Страница 50 из 82
Камушек с полминуты раздумывал, уж не снится ли ему исключительно чудной горячечный сон. Он ущипнул себя за ухо — было больно. Спящий беспечно перевернулся на другой бок, при этом как-то странно, по-кошачьи, потягиваясь. Он был страшно грязный, зато сбившиеся колтунами волосы блестели от украшавших их драгоценностей. Шею оплетали массивные золотые и серебряные ожерелья, на руках и ногах красовались многочисленные, надетые один за другим браслеты, переливавшиеся от драгоценных камней. Камушку пришло в голову, что диковинный человек и передвигается-то, должно быть, с трудом из-за тяжести всего этого металлического добра. Обитатель золотой свалки зевнул, невероятно широко растягивая челюсти и демонстрируя крупные, совсем нечеловеческие клыки. И только тогда парнишка стряхнул с себя оцепенение. Несмотря на царящую вокруг тропическую духоту, его охватила ледяная дрожь. Это был не человек!
Зараза! Так вот почему они в последнее время не видели, чтобы Безумец летал над своими владениями! Он попросту принял человеческий облик (и только богам ведомо, откуда он взял образчик), чтобы полировать свои сокровища и наслаждаться ими своим собственным, безумным, способом.
Мысленно проклиная свою неосторожность и подлость судьбы, паренек осторожно попятился, поглядывая то под ноги, чтобы случайно не стукнуть по какому-нибудь куску мусора, то на лежащего перед ним дракона. Он старался даже не дышать. Безумец медленно ворочался на своем неудобном «ложе», продолжая зевать. Каждую секунду он мог открыть глаза и увидеть чужака. И даже в человеческом облике у него было достаточно сил, чтобы одним движением свернуть шею парнишке.
И только когда Безумца уже не было видно, Камушек решился перевести дыхание. Он проклинал собственную глупость и неосторожность. Он ведь всегда гордился своей наблюдательностью, а на этот раз он даже не задумался, почему растительность в развалинах так сильно прорежена: кусты вырваны, сорняки вытоптаны или старательно перегрызены у основания, как будто кто-то специально этим занимался. Надо было, и в самом деле, совсем с дуба рухнуть или уж иметь очень сильную горячку, чтобы не обратить внимания на такие очевидные знаки чьего-то присутствия.
Как можно скорее возвратился Камушек на пляж — взмокший и поцарапанный, а по дороге его преследовало отвратительное чувство, будто чей-то совсем не дружеский взгляд так и клеится к его спине. К счастью, это была только игра воображения. Пожиратель Туч уже ждал его, всерьез встревоженный отсутствием товарища. Камушек чуть не рухнул на песок рядом с драконом, снова кашляя и ощущая во рту вкус крови.
«Где ты был?!»
«Воду искал», — ответил Камушек угрюмо, вытирая губы тыльной стороной ладони.
«Нашел? Как ты себя чувствуешь?» — продолжал расспрашивать дракон.
«Паршиво. А вместо воды я нашел Безумца».
Пожиратель Туч тут же насторожился, а морда его невольно сморщилась от отвращения.
«Что он делал?!»
Камушек пожал плечами и почесал за ушком Лисичку, которая как раз влезла ему на колени.
«Ничего. Если б он что-то сделал, то я бы уже не вернулся. Пить!!! Где тут вода?»
Оказалось, он пошел совсем в другую сторону. Устье одной из двух речек Острова Безумца находилось совсем неподалеку, не дальше одного броска копья. Паренек наконец утолил мучившую его жажду, а потом умылся. Они втроем остались у речки, решив, что это место столь же хорошо, как любое другое. И даже лучше, поскольку рядом есть пресная вода.
Камушек играл с Лисичкой, притворяясь, что отнимает у нее палочку, но его мысли были заняты совсем иным. Он пытался понять, откуда у Безумца столько золота. Даже если он собирал эти драгоценности лет сто, то и так их количество производило впечатление. Хотя видно было, что он не оценивает их ценность человеческими категориями — он попросту хватал все, что блестело, точно сорока-переросток. И еще одна мысль не давала парнишке покоя: откуда вообще на островах взялись такие драгоценности? Неужели Безумец отправлялся за добычей даже на континент?
