Страница 54 из 73
Несколько раз он круг собирал, и несколько раз круг, ничего не решив, расходился. Наконец, потребовал Корнила решительного ответа: будем или не будем строить. Казаки так же, как и раньше, с руганью стали расходиться. Корнила сорвался, схватил у есаула насеку и об трех самых горластых эту насеку обломал. Перначом бить не стал, перначом убить можно.
Тут Корнилу, невзирая на преклонный возраст и седины, отлупили, как молоденького, вмиг с атаманства сместили и выбрали атаманом Михайлу Самарянина. Потом вспомнили: «Кто все эти пакости придумал? Давайте его убьем». Кинулись Калуженина убивать. Калуженин ножом отбился и в доме у себя заперся. Оттуда его князь Хованский за крепким караулом к себе в стан, в Ратный городок отправил.
Через три дня привез его Хованский на круг и стал просить казаков, чтоб разрешили Калуженину по-прежнему в своем доме жить. Ладно, разрешили.
Самарянин уговорил, отправились место смотреть. В устьях Казачьего ерика, действительно, крепости поставить можно, а на Каланчинской протоке нельзя — место низкое. Тогда князь Хованский стал уговаривать построить хотя бы две крепости. Не хотят казаки. Ладно, стал уговаривать князь, мы сами построим, а вы в них сидеть будете и жалование получать по 10 рублей в год. Казаки ответили: «хотя бы нам жалование было и по 100 рублей, а мы в городках сидеть не хотим; рады мы за великого государя и так помереть, без городков; в те городки надо людей 13 000, а нас всего тут тысячи три».
Донес Хованский обо всем царю, и 23 сентября послал царь на Дон грамоту, что лишит он казаков жалования, если вместе с русскими войсками городки по Казачьему ерику строить не пойдут, и под страхом смертной казни запретит торговцам на Дон провиант возить. Казаки все это выслушали и остались при своем мнении. Так ничего и не начали строить.
Чтоб как-то сгладить свою вину, решили выйти в море Казачьим ериком. Двинулись всем войском, и князь Хованский с ними пошел. Но на левом берегу Каланчинской протоки уже ждали их турецкие батареи и выйти в море протокой не дали. Князь Хованский напротив свои батареи выставил и через Каланчинскую протоку по туркам пять дней стрелял. Много азовских людей побили и двух в плен взяли. Пленные показали, что на море напротив Азова стоят турецкие каторги, и казаки решили в море не выходить, а возвратиться обратно в Черкасск.
До конца года под Азовом лишь пошаливали — то турецких рыбаков, вышедших в Дон, перебьют, то скот из-под Азова в Черкасск угонят.
Вот так они и городки не построили и на турок и татар поиска на море не чинили. Но не решился все же царь их карать. Не время, и сил московских на Дону маловато. А тут стало известно, что Фрол Минаев, ходивший с тремя сотнями отборных ребят вместе с запорожцами на Перекоп, отличился. Царь за это ухватился и донцов простил, прислал грамоту: надо бы вас карать, что городки по Миусу и по Казачьему ерику не построили, но есть за вами деяния ваши за Перекопом, вы там 37 сел пожгли и трех султанов разбили, и мурзу Батыршу Мансурова в плен взяли, за эту вашу службу я вас прощаю.
В ноябре отправились в Москву Корнила Яковлев с ближними людьми извиняться и жалование просить, а в Москве как раз тишайший царь Алексей Михайлович помер.
Новый царь, Федор Алексеевич, повелел всех подряд казаков к присяге на верность службы привести, и Корнила со всеми своими приближенными сразу в Москве присягнули.
На Дон послали стольника Семена Колтовского, который с князем Хованским сначала в Черкасске заставил всех казаков присягнуть, а потом со стрелецким головою и выборными казаками стал все городки объезжать и казаков к присяге приводить. За зиму все это дело обделали. Казаки не сопротивлялись, крест целовали и в крестоцеловальные книги записывались.
Царь им сразу жалование выслал: деньгами 4500 рублей, хлеба 6 тысяч четвертей, 400 половинок сукон, 400 ведер вина, а пороху и свинцу — сколько и прежде.
