Три чайные розы

– Я думаю, что в тебе, Полиша, много суеты. Чего-то ищешь, а чего – и сама не знаешь. Ну что ты мечешься? Чего хочешь? У тебя все есть для счастья – красивая, молодая и умом Бог не обделил, а главное, рядом человек, который тебя любит!

– А что делать, если вдруг появились сомнения в том, что рядом тот человек, который предназначен тебе? Твой человек?! – сухо спросила Полина.

Бабушка Зинаида пожала плечами:

– Не надо сомневаться. Надо верить, и все.

– Во что верить-то? – выкрикнула Полина.

– В то, что эти твои сомнения от лукавого, так… Бесовня, суета… Минутное помутнение. Потом пройдет, и станет все хорошо. Так у всех бывает. В семейной жизни без этого не обходится – слишком много соблазнов вокруг. И со мной так было. Я много раз собиралась уйти от вашего деда или послать его куда-нибудь – с глаз долой из сердца вон. А потом его арестовали. И я поняла, что поползла бы за ним на край света, хоть куда, только бы его вернуть… Во что, говоришь, верить? В то, что вас с Иваном Бог соединил.

Полина вздохнула:

– А если я тогда ошиблась? Поверила в то, что Иван мой человек, а на самом деле тогда еще и не знала того, кто мне предназначен? Тогда как?

Бабушка внимательно посмотрела на внучку и покачала головой:

– Ох, Поля, сдается мне, ты какими-то опасными мыслями полна. До краев. Не к добру это.

Глава 3

Маша сидела на берегу реки и радовалась ветру, который развевал ее волосы, солнцу, плывущему вдалеке пароходу. «Пусть пройдет десять, двадцать лет, я никогда не изменюсь, не стану рассудительной и взрослой. Я буду проживать каждый день так, словно он последний, остро чувствовать жизнь, опьяняться ею!»

Машу отвлекли от раздумий – кто-то коварно подкрался сзади и закрыл ее глаза теплыми ладонями. Она хихикнула, мгновенно узнав шутника, счастливо выдохнула любимое имя.

Саша Бушуев разжал ладони.

– Как ты нашел меня?

– Ноги сами принесли! Прямо с электрички сюда, на берег. Знал, что ты тут сидишь и мечтаешь.

Саша с Машей дружат с первого класса, десять лет просидели за одной партой. Маша – адресат Сашиной лирики, его муза. «Что у тебя с ним?» – как-то спросила сестру Татьяна. «Все!» – честно призналась Маша.

Самое смешное, что это она первой влюбилась в Сашу. Еще в далеком детстве. Он был красивый, как принц, голубоглазый, кудрявый, и Маша не устояла. Она трогательно завоевывала его любовь, подкупала конфетами, книжками, игрушками, вот только что не носила его портфель. А мальчишка позволял себя любить, не более. В шестом классе все переменилось – Саша влюбился в Машу. Теперь он дарил ей подарки и добивался ее внимания. Маша упорно не отвечала на чувства парня, пропадала в театральном кружке и влюблялась во взрослых артистов. А на выпускном она вдруг охнула: «Какой Саша красивый! Высокий, тонкий, похож на актера Стриженова в фильме «Сорок первый».

И все – с того дня они практически не расставались. Саша Бушуев всегда был рядом. Надежный, преданный, нежный. Ей, впрочем, вскоре захотелось чего-то другого – непреодолимых препятствий, разлук, любви с ознобом и температурой, сильной и опасной. Маше нравится поддразнивать Сашу, заставлять страдать. Ей кажется, что в топку огня их любви надо постоянно подбрасывать дрова, чтобы поддерживать пламя, без которого их отношения станут пресными. Маша старается – порой она делается нарочито холодной и безразличной, иногда намеренно вызывает у Саши ревность. И радуется, видя, что он переживает, находя в этом подтверждение его любви.

– Иди ко мне! – тихо сказал Саша.

Она вздрогнула – ей хорошо знакомы эти «особенные» интонации любимого голоса.

– С ума сошел? – притворно сердито возмутилась Маша.

– Я соскучился! – хмыкнул Саша.

– Не здесь!

– А когда? Мы уже две недели не… – Он вздохнул.

Маша рассмеялась:

– Никогда! Бушуев, а давай у нас с тобой будут братские отношения?!

– Тебе нравится меня мучить? – Он усмехнулся.

Маша сделала «серьезное лицо».

– Зачем омрачать нашу дружбу пустыми страстями?