«Ты не говорил, что Безумец собирает украшения. У него там полно золота», — написал Камушек.
Пожиратель Туч пренебрежительно махнул ухом, когда прочитал знаки, выписанные в воздухе Ткачом иллюзий:
«А кого интересует золото? Съесть его нельзя, спать на нем жестко…»
Камушек усмехнулся, припомнив Безумца, который, как скупец из сказки, буквально спал на своем золоте.
«Но откуда это все у него?»
Пожиратель Туч задумался, покопался в памяти.
«Он всегда что-то выдумывал. Собирал какие-то раковины, обломки… все время копался в развалинах и искал осколки стекла. Я бы не удивился, если б он весь этот золотой мусор откопал в развалинах…»
Камушек резко поднял голову:
«Откопал в развалинах?!»
Кусочки головоломки встали на свои места. Он посмотрел в сторону Острова Когтя, над которым поднимался столб дыма, будто кто-то развел там исключительно большой костер или выжигал лес.
«Пожиратель, ты должен попасть на тот остров и посмотреть, что делают пираты».
Молодой дракон долго всматривался в него с таким выражением, будто раздумывал, в уме ли его товарищ или помешался.
«Сейчас?»
«Сейчас. Я думаю, ты сумеешь подобраться к ним так, чтобы тебя не заметили? Представь себе, что ты на охоте».
Молодой дракон нервно облизывался.
«Попробую».
Камушек внимательно и с некоторым неодобрением оглядел Пожирателя.
«Только лучше бы тебе изменить окраску. Белый мех виден издалека».
Правда, в тот момент шерсть Пожирателя трудно было назвать белой (она, скорее, приобрела серовато-грязный цвет и висела на нем уродливыми слипшимися клочьями), но все-таки она была достаточно светлой, и среди сочной зелени вполне могла обратить на себя внимание. По совету приятеля дракон вывалялся во влажной грязи на берегу речки, после чего стал выглядеть так, будто никогда в жизни белым и не бывал.
«Я теперь до конца жизни не смогу очиститься», — жаловался он, недовольно себя оглядывая.
«Лучше быть грязным, чем мертвым, — утешил его Камушек. Ты бы издалека светился, как фонарь».
Пожиратель Туч взлетел в воздух, проверив сначала, не чувствуется ли случайно на противоположном берегу хоть одна искорка человеческого сознания. Камушек еще какое-то время следил, как пепельный силуэт дракона ныряет в сторону деревьев на соседнем клочке суши, потом протиснулся поглубже в заросли, обняв вертящуюся Лисичку. Оставалось ждать.
Пожиратель Туч вернулся удивительно быстро. Он свалился на землю и дышал так, будто старался остудить себя.
«Они разбирают развалины! — сообщил он с безграничным удивлением. — Рушат стены, перетаскивают камни и роются в земле, точно стадо кротов! Просто окончательно свихнулись!»
Камушек тяжело вздохнул и схватился за бок, потому что отозвалась рана, потревоженная резким движением ребер. Ну да… Если раньше он мог еще надеяться, что команда пиратского корабля долго тут не пробудет, сейчас последние сомнения развеялись. Сровнять с землей каменные стены — работа тяжелая, и никто не будет ее делать для развлечения. Разгадка напрашивалась сама собой: сокровища.
«Какие сокровища?» — удивился Пожиратель Туч.
«Драконьи сокровища, — пояснил Камушек. — Это драконий остров, верно? Голову даю на отсечение: они ищут драконий клад. А если не драконий, то чей-нибудь еще. Во всяком случае, речь идет о том золоте, которое охраняет Безумец».
«Свихнулись, — с отвращением решил Пожиратель Туч. — А я думал, что у нас тут только один ненормальный. Это они рисковали столкнуться с нами, с драконами, ради каких-то блестящих бляшек?»
Парнишка пожал плечами и тут же пожалел об этом — рана снова напомнила ему о себе.
«А ты много тут видел ужасных и грозных драконов? Безумец сидит в кустах и не высовывается, да еще в человеческом теле, а тебя, герой ты наш, подстрелили в самом начале, точно чирка над прудом».
Пожиратель Туч ненадолго оскорбился и начал демонстративно облизывать лапу. Но быстро оживился: