Отступник

Остальное было делом мгновений. Неуловимое движение — и слуга, зажимая обеими руками живот, пытаясь запихать назад вываливающиеся кишки, упал на колени. Нет, это были не кишки. Сотни мушиных куколок. Соединенные в одно целое бесцветной прозрачной слизью, они болезненной желтой массой полились на пол из его живота.

Валентина резко обернулась, чтобы встретить других противников. Но в подвале больше никого не было. Жаждущий, его слуга, истерзанная девушка — все в один миг исчезли. Остались только две свиньи, но свиньи ли это были?

Валентина присмотрелась повнимательнее.

Да, свиньи, но глодали они уже не останки человека. Под покровом человеческой формы, под тонким слоем кожи, скрывалась та же аморфная масса куколок, что и у первого слуги.

Валентина осторожно подошла поближе.

Свиньи, оторвавшись от кровавого пира, повернули измазанные кровью и слизью морды в ее сторону. Их огромные розовато-щетинистые тела напоминали непомерно раздутые живые шары. Хряк в злобном оскале обнажил клыки, которым позавидовал бы любой вепрь.

Оружие! Ей нужно оружие. Даже руками-саблями ей не остановить эти туши. Разогнавшись, они просто раздавят и искалечат ее.

Валентина огляделась. На земле валялись обломки цепи. Она закрыла глаза. Если она может трансформировать свое тело, то, быть может, сумеет трансформировать и кусок железа. Что ей нужно? Ружье! Дробовик!

Еще один приступ страшной дрожи; еще одно непомерное усилие. «Этот мир нереален, и я могу делать в нем что пожелаю. Я — Господь этого мира». Когда она открыла глаза, в руке у нее оказался дробовик. Хряк уже находился в нескольких метрах. Он медленно приближался, злобно опустив голову. Зверь был в ярости.

Со звоном ударили копыта о каменный пол.

Валентина вдавила один спусковой крючок, а потом другой. Будто в замедленном фильме, увидела она, как дробь вырвала огромный клок жирного мяса из бока зверя. Но это не остановило свирепое чудовище. Валентина сама не помнила, как умудрилась в оставшиеся доли секунды превратить дробовик в нагинату. Движения ее напоминали движения тореадора — изящный шаг в сторону, выставленное в бок острие. Хряк сам наделся на клинок, который, как в масло, вошел в тело и застрял где-то в чреве огромной туши.

Даже не удостоверившись, что враг мертв, Валентина метнулась вперед. Оставалась еще его здоровенная подруга.

Раскручивая перед собой костяные клинки обеих рук, Валентина стала наступать, плетя в воздухе узор защиты.

Вот свинья оказалась в пределах ее досягаемости. Удар. Еще удар. Зверь не нападал, не защищался, даже не пытался увернуться. Он лишь жалобно повизгивал, словно моля о пощаде, но Валентина не знала пощады. Удары сыпались один за другим. Во все стороны летели жирные ломти окровавленного мяса, из перерезанных артерий била кровь.

Валентина смогла остановиться лишь тогда, когда от свиньи осталась гора мелко накрошенного мяса. И только тогда она почувствовала боль! Такую боль, что трехчасовые пытки могли показаться лишь слабым моросящим дождиком по сравнению с тропическим ливнем. Все же у нее хватило сил шагнуть к двери и задвинуть могучий металлический засов. Теперь она получила передышку.

Валентина осмотрела свои руки. С ужасом она увидела раны в коже вокруг прорезавшей плоть кости. Под четырьмя клинками безжизненными придатками качались посиневшие от нарушенной циркуляции крови пальцы. А как болели эти живые клинки! Каждая выбоина в их гладкой кости отдавала болью.

Ноги! В полутьме подвала Валентина не могла разглядеть, что с ее ногами.

Валентина покачнулась. Пытки и трансформации собственного тела полностью истощили силы. Теперь — передышка. Она уступила слабости, и, не в силах больше контролировать себя, лишилась чувств.

Сколько прошло времени, прежде чем Валентина пришла в себя, она не знала.

