Атланты

От правителя центральных областей:

«Да помогут тебе боги, успокоят и укажут правильный путь твоему праведному сердцу! Все вулканы моей страны, спавшие тысячи лет, проснулись и начали извергаться, заливая лавой горные поселения, покрывая города, в том числе и город твоего покорного слуги, толстым слоем черного отвратительного пепла. В дополнение ко всем нашим несчастьям начались землетрясения. Земля покрывается трещинами под ногами к ужасу спасающихся жителей. В некоторых местах трещины так велики, что в них может провалиться повозка вместе с упряжкой. Потоки ледяной, кипящей или соленой воды заливают поля, парки и сады, бегут прямо по улицам и площадям городов. Добровольцы с высокогорных постов сообщают, что земля повсюду вздувается и, не выдерживая давления подземного огня, прорывается, выбрасывая столбы пламени и дыма. Горные озера, лишенные своих скалистых берегов, обрушиваются в долину, унося дома, людей и животных. Несмотря на эти бедствия и панику населения, в провинции царит порядок благодаря усилиям гарнизона. Позже тебе будут представлены предложения о необходимой помощи для восстановления порушенного хозяйства. А пока подождем, пусть боги освободятся от гнева, направленного на нас. Разум может только надеяться на скорый конец наших несчастий. Однако я должен доложить тебе о бегстве многих принцев царского дома, тем более прискорбном, что в народе говорят, будто они сбежали в Посейдонис, нетронутый разбушевавшейся стихией. Я надеюсь, что ты, мудрая принцесса, сделаешь выводы из недостойного поведения этих людей…»

«Правитель западных островов кланяется в ноги августейшей и божественной принцессе, повелительнице империи. Довожу до твоего сведения, что вулканические острова, количество которых сосчитать невозможно, появляются и исчезают непрестанно в океане, выбрасывая в воздух столбы дыма, огня и пепла, вызывая в окрестностях появление жутких разрушительных волн. Ураганы, обрушившиеся на склоны холмов, вызывают потоки воды, которые смывают дома, уносят стада и пастухов. Местные жители ищут спасения в городах. Твой покорный слуга использует все возможности для оказания необходимой помощи. Кроме того, я тебе сообщаю о затоплении семи островов и многих портов. Невозможно оценить величину наших потерь. Но разрушения, которые мы претерпели, позволяют предположить, что нас ждет полный упадок и голод в ближайшем будущем. Мы нуждаемся в денежной и материальной помощи, а также в строительных рабочих и военных подкреплениях. По мере того, как уровень океана поднимается, мне становится все труднее сдерживать панику. Пожары от ударов молний или от поджогов преступников бушуют в моем городе, угрожая правительственному дворцу. Уже, кажется, невозможно противодействовать бандам грабителей, действующим в провинции. Они грабят одинокие усадьбы и их обитателей, дерзают нападать на небольшие города, пользуясь пособничеством низших сословий, в том числе и рабов. Да услышат твои благословенные уши мольбы самых преданных из твоих слуг…»

Многие из гонцов прибывали в Посейдонис ранеными, с большим опозданием из-за невероятных приключений в пути. Информация, которую они привозили, уже устаревала. Не было вестей из самых отдаленных провинций или тех, что подверглись наибольшим разрушениям. Со времени Равноденствия не поступали сообщения от вице-короля Большой Земли и других заморских колоний. Опасность была повсюду, угроза — постоянной. Империя атлантов распадалась, соскальзывая час за часом во мрак небытия. Однако ее народ, ее приближенные, сам Энох, великий жрец, несмотря на всю свою проницательность, имели весьма слабое представление о действительности. Ужасная перспектива, которая открывалась перед ними, не погасила еще тем не менее ни их слепую надежду, ни порочные страсти. Хотя Энох предписал наконец проведение публичных молебнов, храмы едва были заполнены наполовину. Но дворец, где собирались судовладельцы и торговцы для обсуждения своих дел и заключения сделок, и нотариальные конторы никогда до этого не видели подобного ажиотажа. Распродавались запасы товаров, покупались мифические грузы, обменивалось имущество, все действовали без тени сомнения: одни, поверив в катастрофу, старались превратить все в золото, другие, пользуясь всеобщей неразберихой, радовались внезапному повороту фортуны. Мелкие коммерсанты подражали крупным дельцам. Сыновья использовали все свое лицемерное красноречие, добиваясь от умирающих стариков завещаний в свою пользу Любовник, ради обладания предметом своей страсти, не отказывался ни от какого вероломства и коварства. Толпа, всегда неуверенная и пассивная, испытывала сильнейшие колебания: от безнадежного отчаяния до глупого оптимизма, от смирения до бунта. Ее настроение могло изменить одно слово, ложный слух, пущенный в таверне, но выданный за официальное сообщение.

