Страница 9 из 9
Мила беспокойно заерзала на лавочке. Только сейчас она подумала, что, может, в тот Новый год Сева ездил вовсе не в командировку… Сам праздник, как всегда, встречали в офисе: торжественная часть, потом банкет и концерт приглашенных звезд эстрады. Положение процветающей фирмы обязывает, надо держать марку, и опять же – корпоративная культура. А вот буквально на следующий день Сева попросил собрать чемодан. Сказал, что руководители нескольких компаний летят в Таиланд, у них там своего рода выездной семинар. Милочка даже ни в чем не усомнилась. Почему бы и нет? И в Куршевель многие не развлекаться ездят. В неформальной обстановке порой легче наладить нужные отношения и обсудить щекотливые вопросы. Мила надавала мужу кучу лекарств – кто его знает, что там в жаркой Азии может приключиться. Сто раз повторила, чтобы воду пил только из бутылок – никаких местных чаев. После обеда пришла машина от фирмы, шофер поднялся, забрал вещи. Мила расцеловала мужа, и Сева улетел. А через день позвонил один из знакомых – крупный бизнесмен. Мила объяснила, что муж уехал по делам, на конференцию. Тот вроде как удивился, начал что-то мямлить «вы уверены?», но Милочка порекомендовала ему звонить на сотовый и повесила трубку. И еще подумала тогда, что сболтнула лишнее – вдруг человека специально обошли приглашением? Конкуренция – вещь суровая. Сева пару раз позвонил, она тоже несколько раз набирала его номер. Все разговоры были рутинны и абсолютно нормальны: «Ты как?» – «Ничего. Стараюсь острого не есть, беру что попроще. Если заботит, там в сумке… да-да». – «Жарко тебе, наверное?» – «В отеле кондиционер, а на улице конечно». Вот и весь разговор. Теперь-то Мила поняла, что в Таиланде Сева грел на солнышке ту, другую женщину.
Она всхлипнула. Потом постаралась взять себя в руки. Нельзя так реагировать. Если она начнет перебирать последний год, то найдет много таких нестыковок, и каждая из них причинит боль и вызовет слезы. Только есть ли в этом смысл? Милочка откинулась на спинку скамьи и, как в детстве, взглянула на солнце сквозь сомкнутые, мокрые от слез ресницы. В разные стороны брызнула радуга, заискрившись на капельках. Вот и все – нет обиды. И не надо. Она не хочет ненавидеть Севу. Пусть останутся хорошие воспоминания, то теплое и живое, что было меж ними когда-то. А то, что он обманывал… так на то он и мужчина. Инстинкт потянул к молодой, может, захотел детей. Бог с ним. Мила открыла глаза, слезы высохли.
Итак, этой зимой она ездила к Верочке одна. Гостей набралось неожиданно много, человек пятнадцать. Стол ломился от салатов и закусок, что немало удивило Милу. Верочка никогда не любила и не умела готовить. То есть у нее были два блюда, которыми она могла порадовать семью в праздник, – цыпленок табака и салат с крабами. Остальное либо не готовилось вовсе, либо приобретало странные формы и специфический вкус, строго в зависимости от настроения хозяйки. Но в тот день гости просто рассыпались в комплиментах. Вера, выглядевшая свежей и молодой, улыбалась и с гордостью посматривала на своего бойфренда. Константин – так именовался данный экземпляр – усиленно исполнял роль хозяина дома, снабжая гостей выпивкой и развлекая беседой на политические темы. Периодически он ненавязчиво вставлял фразы типа «Захожу я тут в Госдуму, и как вы думаете, кого встречаю?» или «Когда мы с руководством московской фракции ЛДПР…». Мила, из рассказов Верочки знавшая, что на самом деле молодой человек является мелким деятелем лимоновской партии и рядовым сотрудником какой-то политической газеты, улыбалась, снисходительно наблюдая, как молодой павлин распускает перья. Сначала Костя ей совершенно не понравился. Вера познакомилась с ним около года назад, и он как-то удивительно быстро занял место на ее диване. Милочка сочла молодого человека альфонсом. Но Верочка, уязвленная осторожными предостережениями подруги, рьяно защищала свое новое приобретение. Он такой талантливый! Он пишет книгу! Он войдет в ряды оппозиции, которая так необходима любому демократическому обществу для здорового развития! Пусть, решила Мила, глядя, как сияет подруга. Если Верочке нравится – почему бы и нет? По крайней мере, выглядит она прекрасно: похудела, посвежела. Вон сколько всего наготовила, не иначе дочка помогала.