В 1676 году каких-то особых приключений не было, лишь верховцы на Волге озоровали, да князя Хованского с Дона отозвали. Хованский ушел, но оставил с несколькими полками стольника Ивана Волынского.
А в 1677 году, весной, турецкий султан пошел войной на русского царя, так как его царское величество покорил и взял под свое покровительство гетмана Дорошенко, которого турки считали своим подданным.
Но донцы султана упредили, в том же 1677-м, еще до Светлого Христова Воскресения, ходил под Темрюк морем Родион Калуженин и с ним 700 казаков, посад темрюцкий взяли и жителей человек 150 взяли же, но жители под Темрюком защищались крепко, Калуженин погиб в двухдневном бою, и с ним погиб есаул Федор Мурзин и казаков человек 20.
Две недели спустя все Войско во главе с атаманом Михаилом Самарянином и стольником Волынским выходило под Азов. Волынского оставили около Каланчинских башен, а донцы были у самых азовских ворот и взяли 7 человек татар, азовских жителей, затем, судя по отписке в Москву, «возвратились на Дон в целости». Но, согласно дневнику Патрика Гордона, 24 июня русские получили известие о стычке, происшедшей между турками, которые были в Азове, и донскими казаками. Казаки сначала одержали верх и захватили много добычи и пленных, но после были разбиты, как писал Гордон, «на одной невыгодной для них позиции и потеряли 40 лучших солдат с атаманом».
В 1678 году царь затребовал с Дона войско на Украину, воевать с турками и татарами. Донцы отправили 1000 пеших под начальством Конона Кириллова и 1000 конных, которых повели сам атаман Михаил Самаренин и войсковой старшина Фрол Минаев.
В 1679 году снова затребовали донцов (желательно конных) на Украину. Сам Корнила Яковлев собрал 3000 и хотел выступать, но на Петровку явились из-под Азова к Черкасску ногайцы, черкесы и азовцы во главе с самим азовским пашой. Паша и 13 мурз затаились у устья Аксая у верхнего перевоза, а двух мурз, Урака и Давлета, с 1000 всадников послали к казакам на остров. Видимо, думали, что казачье войско уже из Черкасска выступило. Но ошиблись. Донцы их на остров запустили, Урака мурзу и татар человек сто убили, а Девлета мурзу Асланбекова сына живым взяли и еще татар человек 16 вместе с ним.
Татары поняли, что ошиблись, постояли еще полдня на Аксае и ушли под Азов. Под Азовом еще с неделю они совещались и отправились на украинные русские города, на Чугуев и на Печенег. И донцы туда же направились, где 11 августа соединились с князем Каспулатом Муцаловичем Черкасским и дальше государеву службу служили.
В конце 1679 года с турками и татарами открылись переговоры о мире, и вскоре мир был заключен.
Казаки по обычаю помирились с азовцами, но мира настоящего не было. Азовцы будто переродились или с донцами местами поменялись. Не зря все чаще и чаще стали донцы среди азовских жителей своих изменников ловить. С укреплением царской власти на Дону, как видим, появились несогласные, которые в Азов уходили. Собирались они в шайки с ногайцами, черкесами и коренными азовцами и ходили в набеги под Тор, под Изюм, под другие русские города.
Донские старшины к азовскому бею — с претензиями. Когда пленных разменивали, вы у казаков без обмена 36 татар отобрали, а самих казаков переранили и ружья у них отобрали, «а которые де казаки ходят на звериный промысел, и тех де казаков грабят и, наругаясь, бороды и усы острыгають». Но главное, когда во время мира азовцы, черкесы и татары ходят на русские города, сам бей их провожает и артиллерией подкрепляет.
Комендант Сеин бей казакам нагло ответил, что султан и царь мир действительно заключили, но азовцы на русские города и впредь ходить будут, ибо кроме этого им кормиться нечем.
Казаки сказали, что они в таком случае будут всем Войском тех азовцев бить.
Бей ответил: бейте, а если они вас побьют, то мне не жалуйтесь.
Казаки сказали: ваши у нас на размене татар отобрали, заплати за них.
Сеин бей ответил: я за тех татар сейчас платить не буду, заплачу после, как время будет; а если не заплачу, то вы новых татар поймайте, где вам попадутся; а я потому еще выкуп платить не буду и разменивать их не буду, что вы нам дрова и уголь не продаете.