Забудем, так забудем, только они нас потом убьют, — улыбнулся вмиг повеселевший Стикур. Он был рад, что Дерри едет с ним, только Дерри не знал одного: свадьбы не будет в любом случае, уж он-то, Стикур, приложит к этому все усилия. — С Диром свяжись, пусть он нас ждет.

— Хорошо, — буркнул Дерри, скрываясь за дверью, так и не догадавшись о том, какие мысли крутятся у друга в голове.

А Стикур с глупой улыбкой плюхнулся на диван. Чем вызвана неожиданная радость, герцог понять не мог, как, впрочем, не мог понять и того, зачем он хочет сорвать Олину свадьбу и как он собирается это делать.

— Да уж! — хмыкнул парень. — Какая все же вы сволочь, герцог Нарайский. Ни себе ни людям.

Неяркий, голубоватый свет висящего в воздухе магического огонька падал на ворох раскиданных по письменному столу ветхих листов. На этой желтой от времени куче макулатуры дрых, подложив под голову толстую потрепанную книгу, Дирон. Его темные, забранные в хвост волосы выбивались из-под кожаного шнурочка давно немытыми, сальными прядями. Домашняя рубашка мага тоже выглядела не лучшим образом: мятая и грязная, вся в каких-то пятнах. Да и обстановка небольшой, заваленной всевозможным хламом комнаты была похожа на приют одинокого алкоголика. Повсюду валялись остатки несвежей еды, грязные тарелки и различные магические ингредиенты. Пакет с сушеными лапами андеранских лягушек рассыпался по полу. А разбитая склянка со странной буро-красной жидкостью лежала на стуле, опрокинувшись набок. Часть тягучей гадости вылилась на темно-зеленую обивку, и в этом месте на ткани была видна дыра с неровными обугленными краями. Из камина валил густой едкий дым: там в горшочке подгорало какое-то магическое варево.

На стене за спиной мага переливались три портала. Один из них, который вел к замку Кен-Тартан, был наспех завешен какой-то непонятной тряпицей. Два других равномерно мерцали.

— Да, маг! — брезгливо выдохнул Стикур, появляясь из портала и сразу кидаясь к камину. — Совсем ты грязью зарос, так еще и пожар хочешь устроить.

— Фу! — зажал нос Дерри, вынырнувший из мерцающего пространства следом за Стикуром. — Чем это тут так воняет?

— А? Чего? — сонно вскинул голову маг. — А, это вы! А что так поздно? Ой, моя катурамбала сгорела! Каркал! Опять придется начинать все сначала!

— Чего у тебя сгорело?

— Катурамбала! Я так долго воссоздавал ее точный состав по дневникам Келла! Все же эльфы удивительно безалаберный народ!

— Ага! И даже небольшая капля эльфийской крови делает свое грязное дело, — усмехнулся Дерри.

— В смысле?

— Посмотри на себя! И на то, что тебя окружает. Безалаберность в чистом виде.

— И все же что это за катурамбала? — не отставал Стикур.

— Знаешь, братец, не вникай, все равно не поймешь, да это и неважно, лучше скажи, почему вы так поздно: уже почти ночь. И чего у вас физиономии такие драные, а?

— Дир, мы обо всем тебе расскажем чуть позже и не здесь. Ты бы привел себя в порядок, да в комнате прибрался. Ты вообще думаешь, что творишь? Как можно было себя так запустить!

— Стикур, ты ничего не понимаешь! Ты просто не знаешь, дневники Келла — это сокровищница, кладезь знаний для мага. Например, ты в курсе, что при соответствующей прижизненной магической подготовке можно и после смерти сохранить доступ в этот мир.

— Дир, — возразил Стикур, — я сильно в этом сомневаюсь, да и не хочу вникать. Но вот то, что нужно периодически мыться, бриться и отвлекаться от книг и бумаг — это я тебе могу сказать точно. Так что давай иди, приведи себя в порядок, а я распоряжусь насчет ужина. И выкини эту свою кабрамбулу. Она все равно уже безнадежно испорчена.

