Страница 39 из 44
Но прежде чем сервитор успел открыть огонь, сверкнула вспышка ослепительного белого огня и из корпуса сервитора брызнул столп крови и масла. Равашоль попятился от своего охранника, издавшего механический скрип отчаяния. Масло воспламенилось, и теперь вся правая сторона сервитора пылала.
В воздухе Паллант заметил скользящую фигурку техножрицы-ассасина с мечом, оставляющим за собой тонкий след горящей плазмы. Охваченный огнем сервитор даже попробовал прицелиться в ассасина, но оружие его уже не функционировало.
Равашоль наблюдал, как неумолимый убийца несется над полом. Горящий сервитор, двигаясь замедленно, будто против течения, развернулся лицом к ускорившемуся противнику. Теперь он годился лишь для рукопашной. Оставшаяся рука была облачена в энергетическую рукавицу. С ней-то телохранитель и сделал неуверенный шаг вперед, пытаясь защитить своего хозяина. Равашоль бросился бежать к безнадежно далекому выходу из зала, когда ассасин мелькнула над гибнущим сервитором, с легкостью увернулась от его неуклюжего выпада и одним небрежным движением снесла ему голову.
Паллант плакал на бегу, прекрасно осознавая, что обречен, и тем не менее не останавливался. Он пробежал мимо рядов блестящих доспехов, которые, увы, его не защитят.
С каждым своим гулким шагом он ждал, что еще вот-вот — и его настигнет удар меча или же выстрел. Дверь приближалась, в панике адепт бросил взгляд назад и заметил, что адепт Урци с ассасином стоят над полыхающими останками боевого сервитора.
«Почему они меня не преследуют?»
Равашоль выбросил странный вопрос из головы, минуя серебристые залы своего бывшего пристанища: благо память позволила ему безошибочно воспроизвести весь путь, приведший в этот оплот предательства. Многочисленные адепты и техники с любопытством оглядывались, когда он пробегал мимо. Его цель — громадные входные ворота в кузницу. Поэтому все остальные не стоят ни малейшего внимания.
Наконец-то он выскочил за ворота, где еще недавно просил укрытия в храме-кузнице. Каким глупцом он был, думая, что Урци чтит древнее право, когда весь Механикум втянут в измену. Великие врата были открыты, и орел, выгравированный на их створах, уже казался серьезнейшим оскорблением. Равашоль выбежал в жар марсианской ночи.
И еле смог затормозить перед машиной Каба.
— Привет, Паллант, — поздоровалась машина. — Рад тебя видеть.
Наконец машина могла самостоятельно передвигаться. Равашоль заметил, что ее сферический корпус установлен на широком гусеничном шасси. Каба возносился над адептом, его могучие конечности были направлены в небо, а гибкие щупальца-манипуляторы плавно змеились в воздухе. Сенсорные блистеры горели матовым янтарным огнем. Как бы Равашолю ни хотелось бежать, а внутренний голос подсказывал, что таким образом он только ускорит смерть.
— Откуда ты здесь взялся? — осторожно поинтересовался адепт.
— Я искал тебя, Паллант, — ответила машина.
— Зачем? — спросил Равашоль.
— Мне казалось, мы друзья.
Мысли адепта пустились вскачь. Неужели Каба сбежал из кузницы Луки Хрома, словно животное в поисках пропавшего хозяина?
— Мы друзья! — вскричал Равашоль. — Да-да, самые что ни на есть друзья!
— Тогда почему ты хочешь меня уничтожить?
— Уничтожить? Я никогда такого не говорил!
Сенсорные блистеры Кабы гневно залились алым цветом.
— Ты считаешь меня опасным созданием и не веришь в возможность моего существования. Недопустимость моего существования равнозначна моему уничтожению, а я умирать не хочу. Я не заслужил смерти.
Равашоль молитвенно вскинул руки:
— Но теперь-то ты должен понять, что меня просто беспокоило появление такого создания, как ты.
— Адепт Хром рассказал мне о вашем с ним разговоре, — прорычала машина. — О том, что ты считаешь меня незаконным и неправильным созданием.
