Оборванные струны

Посмотрим вместе. Только этого не хватало! Что она подумает, когда увидит это? Но готовность оценить ущерб, и суета, и озабоченность ее были такими естественными, что я даже на какой-то момент поверила: диск самый обыкновенный, а все вчерашнее — простое наваждение. И сунула руку в пакет, чтобы его достать и передать продавщице, но, к счастью, вовремя опомнилась.

— Нет, с диском все хорошо, — пошла я на попятный. — Просто я подумала… — И остановилась, не зная, что сказать. — Да, а теперь передумала, — заключила я свою несуразную речь и улыбнулась фальшиво.

— Знаете, — девушка перегнулась через прилавок, наклоняясь ко мне, — давно хотела попросить у вас автограф, но все не решалась.

— Автограф? — переспросила я, думая, что ослышалась.

— Если вас не затруднит. Я вас ужасно люблю! — Девушка покрутила в пальцах мой чек. — Пожалуйста! Меня Аня зовут.

Я послушно расписалась на чеке, абсолютно сбитая с толку.

— Спасибо большое! — Кажется, она была действительно счастлива. — Лучше бы, конечно, на диске с каким-нибудь из ваших фильмов, но и так хорошо, просто здорово! Я ваша давняя поклонница.

— Поклонница?

— Ну да! Когда я вас первый раз увидела у нас, в магазине, чуть с ума не сошла. Сначала подумала: может, это не вы, просто очень похожая женщина, но потом поняла: точно вы! И знаете что? В жизни вы еще красивее, чем на экране. Я все-все фильмы с вашим участием смотрела, все-все! Вы моя самая любимая актриса.

Я быстро попрощалась и вышла из магазина. Наверное, моя «поклонница» обиделась, но мне было все равно. Асфальт под ногами раскачивался, я боялась упасть и потому сосредоточилась на ходьбе, на одной только ходьбе: удержать равновесие, а большего и не надо. Удержать равновесие, не упасть, благополучно добраться до дому, а там будет видно. Дома есть способ все прояснить, очень надежный способ. Я ведь точно знаю, что не актриса, что никогда не снималась в кино, просто есть еще одна очень похожая женщина, просто… ну да, просто нужно благополучно добраться до дому и постараться удержаться на ногах.

Так я шла, и дошла бы, наверное, но возникли ступеньки, ведущие неизвестно куда. Подняла голову, чтобы узнать, — и врезалась взглядом в разверстую черную пасть перехода. Я туда никогда ни за что!..

Реальность — как мокрый лед в марте. Ускользает из-под ног. Я скольжу. Я скользила. Поскользнулась — и провалилась в бездонную черную яму.

…Разбитый стакан, под ногами мокро от талого снега — ах нет, я все перепутала! И лица склоненные — не те лица. Старушка-цветочница ласково шепчет: ничего страшного, вот она уже приходит в себя. Нет, не цветочница, торгует пирожками — куда же я дела свой пирожок? Не помню.

— Я помогу вам подняться. Опирайтесь на мою руку.

А это уже точно цветочница. А вот и продавец книг. Меня поднимают, ставят на ноги. Случайные люди. Пытаюсь идти, пытаюсь всем улыбнуться.

— Ух ты! Знаете, кто это? Да это же Ксения Зимина!

— Кто?

— Темнота! Она известная актриса!

Я иду улыбаясь. Улыбаясь, пытаюсь идти, но меня догоняют, удерживают:

— Простите, вы не могли бы дать мне автограф?

И опять, как вчера, я первым делом задернула шторы на окнах, хотя в этом не было никакой необходимости. Задернула шторы и включила компьютер. Голова все еще обморочно кружилась, лучше бы было хоть ненадолго прилечь. Но мною овладело такое нетерпение, что я едва дождалась, когда загрузится компьютер. Руки тряслись от волнения, а мой нудный антивирус все выставлял самодовольные надписи, и, казалось, конца его хвастовству не предвидится. Но вот Интернет подключился.

«Ксения Зимина. Актриса», — набрала я, и содрогнулась, и воззвала к покровителю потерянных душ, и обратилась к Богу: Боже мой, сделай так, чтобы этого файла не существовало, и рассмеялась над собой: ну разве можно с Богом говорить о файле?

Файл существовал. Мало того, у Ксении Зиминой, актрисы, имелся персональный сайт. Добро пожаловать в страну Безумия!

