Страница 5 из 9
Следствием проскрипций стал всеобщий безумный страх. Сулла делал все, чтобы его подогревать. Едва получив полномочия диктатора, он встретился с Сенатом в храме Билоны, приказав предварительно, чтобы недалеко, на Марсовом поле, в это время убивали 6 тысяч пленных — его врагов. До храма доносились стоны, вопли, что произвело на Сенат очень большое впечатление. С Суллой никто и ни в чем не стал спорить.
Уверенный, что умрет счастливым, он, наверное, оказался в чем-то прав. Пробыв диктатором три года, Сулла за два года до смерти, в 79 году до нашей эры, официально объявил, что уходит от власти. Умиравшее от страха общество окончательно оцепенело. Всем казалось, что такого не может быть. Абсолютный властитель мировой державы говорит просто: я ухожу!
Выступая в Народном собрании, Сулла сказал: если у кого-то есть желание выслушать мой отчет о содеянном, я сейчас же отчитаюсь. Понятно, что никто не посмел ничего сказать. Все демонстрировали восторг.
И вот он один, без охраны, медленно, ничем не защищенный, покинул Народное собрание. После этого Сулла уехал в свое дальнее поместье и начал заниматься садом, огородом, рыбной ловлей. Писал воспоминания и создал 22 книги, которые потом очень пригодились римским историкам. Составлял законы. А еще весело проводил время в обществе многочисленных актеров, которых к себе приглашал.
Государственный аппарат был парализован. Все ждали, что диктатор передумает. Просто проверит, кто как себя повел в этой ситуации, и вернется. Чиновники по собственной инициативе приходили к Сулле и спрашивали, что делать. И он давал указания, которые, как и раньше, беспрекословно исполнялись.
Сулла был болен. Природа его болезни точно не определена. Некие язвы, которые условно называют «вшивой болезнью», заставляли его подолгу сидеть в воде. Но он все равно был полон энергии и, вероятно, по-прежнему чувствовал себя счастливчиком.
За два дня до смерти Сулла вызвал к себе некоего Грания, который, как ему пожаловались, не возвращал деньги казне, и велел его удавить. Приказание было выполнено. Сулла при этом стал страшно кричать, у него начались судороги, горловое кровотечение — и он умер.
Состоялись самые пышные в истории Рима похороны. Эпитафию Сулла заранее сочинил сам: «Здесь лежит человек, который более чем кто-либо из других смертных сделал добра своим друзьям и зла врагам».
Между прочим, историк Саллюстий многократно подчеркивал, что у Суллы было много замечательных качеств. Умный, образованный, в другую эпоху он якобы мог и не стать таким страшным злодеем. Но согласиться с этим почему-то очень трудно.
Аттила — бич Божий
Жизнь предводителя гуннов Аттилы была, видимо, недолгой, хотя точно мы этого не знаем. Известно, когда он умер, — это произошло в 453 году новой эры. Остальное определяется лишь по косвенным данным. Получается, что родился он в 10-х годах V века, а значит, прожил около 50 лет. Но след, оставленный им в истории, поистине огромен.
Его завоевания произвели колоссальное впечатление на современников. А в следующие века его личность даже несколько демонизировалась. Особенно усердствовала в этом католическая церковь, для которой важнее всего было то, что Аттила не принял христианства, так и оставшись язычником. В VII веке писатель Исидор Севильский говорил, что гунны были посланы Богом в наказание людям за грехи — так же, как стихийные бедствия и эпидемии. А в XII веке теолог Цезарий Гейстербахский назвал Аттилу flagellum Dei — бич Божий.
Аттилу породила эпоха великого переселения народов, когда после падения Римской империи из некоего месива различных племен и античного наследия рождалась цивилизация Средневековья. Переселявшиеся народы были преимущественно варварскими. Но даже германцы, составлявшие их большинство, не произвели на современников такого впечатления, как гунны, хотя тоже крушили все на своем пути, брали Рим, жгли его и уничтожали его население. Чего стоит, например, вандальский погром 455 года! С тех пор слово «вандал» приобрело новое значение — «разрушитель культуры». И все-таки именно гуннское нашествие сделалось всемирным символом катастрофы.
