Страница 17 из 64
Неудивительно, что я чувствовала себя повзрослевшей и настроенной несколько скептически. Происходящие вокруг меня события предстали передо мной в совершенно новом свете. Мой жизненный опыт значительно обогатился, хотя я стала старше всего на год.
Школьная жизнь текла по-прежнему. В старших классах еще больше внимания уделялось светским манерам. Стало больше уроков танцев и игры на фортепьяно.
Я понимала, что четырнадцать лет — уже пора зрелости, когда необходимо подумать о будущем.
Аннабелинда, в ее шестнадцать лет окруженная ореолом таинственности, была намного интереснее меня. Мы мало виделись в часы школьных занятий, а когда у меня появлялось немного свободного времени, я предпочитала незаметно отправиться к домику Плантенов.
Аннабелинда не ведала об этом коттедже, она, безусловно, ничего не знала о ребенке, лежащем в теплые дни в коляске в саду. Я находила, что все это очень странно и загадочно, но придает жизни какой-то особенный оттенок.
Наступило Рождество. Как всегда, нас забрала тетя Селеста, мы переночевали в Валансьене и отправились в Англию. Все шло, как обычно, и в надлежащее время мы вернулись в началу занятий в январе, расставшись с домом до лета, потому что поездка занимала слишком много времени, чтобы предпринимать ее между семестрами.
Короткие каникулы мы проводили в Шато Бурдоне. «Скоро, — писала мама, — ты опять приедешь домой. Как летит время!»
Я знала, что ей не нравятся мои поездки во Францию, хотя тетя Селеста и уверяла ее, что я получаю отличное образование, и знание нескольких языков, которое оно мне даст, — настоящее благо.
Мама отвечала, что согласна с этим, но ей бы хотелось, чтобы школа находилась поближе к дому.
Когда мы приехали в замок в перерыве между семестрами, Аннабелинда вела себя так же жизнерадостно, как прежде. Меня это поразило. Неужели ее совершенно не интересовало, что стало с ребенком? Мне пришло в голову, что Жан-Паскаль, в своей беспредельной мудрости, мог сказать ей, что дитя умерло при рождении. Как бы то ни было, я не могла спросить ее.
Живя в замке, мы очень много катались верхом, посещали виноградники, обедали со знатью, которую собирали вокруг себя Жан-Паскаль и герцогиня. А я часто сидела у озера, размышляя обо всем случившемся за последний год.
Жан-Паскаль никогда не упоминал об этих событиях. Это было частью его жизненного кредо.
Человек забывает неприятности, и со временем начинает казаться, что они вообще никогда не происходили.
Я с радостью вернулась в школу.
Во время вечеров бесед часто говорили о войне на Балканах.
Как высокообразованные леди мы должны были уметь поддержать разговор о текущих событиях в мире, особенно о тех, которые происходили неподалеку от нас. Поэтому таким беседам придавалось огромное значение.
Обсуждение балканских событий на большинстве бесед навевало скуку, и окончание проклятой войны вызвало общее ликование. Происходящее на Балканах послужило темой нескольких дискуссий.
Я узнала, что война, разразившаяся в прошлом году, велась между Турцией и Балканским союзом, в который входили Сербия, Болгария, Греция и Черногория.
Она окончилась в мае 1913 года победой Балканского союза и подписанием в Лондоне договора, по которому Турция потеряла почти все свои владения в Европе.
— Слава Богу, все кончилось, — сказала Кэролайн, — и мы можем, наконец, забыть об этом.
— Моя дорогая Кэролайн, — возразила мисс Каррутерс, — вы совершенно не задумываетесь над значением происходящего. Эти события могут иметь для нас очень большие последствия. Я понимаю, что Балканы кажутся вам чем-то далеким, но мы часть Европы, и все, что происходит в ней, способно затронуть и нас. Войны являются бедствием для всех, и, когда чьи-то соседи вовлекаются в них, необходимо находиться начеку. Никогда не знаешь, в какой момент твоя страна может оказаться втянутой в боевые действия.
