Самая настоящая

«Определенно, мне здесь не место. Как жарко! И как они все громко разговаривают!» — размышляла Оливия, чей голос на родине сравнивали со звоном бьющегося стекла. Все здесь для нее было слишком: и манера одеваться, и разговаривать во весь голос, и цвета окружающего мира, и солнечный свет, и жара. Казалось, она сейчас попросту расплавится.

— Милая моя, с тобой все в порядке? — Сквозь толпу к ней направлялась пухленькая симпатичная смуглянка лет тридцати, в свободном пестром платье, расписанном гибискусами, и резиновых шлепанцах.

Наметанный глаз Оливии определил, что женщина в своем роде влиятельная. Она держалась уверенно и смотрела на путешественницу с искренним участием. Абсолютно чужой человек, незнакомка как-то сразу расположила девушку к себе, что случалось крайне редко.

— Да, спасибо, все хорошо, — вежливо откликнулась она.

— Похоже, что не все, дорогуша. — Подошедшая пристально разглядывала англичанку. — Ты такая бледная, и твое милое личико все в испарине. Давай-ка, радость моя, присядем на минутку. — Она огляделась и продолжила: — После долгого пути, да? И точно из замшелой старушки Англии, по акценту сразу понятно! Да ты не обижайся, мой прадед тоже оттуда, занимался тут промыслом жемчуга. Идем-идем! — Она заботливо подхватила полуживую Оливию под руку. — Не хватало еще тебе грохнуться тут в обморок.

— В жизни в обморок не падала. — Она вяло улыбнулась, но послушно пошла с незнакомкой.

— Все когда-то случается в первый раз, дорогая. — Женщина усадила ее на скамейку и пристроилась рядом.

— Не правда ли, сегодня очень жарко? — Не желая показаться невежливой, Оливия пыталась поддерживать светскую беседу.

— Жарко? Да что ты, для нас это прохлада. Тебе еще повезло, что дожди кончились. Ну, рассказывай, каким ветром тебя сюда занесло? На туристку ты не похожа, слишком напуганная.

— Напуганная? — растерянно переспросила Оливия, чувствуя, как ее покидают остатки былой уверенности в себе.

— Да, что-то в тебе такое… — Незнакомка пристально посмотрела в голубые глаза собеседницы. — Рана на душе. Случилось что-то, чего ты не ожидала, да? Но не волнуйся, здесь рана твоя зарубцуется. И ты засияешь своим истинным светом. Сейчас ты словно птичка, рвущаяся из клетки на волю. — Голос женщины убаюкивал. — Бьешься о прутья, хлопая крылышками. Но чтобы освободиться, тебе потребуется вся твоя воля.

— Может, мне просто не хочется улетать одной, — произнесла Оливия неожиданно для самой себя.

— Выход близко.

«Да уж, никак не ожидала столкнуться с местной ясновидящей», — подумала Оливия, а вслух сказала:

— Меня должен встретить мистер Клинт Мак-Элпайн. Я буду у него работать.

— Клинт взял тебя на работу? — Настала очередь удивляться предсказательнице.

— Вы зовете его просто Клинт? — потрясенно спросила Оливия. Трудно было представить, чтобы кто-либо, помимо членов семьи и близких друзей, назвал бы вдруг ее отца Оскаром.

— Ну-ну, дорогая, забудь эти ваши английские штучки. Здесь все зовут его Клинтом. Его тут любят, это же самый лучший парень на земле. Я, кстати, Бесси Мэлгил, тут все меня знают, я рисую.

— Рисуете? Картины? — Оливия посмотрела на женщину с возросшим интересом.

— Да, дорогая, но не те, о которых ты подумала. Тут речь идет об умении видеть и воспроизводить задумки природы. А тебя как зовут? Ты, видно, из титулованных особ?

— Нет, титулов не имеем. Просто Оливия Бэлфор. — Девушка протянула собеседнице руку.

— Рада познакомиться, Ливви. А теперь давай-ка снимем с тебя этот пиджачок. А то тебя скоро тепловой удар хватит. Так, говоришь, Клинт должен подойти?

— Очень на это надеюсь. — Оливия с трудом поднялась, и Бесси стянула с нее жакет и аккуратно повесила его на спинку скамьи.

— Раз сказал, что придет, значит, придет, — весомо заявила предсказательница. — И разрази меня гром, если это не он. — Лицо ее просияло. — Похоже, был с инспекцией в своих угодьях. Все, Ливви, не волнуйся, вон он.