Гунны вызывают у историков многочисленные споры. Согласно одной из версий, их появление в Европе (еще до Аттилы) стало своего рода детонатором великого переселения народов. В 375 году они уничтожили «варварское» королевство бургундов. Это событие отражено в великом европейском эпосе — «Песни о Нибелунгах». Там фигурирует, кстати, и Аттила. Он вообще превратился — под разными именами — в героя многих эпических сказаний.
Что же касается документальных источников, то главный из них — произведения византийского дипломата, историка и писателя Приска Панийского. Он видел Аттилу лично, был с посольством в его ставке. Причем посольство прибыло с тайным заданием убить гуннского вождя. Правда, поручено это было не Приску — он лишь вел дневник, который сохранился в отрывках и пересказах других авторов.
Через 100 лет после Аттилы о нем писал готский историк Иордан. Его знаменитый труд «О происхождении и деяниях готов» коротко называется «Гетика». Не вызывает сомнений, что Иордан был знаком с дневником Приска в полном объеме. Есть немало упоминаний об Аттиле и в различных исторических хрониках.
Посвящена гуннам и большая современная литература. Среди прочих выделяется книга «Хунны» Л.Н. Гумилева, пронизанная страстью к науке и полная оригинальных идей. Очень интересно и исследование британского ученого Э.А. Томпсона «Гунны. Грозные воины степей». Подробная биография Аттилы представлена также в статье советского востоковеда И.А. Стучевского «Атилла», опубликованной в журнале «Вопросы истории» в 1968 году.
Прародина гуннов находилась, видимо, далеко на востоке, в Центральной Монголии, в тех же краях, родом из которых был еще один великий завоеватель — Чингисхан. И именно с Чингисханом можно сравнить Аттилу по масштабу и дикости завоеваний, хотя их и разделяет приблизительно шесть веков.
В основе гуннского этноса — тюркские и монголо-тунгусские этнические группы (по БСЭ, гунны включали в себя также угров и сарматов). Предшественниками гуннов были племена хунну (сюнну), чье китайское название означает в буквальном переводе «злые рабы». В III веке до нашей эры в Южном Забайкалье существовала так называемая «держава Хунну» — союз воинственных племен. Начиная со II века хунну совершали опустошительные набеги на соседей, и огромный, могучий Китай платил им дань. В конце II — начале I века до новой эры «держава» хунну стала распадаться. Часть хунну ушла на запад: одни — в Восточный Казахстан, другие — на Волгу и Дон. В течение веков гунны проделали громадный путь и в буквальном, и в переносном смысле. Они оставили заметный след в Евразии, их черты хранят некоторые народы Поволжья и Алтая.
Появление гуннов в Европе в IV веке нашей эры ознаменовалось разгромом остготов — восточной ветви германского племени готов, осевшей в причерноморских степях, между Днепром и Доном, а также в Крыму, где к ним позже присоединились скифо-сарматские и славянские племена. Гунны разгромили готов в 375 году и ушли дальше на запад, где осели в Паннонии, на территории нынешней Венгрии. Современные венгры отмечают, как ни поразительно, юбилей «прихода на родину» — так они трогательно называют заселение гуннами Дунайских областей.
Конечно, оседлость гуннов была относительной. Они постоянно продолжали движение, создав, однако, некий центр — военную ставку в Паннонии. Они испытывали потребность в завоеваниях новых земель. Аттила, как известно, заняв очередную территорию, первым делом запрещал заниматься на ней сельским хозяйством. Земледелие его раздражало.
Как выглядели гунны IV века? Мы узнаем об этом из замечательного источника — трудов римского историка и писателя Аммиана Марцеллина, обладавшего огромной любознательностью, тонкой наблюдательностью и великолепным стилем. Вот что он писал о гуннах: «Все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь чудовищным и страшным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов». Показательно, что в Средние века на некоторых гравюрах Аттилу изображали с рогами. Но вернемся к описанию гуннов, данному Аммианом Марцеллином: «Они питаются кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением».