Страница 15 из 77
— Продолжай обмерять меня, туже… — пробормотала она и протянула руку.
Он вытянулся между ног девушки, но она внезапно развернулась, смеясь.
— Дразнишь? — спросил юноша.
— Да!
Потом Софи вернулась к нему и помогла войти в нее так плавно, что, когда Кристофер скользнул до самого центра, его захлестнули невероятные ощущения.
Француженка крепко вцепилась в него, и парень понял, что Софи хочет получить свою долю удовольствия, а он не сможет сдержаться. Кристофер попал в мир зеркальных отражений, сверкающего взгляда, женского тела, которое часто изучал и рассматривал, но никогда — столь тщательно.
Целуя Софи, он покусывал ее нижнюю губу. Одно «британский ангел» знал наверняка — целуется он как бог. Кристофер тренировался в школе искусств, в кинотеатрах, даже на улицах. И сегодня показал все, на что способен. В конце концов меж сомкнутых губ любовников остался только вакуум, где сражались их языки. Юноша вложил в этот поцелуй всю свою жажду любви. Еще никогда мужчина не целовал Софи так, и это возбуждало ее.
Кристофер застонал, не в силах больше сдерживаться. Чувство, нараставшее внутри, рвалось на волю. Зажмурившись, желая отсрочить блаженство, он словно взорвался изнутри снопом искр. Крепко стиснул плечи Софи — у той даже следы на коже остались. Не прекращая целовать, девушка обхватила спину Кристофера ногами, позволяя проникнуть глубже. Он удивленно вскрикнул, ощутив прилив ярчайшего в жизни удовольствия, эхом звенящего во всем теле. Кристофер рухнул на белоснежную гладкую грудь, прижался лицом к месту, где случало сердце Софи.
Он собирался сказать, что любит ее, но девушка вздохнула:
— Ты научишься.
Легкий парижский ветерок всколыхнул тюлевую занавеску, окутывая молодую пару белой полупрозрачной дымкой. Невесомую ткань затянуло в окно, и она надулась, как парус. Кристофер следил за этим танцем. Софи закурила, размышляя, что делать с неуклюжим anglais: прогнать или обнять покрепче.
— Женское тело — работа искусного кутюрье… — произнес Кристофер, проводя пальцем по ее плечу.
— Ты специалист по женским телам? — засмеялась девушка.
— Дизайнер обязан быть им, — кивнул он. — Ведь эта красота создана, чтобы доставлять мужчине неземное удовольствие.
— Моих знакомых дизайнеров это не заботит.
— Этим я от них отличаюсь.
— Это был твой первый раз? — спросила Софи.
— Шутишь? — Кристофер натянуто усмехнулся.
Внутри его словно что-то перевернулось.
— Все так печально?
Девушка улыбнулась.
— Нет, не плохо, просто… быстро. — Она затянулась. — Но после нескольких уроков ты станешь лучшим любовником в Париже.
Потушила сигарету.
— Так, посмотри сюда… — Указала на свое потайное местечко. — Поцелуй меня сюда, как целовал в губы. Используй язык. У тебя здорово получалось!
Кристофер затрепетал от мысли, что им управляют. Он будет послушным.
— Я твой раб, — пробормотал юноша, садясь перед ней на колени.
Софи откинулась на ложе. Она всегда получала удовольствие, проводя с мужчиной первую ночь. «Даже так: первую и последнюю, — заверяла она себя, — и это по-особому будоражит». Неужели она извращенка? Почему же так сложно доверять мужчине?
Девушка сказала «своему рабу», что язык должен быть твердым и поддерживать непрерывный ритм так долго, сколько она захочет. Через пару минут Софи ощутила, как внутри нарастает волна удовольствия, и часто задышала. «Не останавливайся! Не останавливайся!» — выкрикивала она под ритм языка любовника.
Кристофер стал нежно пощипывать ее соски, и сводящие с ума ощущения накрыли Софи со всех сторон. Раньше, с другими мужчинами, она не испытывала такого цунами наслаждения. Девушка сжала в кулак густые светлые волосы «британского ангела». Все тело Софи запело и закружилось, когда его наполнила нега. Она прогнулась, будто желая глубже вобрать его. Движения замедлялись. Потом остановились. Француженка откинулась на подушки.