Рыжая ведьма расхохоталась мне в лицо, как только я вошла на этот проклятый сайт, рыжая ведьма с моими чертами. Да ведь это же ты, милочка, ты! — кричала эта наглая тварь, покатываясь от смеха. А справа были кадры из фильмов, где мы с ней сыграли свои главные роли, а под кадрами названия этих самых фильмов: «Встреча», «Чужая жизнь», «Оборотень» — всего десять. И конечно же «Эпилог». Кадр там был тот же, что и на обложке диска.

В рубрике «О Ксении» я прочитала свою биографию. Это и в самом деле была моя биография, все вехи совпадали… до двадцатилетнего возраста. Правда, ничего не было сказано о моей болезни, а ведь именно она определяла всю мою жизнь. Но вот с двадцати… Тут-то и начинался полный разлад. Сначала я ему глупо обрадовалась: это не я, со мной такого не происходило, со мной такого в принципе произойти не могло. «После окончания школы, — было написано в статье, — Ксения поступила в университет иностранных языков, блистательно училась, а потом вдруг ушла с четвертого курса, чем привела в полное недоумение и своих родителей, и преподавателей. Ксения Зимина почувствовала, что ее призвание — кинематограф…» Ах нет, не бросала я университет, а кино увлеклась меньше года назад, да и то лишь в качестве зрителя! Я не актриса, я никогда не снималась в кино!..

На сайте было полно фотографий: эта рыжая в моем облике в самых разнообразных ракурсах и в самой невозможной для меня обстановке. Вот она сидит на скамейке возле абсолютно неизвестного мне дома с банкой пива и сигаретой. Вот она, рыжая Ксения, в баре с бокалом вина и опять с сигаретой. Вот эта рыжая потаскуха прилюдно обнимается с каким-то мужчиной — лица его не видно, он к камере спиной. Хотя… Да ведь это же тот, которого она убила! А вот и собака. Черно-пегий спаниель. А вернее, спаниелиха. Нора. «Ксения со своей любимицей Норой», — сообщает надпись под фотографией.

У меня не было собаки! У меня никогда не было собаки! И уж Норой я бы точно собаку не назвала. Абсолютно неподходящее имя. И этого мужчину, с которым она сначала обнималась, а потом убила, не знаю. И спиртного я в рот не брала, а табачный дым вызывает отвращение и тошноту. И так я никогда не одевалась и не бывала во всех этих местах, и цвет волос… и позы…

Я бросилась к зеркалу. Нет, я точно не рыжая. А фигура, кстати, у меня лучше, тот топ мне пошел бы больше, чем ей, и бирюзовое платье, в котором она восседала в баре с бокалом, тоже.

Цвет волос не проблема. Волосы всегда можно покрасить и стрижку любую сделать. Никогда не красилась… Но почему бы не попробовать?

Я опустилась на пуф, не отрывая взгляда от зеркала, привычным уже движением закинула ногу на ногу, чуть развернулась боком, чуть растопырила пальцы правой руки, удерживая воображаемую сигарету, в левой у меня был бокал… Прищурилась, приподняла подбородок. А ведь я действительно в жизни красивее, чем на экране, права продавщица…

Продавщица, продавшая… Нет! Это не я. Не я на диске, не я на фотографиях, не я в кадрах фильмов. Я не убивала, и я не актриса, что бы ни утверждал Интернет, кто бы в чем меня ни пытался убедить. Посмотреть эту семиминутную короткометражку и доказать. Еще раз внимательно пересмотреть — и сделать окончательный вывод, что так не бывает.

И опять я не заметила, как наступила ночь. И опять предприняла бессмысленную попытку дозвониться мужу. Был свежезаваренный чай, какой я терпеть не могу, а день мой закончился так же, как вчерашний: в полном изнеможении я ускользнула от призрачной реальности в сон, надеясь, что новое утро хоть что-то изменит.

Я проснулась от смеха, от собственного смеха, и рассмеялась уже наяву: все очень просто, решение подсказал сон. В этом сне я принимала зачет у студентов — была никакой не актрисой, а самым обычным преподавателем. А рассмеялась потому, что один из них, Иван Скуратов — его прототип абсолютно реален, прекрасно помню этого олуха! — рассказал анекдот. При свете дня анекдот оказался совсем не смешным и каким-то туповатым, как и сам Иван, но суть не в этом. Я поняла, что нужно делать, где отыскать доказательства моей непричастности к преступной деятельности актрисы. Элементарно: найти диплом об окончании университета!