— Катурамбалу, — поправил Дирон, послушно направляясь за котелком.

— А я пока позову слуг. Пусть они хоть немного разгребут грязь, пока мы ужинаем. А то у тебя здесь воняет хуже, чем в ночлежке для беспризорных.

— Нет, — испуганно замахал руками невменяемый маг. — Не надо ничего здесь трогать.

— Дирон, приди наконец в себя! Ничего не случится, если уберут эту тухлятину. Аристократ называется! Маг!

Дирон, печально повздыхав, отправился переодеваться и мыться, а Стикур и Дерри брезгливо пробрались к выходу и пошли в светлую гостиную второго этажа. Здесь, в отличие от лаборатории Дира, было чисто. Что ни говори, а слуги, доставшиеся в наследство от барона, оказались расторопными, честными и старательными, иначе грязью заросло бы здесь все, а не только комната, которую облюбовал Дирон.

Посвежевший маг, с безумно блестящими, красными от недосыпа глазами, появился быстро. Увидев накрытый стол с изобилием еды, Дир кинулся к тарелке, схватил рукой кусок мяса, запихнул его в рот и начал судорожно пережевывать.

— Ты когда ел в последний раз? — подозрительно спросил Дерри, с интересом разглядывая оголодавшего Дирона.

— Не помню, — прочавкал маг и потянулся за очередным куском. — Вчера вечером точно ел. А сегодня не помню, по-моему, нет.

— Да. — Ксари задумчиво разлил по бокалам вино. — Даже в самые тяжелые времена я не доводил себя до подобного состояния. Вот смотри, Стикур, что с человеком делает наука. Ну или магия, в условиях Арм-Дамаша это практически одно и то же.

— Глупцы, — Дирон добродушно усмехнулся. Лихорадочный блеск в его глазах немного потух, и отмытый, причесанный маг стал, по крайней мере, напоминать нормального человека. — Просто сейчас я действительно наткнулся в записях Келла на что-то стоящее. Всем известно, что абсолютно светлый маг после смерти становится драконом, как произошло с предком Анет Селиверстом Огненный Вихрь. По общему мнению, все остальные маги просто смертны. Но Калларион в своих трудах доказывает обратное. Он считает, что магическая энергия не подразделяется на темную и светлую и, накопленная при жизни в значительном объеме, может позволить не потерять связь с внешним миром.

— Но по этой теории получается, что та же Хакиса не потеряла связь с миром и чисто теоретически может вернуться.

— Нет, на момент изгнания она уже давным-давно не являлась человеком. А про способности нежити я не говорил. Есть и еще одно «но». Несмотря на то что энергия не подразделяется на темную и светлую, тем не менее направленность мага на свет или тьму влияет на способность попадать в миры живых после смерти. Чем активнее маг при жизни использует темную магию, чем чаще при жизни ему открыт доступ в загробный мир, тем слабее после смерти у него связь с миром живых.

— Хорошо, светлые маги становятся драконами, а что с остальными?

— Келл так и не докопался до истины. Он считает, что маги, обращавшиеся при жизни и к свету, и к тьме, либо получают после смерти какое-либо неразумное тело, либо остаются бесплотными духами, не исключено, даже незаметными для человека.

— Да, только этим можно объяснить отсутствие полчищ умерших магов.

— Ну или тем, что восприятие мира после смерти сильно отличается от нашего, и умершим магам здесь просто неинтересно. Подумай, часто ли мы встречаемся с драконами? Нет. Они почти превратились в легенду. Вот бы с предком Анет пообщаться! — мечтательно проговорил маг. — Я бы многое у него спросил. А потом, я же говорил, что необходимо накопить определенный магический опыт и объем магической энергии. Все не так просто, как бы этого хотелось. Да, кстати, забыл спросить, а зачем вы на Землю собрались?