Девяносто дней Женевьевы

— Эй вы, двое, не хотите заказать отдельный номер? Там вам никто не будет мешать, — крикнула Голди с противоположного конца барной стойки.

Женевьева услышала смех Синклера.

— Хорошая мысль, — сказал он. — Пойдем, дорогая.

Они вместе вышли из клуба. Проводив их взглядом, Женевьева почувствовала, что ее трясет от злости. И от ревности. Сначала Джейд Челфонт, теперь эта рыжеволосая бисексуалка… А может быть, и Джейд Челфонт, и Марша, как там ее фамилия, одновременно? Кто будет следующей? Женевьева сидела, закипая от ярости. Она вдруг вспомнила орудия пыток, которые видела в клубе для мазохистов, и ей очень захотелось привязать Синклера цепями к столбу или дыбе и выпороть его.

— Эй, расслабьтесь, не стоит так волноваться. — Джорджи коснулась ее руки. — Судя по всему, он вам нравится, а вы ему нет. Но все еще может измениться. Он обязательно обратит на вас внимание, а если нет, то, скажу я вам, это еще не конец света. Ведь, насколько мне известно, у вас уже есть парень.

«Я и сама не знаю, есть он у меня или нет», — подумала Женевьева. Похоже, она всего лишь одна из длинного списка подружек, с которыми развлекается мистер Джеймс Синклер. Чем он будет заниматься этим вечером с рыжеволосой Маршей? Что он делает в данную минуту? Может быть, ведет машину, рассказывая спутнице о том, какую игру он для нее придумал? Или сидит в такси и ласкает Маршу, засунув руку между ее ногами, а водитель, понимая, что происходит на заднем сиденье его авто, делает вид, будто ничего не замечает, и везет Синклера по указанному адресу?

Привезет ли Синклер Маршу к себе домой? Будет ли она танцевать для него стриптиз? Может быть, он тоже разденется перед ней? А может быть, все закончится тем, что он, раздев Маршу догола, привяжет ее к своей необычной двери и будет рассматривать ее, улыбаясь своей слегка циничной и невероятно соблазнительной улыбкой собственника и размышляя о том, как он будет ласкать ее, с чего начнет — с груди или с другой части тела? Едва подумав об этом, Женевьева почувствовала, что ее лоно стало влажным. Она ненавидела Синклера! Ненавидела Маршу! Допив коктейль, Женевьева со стуком поставила бокал на стол.

— Неужели он так сильно вам нравится? — тихо спросила Джорджи.

— Нет, он мне не нравится, — резко ответила Женевьева. — Я его почти не знаю.

— Если бы я интересовалась мужчинами, то непременно запала бы на него. Мне нравятся именно такие парни, — с мечтательным видом проговорила Джорджи и посмотрела на Женевьеву. — Однако я не стала бы лить слезы, если бы он дал мне от ворот поворот. Собственно говоря, когда женщины меня бросают, я тоже не расстраиваюсь.

— А мне вот нравятся мужчины, но этот парень не в моем вкусе.

— Почему вы так решили? — удивилась Джорджи. — Вы же только что сказали, что почти не знаете его.

— С первого взгляда понятно, что он из себя представляет. Это самодовольный, наглый тип и к тому же жуткий бабник. От него за километр разит мужским шовинизмом.

Вечер был безнадежно испорчен. Женевьева старалась не думать о Синклере, но у нее это плохо получалось. Джорджи пыталась рассмешить ее, рассказывая забавные анекдоты, однако Женевьева поняла, что ей все-таки лучше уйти из клуба. Оставив Джорджи веселиться в компании подруг, она взяла такси и поехала домой.

Женевьева пыталась забыть о том, что увидела в клубе. Для того чтобы расслабиться и отвлечься, она залезла в теплую ванну (впрочем, это ей почти не помогло), а потом включила видеомагнитофон. К несчастью, она выбрала фильм, в котором главный герой был чем-то похож на Синклера, и Женевьева выключила видео.

Она злилась на Синклера за то, что он так волнует ее, и на себя за то, что неравнодушна к нему. Женевьева понимала, что у нее нет на этого мужчину никаких прав. Заключая с ней договор, он не обещал, что не будет встречаться с другими женщинами. Это она приняла как должное то, что, пока они, так сказать, «встречаются», у Синклера нет других любовниц. Он не запрещал ей встречаться с другими мужчинами. Он просто хотел, чтобы она приезжала к нему тогда, когда ему нужно, а как она будет проводить свободное время, его совершенно не интересовало.