– Кстати, а где Света? – поинтересовалась Мила, улучив минутку.
– К подруге ушла, – быстро ответила мать. – Нечего взрослым в рот смотреть, и так больно много самомнения.
Выпив пару бокалов вина, Милочка ощутила непреодолимое желание покурить. Вообще-то она уже этого удовольствия давно себе не позволяла – Сева не курил и пару раз заметно морщился, когда они целовались. Но вот поди ж ты, редко, но желание почувствовать вкус и запах табака возвращалось. Мила выбралась из-за стола и отправилась на лестничную клетку, куда Вера, как человек некурящий, отправляла всех желающих посмолить. На лестнице обнаружилась еще одна школьная подруга – Татьяна. Она опоздала к застолью и теперь стояла в расстегнутой шубе, зажав под мышкой пакет с подарком, и дымила, болтая с соседкой. Мила стрельнула сигаретку, и дамы принялись самозабвенно сплетничать. От соседки они узнали секрет изобильного стола:
– Сама готовила? Ха! Дочка? Да у этой мелкой прошмандовки такие ногти, что она даже хлеб порезать не сможет, не то что миску салата нарубить. Вон у нас магазин за углом, там прилавок с готовыми салатами. Верка пошла да с хозяйкой договорилась. Она всего нарезала-наготовила, да и горячее сделала. Хоть поедим по-человечески.
Мила покачала головой. Ай да Вера! Просто удивительно, что делает с человеком желание соответствовать. Даже елка у нее в этом году такая… стильная. Прозрачный пластиковый короб, в котором стояло деревце, был доверху засыпан яркими оранжевыми апельсинами. Мила даже потрогала их украдкой; апельсины оказались самыми что ни на есть настоящими. Сама же елочка была увешана бантами – золотыми с синей отделкой и синими с золотой каймой. Мила похвалила вкус хозяйки, но про себя вздохнула – ей нравилось, когда игрушки старые… ну не то чтобы старые, а скорее семейные. Эти грибочки – еще от бабушки. Это мамина любимая игрушка. А эти шарики мы в прошлом году купили. Однако такое случалось только в детстве. Мила с Севой елку никогда не ставили: детей нет, а сами вроде выросли уже. Милочка доставала из кладовки пару гирлянд и вешала над аркой в прихожей, ну еще покупала пару еловых веток, чтобы в доме пахло празднично. Ветки стояли в вазе на столе в гостиной, нити серебряного дождя искрились, и Мила не могла удержаться от детской улыбки. Она смущалась этой свой слабости, но если уж признаться честно-честно, то Новый год всегда ждала с трогательно-щемящим чувством радости. Елку она ездила наряжать к Наталье и Сергею. Те притаскивали живое, пахучее и колючее дерево и, выгнав детей из комнаты, наряжали его, сопровождая процесс распитием шампанского. Наташка ругалась и каждый год грозилась купить искусственное деревце, потому как совесть замучила, потом ведь выбрасывать… да и иголки эти по всему дому валяются. Но Мила знала, что друзья пребывают в таком же детском восторге, как их малолетние отпрыски. Как-то, уже после Нового года, Наталья, с грустью глядя на изрядно осыпавшуюся елочку, вздохнула:
– Вот и кончился медовый месяц.
– Ты чего, Наташ? Медовый месяц у тебя был давно… А это Новый год.
– Ну да, да. – Подруга смущенно захихикала, а потом, оглянувшись на дверь, шепотом пояснила: – Мы с Серегой просто тащимся от елки. Ну как подростки! Не знаю, почему так происходит, но каждый Новый год у нас просто медовый месяц. И у елки, и под елкой. Вот на елке еще не пробовали.
Мила, вытаращив глаза, смотрела на подругу, которая задумчиво созерцала колючую верхушку, украшенную красным шпилем. Потом они долго хохотали, а Мила подарила подружке на ближайший день рождения очень сексуальное неглиже, расшитое снежинками. В комплект входил бюстгальтер, трусики и полупрозрачная сорочка, отделанная белыми перьями, которая, при известной доли фантазии, могла сойти за наряд Снегурочки.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.