Навсегда

Девушка попробовала все, вскрикивая от восторга над каждым угощением, и Адам поймал себя на том, что, рассказывая о еде, все больше раскрывается. Дарси хотела знать, где был сделан сыр, как коптили устрицы и почему галеты называются именно так. Адам старался ответить на каждый вопрос, а если не знал ответа, то протягивал ей упаковку, на которой она могла прочесть все, что ей было нужно. А еще они много спорили о виноградниках и о том, как делают вино.

В конце концов, ужин занял два часа, а Адам с удивлением понял, что давно так не веселился. Неожиданно для себя он обнаружил, что они вдвоем съели все, что он купил. Даже для конфет «Годива» нашлось место, и мгновение он смотрел, как Дарси, закрыв глаза, наслаждается богатым вкусом шоколада.

Мужчина понял, что должен что-то сказать, иначе он прикоснется к ней.

- Почему вы не толстеете? – спросил он.

Дарси открыла глаза.

- Нет жировых клеток. Даже когда я была ребенком, метаболизм в моем организме проходил очень быстро. Мама говорит, что это у меня от отца, потому что она сама, по ее словам, набирает вес даже от листика салата.

- А чем зарабатывает на жизнь ваш отец?

Дарси заглянула в большую коробку с шоколадом и ничего не ответила.

- Мне просто любопытно, – сказал Адам. – Вы часто говорите о матери, но никогда об отце. Он тоже живет в Патнеме?

- Я не знаю, – тихо произнесла она. – Иногда можно хранить секреты даже в маленьком городе, потому что я не знаю, кто мой отец. – Она подняла голову и улыбнулась ему: – А как насчет вашего отца?

- Мой отец? Умер. Оба моих родителя умерли. Они умерли, когда мне было три года, и я никогда их не знал.

- Как они умерли? – спросила Дарси, и, как только задала вопрос, увидела у Адама закрытый взгляд. Она уже знала, что, когда подбиралась близко к тому, что он хотел бы скрыть, он становился неприступным, как скала.

Поэтому теперь, если она не хочет, чтобы он встал и покинул комнату, следует сменить тему, а то, что ее интересует, узнать другим способом.

- Я тоже не знаю свою мать хорошо. Она все время работала или… ладно, она была занята.

- Так кто вас вырастил?

- Каждый житель города, как говорит дядя Верн. Меня передавали от одного к другому. Чаще всего я слышала: «Не могли бы вы присмотреть сегодня за Дарси, чтобы я отдохнула?»

Она смотрела на него, ожидая, что он улыбнется шутке, но Адам не видел ничего смешного в этих словах.

- Не смотрите на меня с такой жалостью, – сказала Дарси, не переставая улыбаться. – Я была коварным маленьким демоном. К восьми годам я узнала все тайны каждого жителя в городе. Всякий раз, когда я хотела посмотреть кино, мне достаточно было сказать: «Вы хотите, чтобы я подождала снаружи, пока вы и мистер Ниерли… поговорите?» И бац! Деньги на кино в моих руках. Или одежда или кусок пирога. Что бы я ни захотела, мне это давали.

Адам и этой попытке пошутить не улыбнулся. Она старалась представить в выгодном свете свое одиночество в детстве. Она научилась шантажировать людей, чтобы получать пищу, одежду, жилье к тому времени, как ей исполнилось восемь. Но он ничего не сказал. Потому что Дарси не хотела видеть жалость в его глазах.

- Так почему вы решили посвятить свою жизнь борьбе со злом? – поинтересовалась девушка.

Адам улыбнулся.

- Разве у Супермена есть причина тому, что он делает? – спросил он, приподнимая бровь.

- Конечно. Ему нравится бегать вокруг в купальнике и плаще, – быстро нашлась Дарси, заставив Адама рассмеяться.

Она ела уже третью конфету.

- Так когда вы покажете мне нож?

- Что? – переспросил он, желая потянуть время.

- Вы знаете: нож, который украли в тоннеле. Тот, что использовали, чтобы отрезать мои волосы. И, кстати, что случилось с тем большим клоком моих волос? Те двое говорили, что нашли несколько прядей, а не столько, сколько вы отрезали.

- И самый сообразительный из них догадался, что волосы натуральной блондинки, да? – тихо проговорил Адам. – Я думаю, завтра съездим в Хартфорд и сделаем вам стрижку, чтобы исправить недостатки вашей прически. Может быть, заодно покрасим вас. Наверное, вы должны стать рыжей.

Дарси больше не улыбалась ему. Она только пристально смотрела Адаму в глаза, давая понять, что сменить тему не получится.