Оливия поднялась. Впервые в жизни она чувствовала себя так неуверенно. Озираясь по сторонам в поисках встречающего, девушка услышала восторженные возгласы и даже аплодисменты в толпе посетителей аэропорта.

— Да вот же он! — Бесси указала направление, помогая подопечной.

Проследив за ее рукой, Оливия увидела, что к ним приближается гигантского роста и совершенно дикого вида мужчина. Он словно попал к ним из какого-нибудь приключенческого фильма про джунгли Амазонки или Аравийскую пустыню. Рубашка и брюки цвета хаки, тяжелая серебряная пряжка на кожаном ремне, обхватившем стройный торс, высокие ковбойские ботинки, лихо заломленная широкополая шляпа. О боже, а волосы! Золотисто-каштановые, но такой длины, что можно в хвост собирать! Загорелое лицо густо покрывала щетина, которую через пару дней можно смело будет называть бородой. Да-а, приезжая по делам в Лондон, да и на свадьбе, где они познакомились, Клинт Мак-Элпайн выглядел совершенно иначе. Узнаваемы были только глаза — все тот же сверкающий взгляд опасного хищника. Хищника, которого невозможно приручить.

Вид работодателя привел Оливию в полный ступор. Какой опасный человек! С такими ей никогда не приходилось иметь дела. И надо же было такому случиться, что теперь Оливия находилась в полной его власти.

Она почувствовала, как краска заливает лицо и шею, и сделала единственное, что могла в сложившихся обстоятельствах, — упала в обморок.

* * *

Клинт Мак-Элпайн многое испытал на своем насыщенном событиями веку, но ни разу еще за тридцать восемь лет женщина не падала к его ногам столь буквально. Женщина, надо сказать, была хороша — высокая, элегантная, с аристократическими чертами лица. Оливия Бэлфор, Снежная королева.

— Ах, бедная крошечка, — заохала Бесси, когда Клинт подхватил стройную — и даже, пожалуй, чересчур стройную — англичанку и уложил на скамейку, где дамы только что сидели.

— Ничего себе крошечка. Да в ней добрых метр семьдесят без каблуков, — сухо откликнулся мужчина.

— Ну и что, она какая-то такая язвимая, согласись!

— Не язвимая, а уязвимая, Бесси, — автоматически поправил Мак-Элпайн, про себя соглашаясь и с тем и с другим.

— Да ладно, я всегда говорю «язвимая». Чего ты меня раньше не поправлял?

— Раньше я этого от тебя не слышал, но ты все равно права.

— Кнешна, я права. И знала ведь, так и будет. Слишком много одежды, я сразу заметила. — Бесси нагнулась, снимая с Оливии кожаные туфли на высоком каблуке.

— Трудно было не заметить, — пробормотал мужчина.

Он вспомнил, как посоветовал всесильной и могущественной мисс Оливии Бэлфор спуститься со своего пьедестала или еще что-то в этом роде. Чем-то она его зацепила, и не было желания сдерживаться. Себя он оправдывал лишь тем, что был тогда на грани развода.

— Ей у нас слишком жарко, — продолжала Бесси, — и как она собирается тут жить, босс, я вот не представляю.

— Увидишь, как всегда, в своих видениях, — усмехнулся Клинт, — мы же оба знаем, лилиям тут хорошо. — Он смотрел на белое лицо англичанки.

Длинные ресницы затрепетали. Это был хороший знак. Мак-Элпайн расстегнул пару пуговиц на блузке, которая была застегнута практически под горло, несмотря на сорокаградусную жару. Что же она совсем без головы на плечах? Он расстегнул и пуговицу на неимоверно узкой юбке.

— Ну-ка, Бесси, организуй холодной воды, быстренько!

— Я мигом, босс!

Как только Бесси убежала, к скамейке поспешила симпатичная черноволосая служащая аэропорта с бутылкой воды в руке. Она явно поджидала удобный момент, чтобы подойти.

— Как она? — спросила служащая, обратившись к Мак-Элпайну.

— Уже приходит в себя, — ответил тот, не глядя на восторженную поклонницу, и нахмурился, проверяя пульс у своей подопечной. — Спасибо за воду.

— Не за что, мистер Мак-Элпайн… — Густо накрашенные ресницы взлетели и опустились, рука дрогнула от мимолетного прикосновения к его руке. — Может, позвать врача?