Страница 60 из 82
— Так ты… — спросил Смит с набитым ртом. — Ты и вправду сиделка? Ну, что-то вроде тех женщин, которые ухаживают за тяжело больными… Прости, что я спрашиваю, но меня это очень интересует.
— О чем о чем, а о смерти мне кое-что известно, — призналась Балншик. — И надо сказать, что эти знания порой оказываются весьма и весьма полезными.
— Эй, почему вы не обращаете на меня внимания? — запоздало возмутился лорд Эрменвир. — Ведь Смит — мой гость, а значит, он должен разговаривать со мной!
— Ты все перепутал, невоспитанное чудовище, — возразила Балншик. — Это ты должен разговаривать с ним.
— Ага, ладно. Как тебе угощение, караван-мастер?
— Выше всяких похвал, — серьезно ответил Смит.
— Ах, если бы ты знал, что я припас на десерт! — хихикнул лорд Эрменвир. — Лучшая сэлешская розовая травка гарантирует розовые грезы! Устроим оргию, а?! — И он снова уткнулся носом в соусник с кремом.
— Я чувствую, что должна еще раз извиниться перед тобой за его поведение, — сказала Балншик. — У милорда наступила реакция. Путешествие оказалось слишком напряженным и богатым событиями…
— Нам очень повезло, что мы остались в живых, — согласился Смит. — Скажи, эти… заговорщики… Они пытались разделаться с его светлостью раньше?
— О да, конечно. — Балншик сделала глоток вина из своего бокала. — Но еще никогда не были столь настойчивы. Никто из нас и предположить не мог, что у них хватит дерзости покушаться на жизнь лорда Эрменвира у стен его собственного дома. Я уверена, в ближайшее время преступников ожидает самое суровое возмездие — ведь что бы ни утверждал его светлость, его владетельный отец очень любит своего младшего сына.
— А остальные его дети, они такие же? — поинтересовался Смит.
— К счастью, нет. — Балншик улыбнулась. — Лорд Эрменвир-младший неповторим и уникален.
Неповторимый и уникальный лорд с грохотом свалился со стула.
— Прошу прощения, — извинилась Балншик и, взяв с кресла подушку, подсунула под голову сладко посапывающего лорда Эрменвира. Потом она высвободила из его судорожно сжатых пальцев соусник и поставила обратно на стол.
— С его светлостью все в порядке? — встревожился Смит.
— Абсолютно. Сахар и наркотики — в них все дело… Я уверена — его светлость полчаса поспит, а потом снова будет прыгать как ни в чем не бывало, — небрежно сказала Балншик и принялась обгладывать телячью отбивную на косточке. К этому моменту Смит уже заметил, что на тарелке Балншик не было ни фруктов, ни рыбы — только приготовленное с кровью мясо разных сортов.
— Гм-м, я не хотел бы показаться невежливым, но… Ведь лорд Эрменвир так молод и так болен… Почему вообще его послали в Троон? — снова спросил он. — Ведь гораздо разумнее было бы оставить его дома!
Балншик закатила глаза.
— Все началось с невинной шутки, которая зашла слишком далеко. Подробности я, пожалуй, опущу; скажу только, что один из братьев и несколько сестер моего господина сговорились убить его. Нельзя сказать, чтобы они очень старались, однако их действия привели к серьезному конфликту среди слуг. Это было неизбежно, ведь каждый из нас поклялся, что убьет любого, кто покусится на жизнь детей лорда-отца. Но как быть, если детки только и делают, что нападают друг на друга? Такая ситуация кого угодно собьет с толку. Со стороны братцев это было в высшей степени неразумно, и их уважаемая матушка… — тут Балншик машинально поклонилась, — сказала им то же самое, и мы все ей очень благодарны. Однако конфликт отнюдь не был исчерпан, и отец молодого лорда решил предпринять дополнительные меры предосторожности. К тому же он считал, что дипломатическая служба со всей ее ответственностью пойдет младшему сыну на пользу и, разумеется, не ошибся. Мой господин отлично справился с порученным ему делом, но потом… потом он заскучал. С тех пор с этим маленьким чудовищем приходится держать ухо востро… — Балншик поглядела на юного лорда с насмешливой нежностью во взоре. — Сначала милорд ввязался в крупные неприятности, потом — заболел… Домой ему пока возвращаться нельзя, поэтому его и отправили сюда.
