Страница 7 из 88
— Спасибо! — Юрик, израсходовавший весь запас пленок, долго тряс мою руку. — Это незабываемо, Бари!
Он лежал в спальном мешке не смыкая глаз.
— Что бы ты хотел сейчас, Бари?
— Уснуть.
В этом адском розовом сиянии никак не спалось. «Вот и все, — устало думал я. — Исполнена еще одна цель. Цель на пути в бесконечность…»
— Я хотел бы отблагодарить тебя, Бари, — снова заговорил Юрик. — Не знаю как… Где ты встречаешь Новый год?
— Нигде.
— Замечательно! — Юрик сел, согнув пополам мешок. — Едем к Файдому Гешту.
— К Гешту? — Я расхохотался. — Он что, пригласил тебя?
— Конечно. У меня два приглашения на новогодний бал.
— Гешт, который экономит на мыле для рабочих, приглашает тебя на рождество? — Я отвернулся от шутника.
Юрик проворно вылез из мешка и, приплясывая перед моим носом, потрясал розовыми билетами.
— Да, Гешт! Да, Гешт! Эх, Бари, — он сел на землю, — ты хоть и король, но плохо знаешь причуды власти. Именно Гешт дает обед на тысячу персон!
Глава четвертая
Кто знал, что восьмидесятилетний миллиардер, экономящий на мыле, спичках и воде, Файдом Гешт, считающий по старинке не только доллары, но и центы, способен закатить такой прием!
В Лос-Анджелесе моросил мелкий противный дождь. Вилла Гешта, обычно безлюдная, сверкала над океаном, как хрустальная люстра. В гостеприимно распахнутые ворота въезжают дорогие машины, и сразу гости окунаются в мягкие звуки оркестра, замаскированного в мокрой зелени. На просторной даже для такого потока гостей мраморной лестнице нарядные дамы выглядят большими движущимися клумбами.
«Что задумал старый лис? — гадал я, поднимаясь с Юриком по лестнице. — Неужели старческая сентиментальность? Отходная? Надежда на благодарность людской памяти?.. Нет! Гешт еще не выжил из ума! Каждый сэкономленный цент в его империи дает миллионы… Зачем же такая безумная трата?..»
Я не сразу различил Файдома Гешта среди слуг. Вместе с ними он при входе раздавал гостям маски.
— Я ждал вас, мистер Бари, — раздался тонкий и неестественный, как из треснутой флейты, голос. — Что ваш вулкан?
Сильно поредевшая, обтрепанная жизнью метла, вставленная во фрак, — это и был сам хозяин. Ничто в нем не напоминало известного по фотографиям Файдома Гешта, первого в мире нефтяного магната, владельца электроники, газет, элеваторов зерна и прочего-прочего. После нашей последней встречи время изменило черты его лица. Остались прежними глаза. Ни у кого не видел я такого ироничного, всепроникающего взгляда. И сейчас он поразил меня: что же это Файди задумал?..
— Вулкан работает! — Я нарочно встал так, чтобы миллиардер видел мою рабочую робу, в которой я являюсь к президентам и к последним на планете королям. — Прошу прощения, сэр, я у вас случайно, что называется, проездом.
— Я послал вам приглашение в контору и с огорчением услышал, что вас нет, вы на съемке, — отчаянно засвистел носом Гешт. — Я не знал, что делать: может быть, пригласить через господа бога? Но когда увидел вместе с мистером Юриком, то сразу понял, что вулкан сработал на славу. Поздравляю, мистер Бари. — Он протянул руку, мгновенно подсчитав мой будущий гонорар. — Поздравляю, мистер Юрик. Какую вам маску?
Я усмехнулся:
— Предпочитаю маску Бари. — И кивнул Файди, будто официанту. Он осклабился вслед.
Юрик плелся за мной с маской простодушного ковбоя в руке, чувствуя себя виноватым. Но я хорошо знал Файди: если он чего-то захочет, то отыщет и под землей. Когда мы с Юриком прибыли в Лос-Анджелес, ему тут же сообщили об этом.
— Не собираешься продавать вулкан Файди? — шутливо заметил я Юрику.
— Оставляю себе, — мрачно сказал он. — А ты?
— Пошел он к черту!
Юрик вспыхнул.
— Ты не сердишься? Правда, Джон? — И напялил дурацкую маску. — Пошли веселиться!