- В кармане куртки, – сказал он с гримасой. И почему она не забыла об этом ноже?

В считанные секунды Дарси вскочила на ноги и подбежала к гардеробу. Когда она вернулась, то держала кинжал на вытянутых руках. Адам прилагал большие усилия, чтобы не вырвать нож из рук девушки, потому что умирал от желания хорошенько разглядеть его. Но он планировал это сделать, находясь в одиночестве в спальне; после того, как Дарси уснет.

Как будто догадавшись, о чем думает Адам, девушка передала нож ему, а сама стала убирать со стола. Дарси дала ему время изучить оружие. Пересев с пола на диван, мужчина подставил нож под свет настольной лампы. Кинжал был не очень большой, длиной семь или восемь дюймов, с зазубренным клинком, покрытым ржавчиной. Ручка была черной с золотым, и как только он поднес ее к свету, то понял, что верхняя золотая часть была исписана. Надписи вились вокруг ручки так, что больше походили на рисунок, чем на письмена, но Адам был уверен, что это какой-то язык.

В одно мгновение Дарси оказалась рядом с ним. Вообще-то, она села так близко, что могла бы оказаться и у него на коленях. К тому же хлопчатобумажная рубашка, что она присвоила, выставляла напоказ слишком много.

- Вы когда-нибудь одеваете свою одежду? – огрызнулся Адам. – Вы не могли убрать все так быстро, и почему вы не сидите на другой стороне кушетки?

- Я же говорила, что не хочу портить свою новую одежду. Посудомоечная машина. Свет с этой стороны лучше, - ответила Дарси, улыбаясь. Через минуту она протянула руку ладонью вверх.

Адам со вздохом отдал ей кинжал. Он хотел отодвинуться от девушки, но с правой стороны его рука была прижата к дивану, поэтому места для перемещения не было. «Ты ведешь себя, как старшеклассник, Монтгомери!», – обругал он себя, заставляя расслабиться.

- Вы изучали колдовское искусство. Узнаете эти символы?

На мгновение Дарси подержала нож на свету, перевернула его в руке.

- Зло. Великое зло.

- Надеюсь, вы не слишком много заплатили за это обучение, – заметил Адам.

- Ни пенни.

- Учились на стипендию?

- Нет. На самом деле, это Патнем заплатил за учебу, – ответила Дарси, улыбнувшись, и зевнула. – Знаете, это занятие увлекательное, но, думаю, я пойду спать.

На мгновение Адам рассердился. Потому что часть его хотела обсудить с ней этот кинжал. Вечером, когда они говорили о еде и вине, он обнаружил, что ему нравится общаться с ней. Дарси всегда быстро находила ответ на любой вопрос.

- Так где вы хотите, чтобы я спала сегодня? – спросила Дарси, зевнув так широко, что он услышал, как хрустнула ее челюсть.

- Где? – переспросил Адам. Когда он рассмеялся, плохое настроение улетучилось. – В собственной постели. Идите, вон отсюда. Увидимся утром.

Дарси остановилась в дверях своей спальни.

- Мистер Монтгомери, я сегодня отлично провела время, – нежно сказала она.

Он хотел сказать, что сам бы он лучше провел время, если бы она оставалась позади него, не разговаривала, пока они шли по тоннелю, не разыгрывала слабость, чуть не сломала руку, пытаясь достать шоколадки из автомата, не ослушалась бы его и не включила сигнализацию. Но он не смог этого сказать, потому что это была бы неправдой.

Вместо этого он улыбнулся и ответил:

- Просто Адам. Спокойной ночи, мисс Мэнсфилд.

Дарси подтянула рубашку к талии и выставила вперед бедро, подражая красоткам 50-х годов.

- Спокойной ночи, Адам, – сказала она с придыханием, удивительно точно изобразив Мэрилин Монро.

Адам снова рассмеялся и махнул рукой, жестом отпуская ее. Девушка вошла в свою комнату и закрыла дверь.

Когда мужчина остался в гостиной один, то увидел, что Дарси приготовила для него поднос с сыром и крекерами. Рядом стоял бокал красного вина. Улыбаясь, Адам отпил вина, вытащил из портфеля карандаш и бумагу и начал копировать рисунок с кинжала. Закончив, он прошел к себе в спальню, чтобы отправить факс другу в Вашингтон. На первом листе он написал: «Посмотрим, что ты сможешь сказать мне об этом. Если это письмена, то какие и о чем говорят?» И подписал внизу: «А. Монтгомери».