Смит испытал прилив сочувствия к молодому лорду.
— Это ужасно, когда тебе нельзя возвращаться домой, — сказал он.
— Но, может быть, его почтенный отец изменит свое решение?
Балншик пожала плечами.
— Со временем, конечно, ситуация придет в норму. К тому же его светлости нравится Сэлеш — здесь, по крайней мере, ему есть, где развернуться.
— Что ж, это просто замечательно, — искренне сказал Смит. — И все-таки я не совсем понимаю, зачем его светлости непременно нужно столько пить, принимать наркотики и общаться с женщинами. Может быть, все дело в том, что он слишком избалован?
— Родители всегда ему потакали, — согласилась Балншик. — Множественные воскрешения из мертвых, через которые ему пришлось пройти, тоже повлияли на его характер. Из-за этого привить ему понятия об истинных ценностях стократ труднее, чем любому другому ребенку.
Некоторое время они ели в молчании. Несмотря на внушительные размеры обеденной залы, в ней было довольно тепло. Прозрачный пеньюар Балншик почти не скрывал соблазнительной плоти, мягко круглившейся под тонкой тканью, и Смит, утолив голод и жажду, был не прочь перейти к более возвышенным материям.
Правда, стоило ему как следует подумать о том, кто такая, а вернее — что такое Балншик, и его рассудок начинал решительно восставать. Здравый смысл подсказывал Смиту, что в его положении разумнее всего допить вино, поблагодарить Балншик за гостеприимство и как можно скорее откланяться, однако довольно скоро он обнаружил, что может успешно игнорировать голос рассудка. Для этого ему достаточно было просто смотреть в глаза Балншик и не мешать ей снова и снова подливать ему вина. Как и следовало ожидать, после третьего бокала рассудок Смита замолчал окончательно, погрузившись в блаженную дремоту.
И это вполне его устраивало.
— М-м-м… — пробормотала Балншик, отодвигая тарелку, и с наслаждением потянулась. Встав из-за стола, она с улыбкой посмотрела на Смита. — Как мне припоминается, добрый караван-мастер, я кое- что тебе обещала. Может, перейдем в спальню? Я не прочь убедиться, что ты мастер и в других областях.
— Правильно! Устроим оргию! — завопил из-под стола лорд Эрменвир и сел. Схватив подвернувшуюся под руки бутылку, он сделал из нее большой глоток и, вскарабкавшись на ноги, нетвердой рысью двинулся в соседнюю комнату. Смит и Балншик последовали за ним. На пороге Смит остановился и присвистнул от удивления.
Это была не спальня, как он предполагал, а Храм Здоровья — специальная комната, которая, если верить рекламным брошюрам, имелась во всех апартаментах курортного отеля. Она была овальной формы и с куполообразным стеклянным потолком, сквозь который виднелись далекие звезды. Потолок поддерживали стройные мраморные колонны; между ними темнели высокие стеклянные витражи, которые озарялись светом, только когда по саду снаружи проходил служитель с фонарем или факелом. В центре комнаты поблескивал водой уютный голубой бассейн, над которым висел тончайший туман сернистых испарений. Никакого неприятного запаха здесь, впрочем, не чувствовалось, так как ко всем лампам были подвешены небольшие золотые и серебряные кадильницы, в которых курились благовония. Их разноцветные дымки, пронизанные светом ламп, создавали в комнате расслабляющую, успокаивающую атмосферу. Правда, вдоль дальнего края бассейна были расставлены замысловатые спортивные снаряды, но Смиту казалось маловероятным, чтобы кто-то из постояльцев решил ими воспользоваться. Другое дело — многочисленные шелковые подушки и кальян, валявшиеся у входа прямо на полу. Они были в этой комнате более чем уместны.
— Оп-ля! — вскричал лорд Эрменвир, сбрасывая халат и с разбега бросаясь в бассейн. — Нянюшка, дорогая, будь добра — раскури мне кальян!
— Сам раскури, — отрезала Балншик, поворачиваясь к Смиту и с нежнейшей улыбкой начиная расстегивать его рубашку. — Мне предстоит достойно наградить героя, и я сделаю это во что бы то ни стало. А вот ты, маленький пьянчужка, проявляешь по отношению к уважаемому караван-мастеру черную неблагодарность.