— Вот видишь, как просто доставить женщине удовольствие, — пробормотала она с закрытыми глазами.
Кристофер прилег рядом и обнял девушку, довольный своей работой.
— Я буду самым старательным учеником, — проговорил он. — Буду выполнять домашние задания. Сделай из меня лучшего любовника Парижа.
— Для кого? — Возмущенная Софи села на кровати. — Для местных шлюх?
— Тебя кто-то обидел? — нахмурился он. — Обязательно так грубить? Что, нельзя расслабиться и быть милой?
— Расслабиться и быть милой? — Кажется, девушка удивилась. — Может быть. И… да, меня кое-кто обидел.
— Мужчина?
— Да, но не так, как ты, должно быть, подумал.
— Что случилось?
— Он притворялся моим отцом.
Софи не собиралась этого говорить и, чтобы скрыть смущение, потянулась за сигаретой.
— Как можно притворяться чьим-то отцом? — нахмурился Кристофер.
Девушка прикурила и, выдыхая дым, посмотрела на него.
— Удочеряя, вот как.
Юноша не стал расспрашивать дальше. Не стал говорить одногруппнице, что может в нее влюбиться. Если она с ним просто играет, он будет таким же равнодушным.
Кристофер оделся, поцеловал Софи.
— Ну что, — непринужденно спросил он, — до завтра?
— У меня дела, — быстро ответила девушка.
— О! — не сдержался парень. — А послезавтра?
— Не знаю. Позвони.
Кристофер совсем не гонялся за любовью, но с этой хрупкой несговорчивой девушкой он приблизился к ней, как никогда в жизни. Парень снова нагнулся и поцеловал Софи.
— Что ж, спасибо за обед.
И ушел, чувствуя, что, возможно, больше никогда ее не увидит.
Софи еще немного полежала в кровати. По щеке скатилась слеза. Зачем она сболтнула об удочерении? Об этом никто не должен знать! Девушка злилась на саму себя.
Приемная дочь министра всегда мечтала о милом, невинном юноше, который обожал бы ее. Почему же сейчас она разочарована? Раньше, в доме родителей, она всегда контролировала свои интрижки. Соблазняла, притворяясь, что соблазняют ее. Наслаждалась восхищением и страстью, всегда оставляя за собой последнее слово. Отказывала, когда очередной любовник хотел продолжить отношения. Уступила лишь одному. Было больно и обидно.
Но этот юноша, такой неопытный, искренний, сумел пробить брешь в невидимой кольчуге ее неприступности.
И теперь сможет снова сделать ей больно. Но она не хочет страдать — и поэтому не может любить. А Кристофер подчинил ее, сделал слабой. Нужно быть начеку, чтобы никто не причинил ей боли, только не сейчас.
Когда Кристофер и Клаус нашли черный ход в «Режин», их вечера стали насыщеннее. Они перелезали через мусорные контейнеры, проскальзывали внутрь и присваивали недопитые напитки. Все-таки двадцать пять франков за вход — дороговато!
Однажды ночью, проникнув в клуб, они посмотрели на le beau monde.[42] Вокруг почти все были одеты в стиле диско: коротенькие платья, цветные колготки, большие пластмассовые серьги в ансамбле с черным мужским костюмом. Одежда удивительно меняла их.
— Ты везунчик: нравишься и женщинам, и мужчинам, — сказал Клаус. — Это двойной шанс преуспеть. Будь я бисексуалом, тут же воспользовался бы этим.
— Не нужен мне такой двойной шанс! — Кристофер состроил гримасу. — Я вообще-то тоже не бисексуал. С мужчинами можно дружить, но если какой-нибудь попытается… ладно, забудь.
— В следующий раз, когда мужчина обратит на меня внимание, может, и попробую, — пожал плечами фотограф. — Интересно, каково это? Ведь не так уж хуже цыпочек, которые у меня были?
— Меня заводят стройные роскошные девушки… — задумчиво произнес британец. — Особенно модели. Но только если их привлекаю я! Клаус, это нарциссизм? Может, желание партнерши разжигает мое собственное?
— Я лично согласен на любое желание. Мое, их, ее, его — для карьеры все сгодится.
— Ты до сих пор веришь в миф, что можно добраться до вершины, прыгая из койки в койку?
42
Красивых людей (фр.).