Тем не менее, мы с удовольствием забыли о войне и обсуждали столицы европейских государств, такие, как Париж, Брюссель и Рим. О них обо всех мы читали и произносили с определенной долей апломба слова «Булонский лес», «Дом инвалидов», «римский Колизей», словно вышеназванные места были нам хорошо известны. Это заставляло нас чувствовать себя утонченными, эрудированными и повидавшими мир, по крайней мере, в наших мечтах.
Разразилась новая война, вызвавшая всеобщий ужас. Сербия, Греция и Румыния поссорились с Болгарией при разделе военных трофеев. Мы были счастливы, когда Болгарию быстро победили и снова настал мир.
Однако мадам Рошер и некоторые из учителей казались слегка обеспокоенными, и атмосфера а школе стала немного тревожной. Но лето все равно было чудесным, погода стояла отличная, и дни пролетали быстро. Семестр скоро кончался, и мы снова отправлялись домой на летние каникулы.
Тетя Селеста намеревалась приехать за нами первого августа. Занятия в школе кончались в последний день июля.
Июнь походил к концу. До отъезда оставалось чуть больше месяца, и мы с Аннабелиндой начали строить планы.
— Через год в это время я уже почти окончу школу, — сказала она. — Я стану выезжать в свет.
А во Франции есть светские сезоны? Надо спросить у дедушки. Конечно, у них нет короля и королевы. А без них все иначе. Думаю, что, когда я буду участвовать в лондонском сезоне, я увижу короля и королеву. У королевы Марии немного суровый вид, правда?
Я думала: «Как она может болтать с такой легкостью о подобных вещах? Неужели она ни разу не подумала о своем ребенке?»
Маленькому Эдуарду скоро исполнялся год. Он начинал понимать, что происходит вокруг. Он уже ползал и учился вставать. Иногда делал несколько неуверенных шагов. Я садилась напротив Маргарет, а малыш стоял около нее с сияющим от радости личиком. Для него было игрой переходить из рук Маргарет в мои, не упав. Она поддерживала его, готовая подхватить в случае необходимости.
Ребенок делал несколько неуверенных шагов и по падал в мои протянутые руки. Мы аплодировали его триумфу, и он тоже хлопал в ладошки, гордясь своим успехом.
Удивительно, сколько удовольствия я получала от общения с ним. Возможно, мой столь сильный интерес к Эдуарду вызывала осведомленность о том что это сын Аннабелинды. Я ощущала его принадлежность к нашей семье. Но придет день, когда я буду вынуждена расстаться с ребенком.
Когда закончится моя учеба в «Сосновом Бору», всему придет конец. Нет. Я вернусь. Я буду иногда приезжать… чтобы видеть, как он растет. Маргарет будет мне рада. Она понимала мои чувства к ребенку. Она их разделяла.
Эдуард так много значил для нее. Он смягчил ее горе. Временами я верила, что она не смогла бы любить своего собственного ребенка больше, чем его.
Я вернулась из коттеджа, и, когда поднялась в спальню, там находились Кэролайн и Хельга.
— Как ты поздно, — сказала Кэролайн. — Почему ты всегда ходишь на прогулку одна?
— Потому что мне это нравится.
— Уходить от нас. Это не слишком вежливо.
— Мне нравится уходить подальше от школы…
— У тебя нет тайного возлюбленного, а?
Я слегка покраснела, подумав об Аннабелинде, пробирающейся на встречу с Карлом.
— Есть! Есть! — пронзительно воскликнула Кэролайн.
— Не говори глупости! Как это могло бы случиться?
— Такое бывает. Некоторые имеют возлюбленных.
Мне опять стало не по себе. Не догадывались ли они про Аннабелинду? Почему из-за нее я должна чувствовать себя виновной?
— Лучше я приведу себя в порядок, — сказала я, — а то опоздаю на беседу.
Когда мы пришли в холл, мадам Рошер уже находилась там. У нее был такой вид, словно она собиралась сообщить нам нечто важное. Так и оказалось. Она встала и, подождав, когда мы рассядемся, начала говорить.
— Произошло чрезвычайное событие, девочки, — сказала она. — Вчера в Сараево, которое является, как вам известно, столицей Боснии в Югославии, прямой наследник престолов Австрии и Болгарии эрцгерцог Франц Фердинанд и его жена были убиты боснийским сербом по имени Гаврило Принцип.