Лучше информированные, чем простой народ, придворные, вельможи и цари, оставшиеся волей судьбы в Посейдонисе, осаждали принцессу. Каждый старался доказать свои несуществующие права, напомнить о своих иллюзорных заслугах, о не подтвержденной ни словами, ни делами преданности, древности рода и всевозможных талантах. Чтобы занять место на одном из кораблей, стоящих в подземном арсенале, они легко жертвовали своим прошлым, именем, титулами и родственниками. Их бесстыдные предложения и очевидная трусость вызывали отвращение Гальдара. У него появилось желание отрезать эти лживые языки, выколоть эти змеиные глаза, отделить от тела эти головы с искаженными от ужаса чертами.

Он стоял перед ними огромный и черный, в своем увенчанном плюмажем шлеме и кричал:

— Ничтожества! Вы утверждаете, что преданны принцессе, а выставляете напоказ свою низость. На кораблях нет ни одного места, кроме как на скамье для гребцов.

Почти все согласны были грести. Некоторые упали на колени и били себя в грудь, умоляя:

— Надень на нас цепи. Мы будем неутомимы!

Никто из них не осмелился сказать: «Ты сам ничтожество! Ты мстишь за свои двадцать лет галер! Это день твоего триумфа! Пользуйся им пока, но не забывай, что ты несешь на плече трезубец позора и завтра можешь вернуться к своей профессии. Принцесса, разве твой отец позволил бы, чтобы этот раб командовал, стоя перед троном? Очнись от своего болезненного сна, в который тебя поверг этот недостойный человек. В тебе течет кровь божественного повелителя империи. А он только сын мятежника, выросший в хлеву, и ничего более. Сними с него эту униформу, которой он из-за твоей снисходительности прикрывает свою гнусность. Сейчас не время для капризов. Будущее Атлантиды находится в твоих руках».

Но среди них не было людей с мужественным сердцем. То, что билось под их красивыми одеждами и украшениями из бирюзы и золота, было лишь комком мягких и дрожащих мускулов. Слова лести и признательности, которые еще недавно произносили их губы, точно отражали состояние душ, выхолощенных роскошью, грязных от порока людей, ничтожных и бесполезных, но еще опасных и готовых, если угроза жизни отдалится, ужалить, как змея.

Старый Энох был человеком другой закалки, несмотря на свою любезность и угодливость. Если он среди всеобщей паники сохранял странное спокойствие, то не своему духовному состоянию был этим обязан. Его вера происходила от страха, даже от суеверий. Религиозное чувство, освещавшее его бедную юность, ослаблялось по мере того, как его разум привыкал к необходимости служить и властям и богам. Поэтому он не мог поверить в гибель Посейдониса. Сообщения, которые он получал, не смогли подорвать его скептицизм. Да, извергаются вулканы, хлещут фонтаны ледяной и кипящей воды, по земле ползут трещины, уровень океана поднимается, гигантские волны разрушают плотины, крепости, дома, потоки лавы заливают плодородные долины и продолжаются землетрясения. Все это — эффекты, вызванные кометой. Но рассерженная природа не тронет Посейдонис, царь-город Атлантиды и всего мира!

Посейдонис был защищен тремя линиями крепостных укреплений, упроченных оловом и медью. Даже допуская худшее, а худшее уже наступило, вне всякого сомнения, дворец и храмы, расположенные на высоком центральном холме, должны были остаться нетронутыми и в том случае, если окажутся затопленными каналы и улицы столицы. Суета придворных, их мольбы, страх, унижения, которым их подвергал Гальдар, вызывали в жреце не возмущение, а некий дребезжащий смех, который можно было приписать старческому маразму. В действительности любезный старец, почтенный глава жрецов Атлантиды, лелеял удивительную идею. Его сердце свободно от беспокойства, наоборот, он благодарил бога Посейдона за счастье, которое наконец ему выпало. Император был далеко, и положение его было безнадежно. Об этом жрец узнал от своих шпионов, они прочитывали раньше принцессы послания, ей предназначенные. Возможно, Нод был уже мертв и его распухшее тело покоилось под толщей воды или его уже съели подводные хищники. Придворные пребывали в растерянности. Принцесса — только женщина, к тому же слушающая советы бывшего раба. Пока что она играла в императрицу, возглавляющую свой народ в час испытаний. Но Энох знал, что Гальдар, которого торопил его друг Ош, не имел ни малейшего желания оставаться в Посейдонисе. Достаточно было одного решающего события, чтобы этот прекрасный героизм превратился в панический страх.