– Актриска, дрянь! – возмутился он. – Мне кажется, ты все время забываешь, что жизнь не сцена, и играешь чью-то роль. А со мной не надо играть. Я очень люблю тебя, Маруся… Тебя, а не придуманную тобой героиню.

– Прости. – Она коснулась его руки. – Я сейчас в спектакле репетирую Офелию! Сплошной надлом и трагедия! Даже стыдно за собственное счастье! У нас с тобой все так хорошо! А разве без опыта страдания я стану великой актрисой? Великой актрисе нужны переживания, накал чувств, а с тобой, Саша… Все спокойно, стабильно! А мне роль Ларисы в «Бесприданнице» предложили! Ну как я смогу ее сыграть?! Хоть бы мы с тобой поссорились, что ли!

– Не надейся! И вообще, к черту этих истеричных баб! Ларис и Офелий! Будешь играть поросенка, чем плохо?

Маша вспыхнула – ее актерская карьера началась с того, что прошлой зимой она сыграла поросенка на детской елке.

– Очаровательная, кстати сказать, была хрюшка, – засмеялся Бушуев, – розовая, хрюкала громче всех! Сплошное обаяние и радость, и никаких переживаний, от которых потом топятся. Хочешь вина?

Она кивнула. Саша усадил ее к себе на колени. Достал из сумки бутылку.

– Как хочется дождя! И бегать под его струями, как в детстве! – хихикнула Маша.

Саша загляделся на девушку – ее длинные, распущенные волосы раздувает ветер, от солнца они кажутся золотыми. Сто лет бы смотрел! Как Саше нравится ее привычка закатывать глаза так, как сейчас, – она поднимает брови, отчего глаза становятся огромными и удивленными. Парню в голову приходят строки:

Она взяла у него журнал, перечла напечатанные стихи, наверное, уже в сотый раз.

– Когда ты станешь знаменитым, непременно повезешь меня в Париж. Говорят, там есть праздник ландышей…

– Да, Маруся! Мы будем гулять по Елисейским Полям, слоняться по Монмартру, я куплю для тебя платье у Кардена и напишу свои лучшие стихи!

– Когда-нибудь все будет именно так! Ах, как хорошо, Саша, как хорошо жить! Непременно сочини летние стихи! Чтобы зимой их, как банку с вареньем, открыть и представить лето, теплое, золотое, как спелая облепиха. Лето! Схватить бы его за яркий зеленый хвост! Хочется чувствовать его, вдыхать запах полыни и мяты, вслушиваться в шум сосен, бродить в ярком поле солнечных подсолнухов, глядеть на июльские звезды, слышать зов этого лета! Мне кажется, нынешнее лето особенное – зовущее к любви.

Она поцеловала Сашу. Тот с готовностью откликнулся на поцелуй.

Маша закричала, показывая рукой в небо:

– Смотри! Дельтаплан опять летает!

С некоторых пор в небе над Березовкой стал появляться дельтаплан. Часто, сидя на берегу, Маша с Сашей следят за его полетом. Иногда девушке видятся сны, в которых она летит вместе с пилотом над поселком и дальше, над рекой. Может быть, над самим Петербургом с его крышами, ангелами, львами.

Наверху будто услышали Машино пожелание, и небо обрушилось на землю потоками летнего дождя. Влюбленные стояли под ливнем, мокрые, одуревшие от счастья, и вдохновенно целовались.

В доме и в саду тихо – все разбрелись: кто ушел в лес, кто на реку. Татьяна расположилась в саду с томиком любимых стихов и наслаждалась тишиной, поглядывая в небо, где неторопливо плыли белоснежные облака-корабли. В Березовке ей дышится легко и свободно, потому что здесь воздух, который «можно пить», зеленка «священного леса», начинающегося прямо за забором; здесь ветер качает ошеломительно синий дельфиниум, такой же роскошный и буйный, как на картинах Грабаря; здесь растут королевские лилии дивной красоты и тянутся к солнцу взбесившиеся флоксы – здесь дом ее детства. Приезжая к бабушке, она перемещается в другую жизнь, календарь которой измеряется не числами, а временами. Время цветения сирени, жасмина и ирисов – раннее лето. Красуются пионы – на дворе середина июня. Расцвели розы и лилии – наступил июль, который побалует и ягодами, и зреющими под солнцем яблоками. В августе плоды рябины наливаются соком, уже тая в себе осеннюю грусть. И последние печальные астры как приговор – пришла осень.