И даже это злило Женевьеву, потому что ей бы очень хотелось, чтобы Синклер проявлял к ней интерес, чтобы чаще думал о ней. Черт бы его побрал! Что он делал с этой рыжеволосой сучкой в лесбийском клубе? Чем он занимается сейчас? Представив, как Синклер ласкает Маршу, как его губы прокладывают влажные дорожки на ее теле, находя наиболее чувствительные места, Женевьева ощутила, как у нее по спине пробежала дрожь.

Как бы ей хотелось, чтобы Синклер в этот момент был рядом с ней! Чтобы он, когда она будет принимать ванну, вошел и, опустив руки в мыльную воду, погладил ее теплое, влажное, пахнущее ароматическим маслом тело. Женевьева представила, как Синклер гладит ее спину, ласкает соски (не поглаживает нежно, а довольно грубо сжимает, чтобы возбудить ее), а потом, осторожно просунув руку между ее ногами, касается нежной плоти.

Может быть, он разденется и присоединится к ней. Они будут сидеть в ванне. Синклер обнимет ее, и она ощутит тепло его тела, почувствует, как к ее бедрам прижимается его возбужденный орган. Потом они встанут под душ и смоют с себя пену. Женевьева представила, как блестит загорелая кожа Синклера под струями воды, как его член поднимается вверх, словно копье. Она погладит его орган, нежно сожмет яички и, может быть, даже доставит ему оральное наслаждение, возбуждая его еще сильнее. Потом он возьмет ее на руки и отнесет на кровать…

«Ты просто сентиментальная идиотка», — сказала себе Женевьева. Этого никогда не будет. Так ведут себя только влюбленные, а Джеймс Синклер ее не любит. Он ее деловой партнер, а она для него — просто игрушка. Он продает, она покупает. Они используют друг друга: вот суть их девяностодневного договора.

«Скоро он вообще забудет обо мне», — подумала Женевьева, грустно усмехнувшись. Джеймс Синклер уже начал искать ей замену.

Перед каждой встречей Синклер обычно присылал ей письмо. Однако время шло, а он ничем о себе не напоминал, и Женевьева решила, что они, наверное, больше не увидятся. Однако на следующий день курьер принес ей маленькую посылку и большой конверт. В посылке Женевьева обнаружила моток шелкового шнура, а в конверте — пригласительный билет. На нем было написано: «ИМЕЕМ ЧЕСТЬ ПРИГЛАСИТЬ ВАС НА ПРАЗДНИК. ВСЕ ГОСТИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ В КОСТЮМАХ И МАСКАХ». На конверте также был указан адрес — Хилтон Холл, Эссекс. И стояла дата — тринадцатое число текущего месяца. В этот день истекал срок договора, который Женевьева заключила с Синклером.

8

Женевьева положила пригласительный билет на полку маленького валлийского буфета, который стоял у нее в кухне. Она перечитывала текст приглашения каждое утро, печально вздыхая. Женевьева понимала, что это конец. Неужели это будет последнее свидание с Синклером? Он ни разу (ни словом, ни жестом, ни каким-либо другим способом) не намекнул ей на то, что хочет продлить их отношения. Может быть, он теперь развлекается в компании Джейд Челфонт, а его случайные встречи с Маршей придают их связи некую пикантность? Может быть, Марша и Джейд (согласившись на это по доброй воле) устраивают для него представления, демонстрируя однополую любовь, да еще и в разных вариациях, на которые у них с Бриджит не было времени, да и желания?

Женевьева старалась не думать об этом, но в ее воображении невольно возникали яркие, отчетливые картины: Джейд Челфонт, стройная и высокая, как супермодель, с мускулами, которые она накачала, занимаясь восточными единоборствами, и Марша, с более округлыми формами и великолепными рыжими волосами. Что они будут делать? Может быть, используют кнуты и цепи? Или похожий на мужской член вибратор? Или фаллоимитатор, который пристегивается ремнями к талии? Нет, вряд ли подобные игры возбудят у Синклера сексуальное желание.

А может быть, ему это нравится? Она, похоже, его совсем не знает. Когда они с ним были в подземной тюрьме, Синклер не проявил особого интереса к экстремальным удовольствиям. Но, может быть, догадавшись, что ей не по душе подобные развлечения, он просто сделал вид, что его они тоже не привлекают? Да, Синклер получает удовольствие, заставляя свою партнершу испытывать желания, о которых она раньше не догадывалась (или намеренно игнорировала), но он не будет заставлять женщину играть в сексуальные игры, которые ей не нравятся.