Вилла Гешта вместила тысячу разнообразных гостей со всех концов света. Всюду в залах стояли елки, мерцали среди иллюминации свечи, столы ломились от изысканных яств, и каждого гостя, открывающего для себя новый уют, ждал отделившийся от стены молчаливый официант в черном. Постепенно маски заполнили все этажи. Музыка, смех, быстрый разговор, звон бокалов съедали время. Вспыхнул фейерверк среди туч за окном, и мы с Юриком чокнулись: «С Новым годом!»
— Какая дурная погода! — заметила вслух моя соседка-испанка, взглянув в окно. — Дождь и дождь…
— Будет еще хуже, — подумал я вслух.
— Простите, что вы имеете в виду?
Ее пожилой кавалер опустил свое дряблое ухо чуть ли не в мою тарелку.
— Климат ухудшается! — крикнул я громко в подставленное ухо. — А земля движется в тартарары!
— Ах, как интересно, — сказала дама.
— Куда? Куда? — выпытывало ухо.
— В преисподнюю, если угодно. В катастрофу!..
— Молодой человек, как вы смеете… — возмутилось ухо и встало торчком. — Правительство выступило по этому поводу с заявлением…
— Что мне ваше правительство! — Я слегка тронул вилкой наглое ухо. — У меня собственное мнение!
Мой собеседник отскочил. Дама взвизгнула. Я в сопровождении Юрика направился к двери.
— Брось, Бари, — бормотал Юрик за моей спиной. — С этим не шутят… Будут приставать, дай лучше оплеуху… Так проще…
Юрик прав, в таких домах о погоде принято говорить в ином тоне: пересказывая первые полосы газет. Я, разумеется, сболтнул лишнее и рискую попасть в картотеку ненадежных гостей. Кто знает, может, я уже зарегистрирован там. Никто вслух не признавался в этом, но люди чувствовали, что разговоры о погоде стали опасными. Впрочем, стихийные бедствия — моя специальность.
Мы прошли быстрым шагом несколько комнат, и в каждой из них встретили Гешта в черном фраке. Мы недоуменно переглянулись и расхохотались. Отлично сработано, Файди! В каждом зале робот. Каждого гостя обслуживает сам хозяин. Почти что хозяин…
— Послушайте, Гешт, — подошел я к очередному роботу, — кто эта дама за тем столом?
Я указал на женщину в зеленом платье, похожем на веселый искрящийся водопад. Такое рождественское платье, платье-елку, могла изобрести только Мария.
— Я не всех гостей знаю, сэр, — голосом хозяина ответил робот. — Дама в маске.
— А меня знаешь?
— Конечно, мистер Бари. Вы недавно говорили с хозяином.
— Спасибо, мистер робот, — сказал я.
— Премного благодарен, сэр.
Значит, все роботы и сам Гешт связаны с компьютером, они накапливают информацию. Зачем это нужно миллиардеру? Наверное, затевается крупная финансовая афера: здесь журналисты, бизнесмены, военные, ученые… И очень много болтовни… Что за странные старики управляют с с помощью своих миллиардов нашим миром! Какое добро и зло готовят они людям, в какой пропорции смешивают то и другое в новогоднем коктейле? Ведь такие, как Файди — а их не один десяток финансовых тузов, — считают себя столпами общества и нередко на практике доказывают эту шаблонную истину.
К черту Файди! Меня очень занимала женщина, похожая на Марию. Сердце неестественно часто стучало: неужели она?
В компании было четверо. Мужчины наперебой рассказывали что-то веселое, смеялись. Чуть позже четверо взялись за руки и побежали змейкой на танцевальную веранду. Впереди, высоко поднимая ноги, бежало рождественское зеленое платье. Сомнений не было: это она!
Я потерял Марию с партнером в ритмично движущейся толпе.
— Знакомая? — Юрик не отставал ни на шаг. Я кивнул.
Вот на такой же танцплощадке более двадцати лет назад встретил я девушку с удивленными глазами, взял за руку. На Марию оглядывались, и я страшно злился, понимая, что не имею исключительного права на такую красоту. Позже я догадался, что женщины разглядывали ее платье. Стояла прозрачная пестрая осень, и платье Марии называлось «Мари-рябина».
Весь вечер мы ходили рука об руку, как Адам и Ева. Мир не существовал для нас — только мы сами. Мария оказалась смышленым корреспондентом журнала «Мода»: в полночь мы целовались. У открытого окна, на фоне багряных листьев Мари-рябина выглядела естественной частью осени.