Тело ломило. Сабли, торчащие из рук, исчезли, но костяшки пальцев покрывали страшные шрамы. Валентина с трудом приподнялась. Что ее разбудило? Жужжание! Она подняла голову к потолку и ужаснулась. Под потолком комнаты висело облако мух. Валентина потянулась вперед и почувствовала под пальцами что-то липкое.

На чем она лежит? Это была изрубленная свиная туша. Сколько времени она пролежала на тюфяке из мертвой плоти?

Мухи под потолком угрожающе загудели.

Медленно она обвела взглядом помещение. «Нужно найти какое-то оружие, а потом выйти отсюда». Хотя зачем ей оружие? Осторожно прошлась она по комнате и неожиданно заметила на полу шевелящиеся черные кучи. Что это?

Трупы, облепленные бесчисленными мухами. Ее жертвы, ставшие пищей для насекомых.

От отвращения Валентину скрутил приступ рвоты. Но желудок не опорожнился. Она на какое-то время замерла, а потом взяла себя в руки. Нужно действовать. Неприятное получалось приключение.

Однако надо закончить работу. Убить Жаждущего, хозяина дома. Валентина отлично понимала, что это, может быть, еще не конец. Подобрав какой-то кусок металла — нечто напоминавшее кочергу, — она решительно шагнула к двери. Но, зацепившись, споткнулась и всем телом рухнула на пол. И тут… Тут она совершила самое страшное открытие за все время своего приключения.

Упав на пол, она на мгновение замерла, и огромная жирная муха, размером, наверное, с большой палец, опустилась на пол перед самым ее носом. Что могло быть ужасного в мухе? У нее было лицо Жаждущего — человеческая голова, копна густых волос. Искаженное жвалами лицо!

Вот тогда Валентине стало по-настоящему страшно. Вот тогда она поняла, какой стороной может повернуться к ней мир, находящийся под властью Искусства.

Но сила воли воина заставила ее подняться. Она пошла вперед, решительно сняла тяжелый металлический засов и отшвырнула его в сторону.

За дверью оказалась лестница. Валентина ожидала найти там Жаждущего, слуг, бегущих к ней, — но на лестнице никого не было.

Она осторожно ступила на скрипучие ступени и начала медленно подниматься, сжимая в руках железяку и готовая в любой момент отразить нападение, но дом был пуст. Обойдя первый этаж, Валентина никого не нашла. Только в одной из комнат, увидев повешенные на стене сабли, она сменила железяку на одну из них. Сабля, как и все в этом мире, была старинной.

Неким шестым чувством Валентина ощущала, что враг рядом. Что-то в самой атмосфере дома настораживало. Как в кошмарном сне, Валентина бродила по пустым комнатам, чувствовала опасность, но вокруг ничего не происходило. Тогда она попыталась сконцентрироваться, определить, откуда исходит опасность.

Тихий гул. Наверху что-то гудело. Тихо-тихо. Словно работал огромный кондиционер.

Валентина нашла лестницу. Стала медленно подниматься на второй этаж, который оказался точной копией первого. Та же мебель, те же ковры, картины — и так же пусто.

Гул стал громче.

Третий этаж. То же самое. Валентине стало казаться, что она целую вечность будет подниматься по лестницам, шагать по коридорам в поисках новых лестниц, и не будет конца пустующим этажам… Она не смогла вспомнить, сколько этажей насчитала в доме, когда рассматривала его снаружи, и теперь он стал небоскребом, уходящим в небо на невообразимую высоту.

Четвертый этаж оказался последним.

Валентина замерла, глядя на серое отверстие люка в потолке одной из комнат. Что скрывалось за этим люком? Чердак? Крыша? Что там гудит? Почему дом пуст? Куда делся Жаждущий, женщина, слуги? Если они все там, на крыше, то почему они сбежали туда?

Сделав несколько кругов по комнатам четвертого этажа, Валентина выбрала большой столик и деревянный стул. Она установила на столик стул и дотянулась до люка. Ее рука приподняла крышку.

В открывшуюся щель Валентина не увидела ничего. Там могла быть засада. Они все могли спрятаться на чердаке и ждать ее там. Хотя такие действия ее противников выглядели бы по крайней мере странно.

Но ведь она была в странном месте!

Она осторожно приподняла люк повыше. Нет, вроде бы возле люка никого нет.