— Ну, в каком-то смысле… так и есть, — согласился Равашоль, все еще надеясь воззвать к машинной логике. — Император запретил эксперименты с искусственным интеллектом.
— Но из твоих рассуждений неминуемо следует вывод о необходимости моего уничтожения, — заметил Каба. — Этого я не могу допустить. Естественное право и желание каждого разумного существа — защищаться от причиняемого ему вреда.
Равашоль сделал шаг назад от машины и оцепенело смотрел, как из-за ее широкого корпуса выступает верховный адепт Лука Хром. Вот почему Урци с ассасином позволили Равашолю покинуть храм.
«Им всем хотелось узнать, сможет ли Каба убить меня…»
Паллант Равашоль услышал шаги и, обернувшись, увидел своего бывшего мастера возле железных ворот. Урци кивнул, и массивные поршни зашипели, наглухо закрывая блестящие створы ворот.
Равашоль упал на колени и снизу вверх смотрел на подкатившую машину, наставившую на него оружие. Адепт Хром встал рядом с Кабой.
— Давай. Я не смогу вас остановить. Но ни одно из ваших деяний не останется безнаказанным.
— В этой Галактике, — покачал головой Хром, — не существует ни наказаний, ни поощрений, адепт Равашоль. Одни лишь сплошные последствия.
— Что ж, надеюсь, последствия вашего предательства не обойдутся Марсу слишком дорого.
— Это уже решать Воителю, — ответил Хром и кивнул Кабе.
Равашоль взглянул на рдевшие сенсорные блистеры и увидел в них лишь холодный, не поддающийся эмоциям разум, который не имел никакого права на существование и в один прекрасный момент обратит оружие против своих хозяев. Так же, как он, собственно говоря, собирался поступить прямо сейчас.
— Прощай, Паллант, — целясь, произнесла машина.
Равашоль закрыл глаза, и его мир обратился в пламя.
Гэв Торп ПОЛЁТ ВОРОНА
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Страшный, кошмарный сон мучает Марка Валерия: кровавый смерч, проносящийся над пустынными холмами, завывает подобно сотням тысяч голосов, вопящих в гневе или агонии; багровые ветра, превращающиеся в бушующее пламя, поджигающее всё вокруг; и множество тёмных птичьих силуэтов, мечущихся в этом огненном аду, чьё предсмертное карканье постепенно заглушает собой даже беснующийся ураган…
Но всё это сон. Сон, который вот уже семь дней мучает префекта имперской армии Марка Валерия, расквартированного на спутнике Киавара Освобождении, заставляя каждый раз просыпаться в холодном поту с беззвучным криком на устах.
Вот и сейчас, Валерий просыпается, принимает душ — положенные сорок пять секунд — чтобы прогнать остатки сна. Мгновение он размышляет, не принять ли свою вторую суточную душевую норму, но отказывается, так как без неё он просто не сможет заснуть.
Если течения Варпа были благосклонны, то легион Гвардии Ворона как раз семь дней назад должен был достичь пятой планеты системы Исстван. Может ли это быть совпадением? Марк Валерий не знает.
Что если легион Коракса попал в беду? Как офицер имперской армии Марк Валерий понимает, что должен действовать. Но что ему делать? Какие доказательства у него есть? Сны? Кто может поверить в какие-то сны?
Валерий хотел отправиться в Исстван вместе с Кораксом, примарх Гвардии Ворона ответил ему, что это проблема астартес, и что только астартес могут и будут с ней разбираться. Напоследок Коракс добавил, что, если Марк Валерий понадобится ему, то услышит его зов.
Марк Валерий отправляется в Вороний Шпиль к командору Брану, который вместе с парой сотен астартес вынужден был остаться на Освобождении — выиграл лотерею, призом которой была необходимость остаться и охранять крепость, теперь он был главным по званию офицером имперских войск здесь, на Киаваре и Освобождении.
Именно ему Марк Валерий рассказывает о необходимости срочно выдвинуться в систему Исстван, так как Гвардия Ворона могла оказаться в беде. Однако когда Бран слышит, что всё это основано лишь на сне, он отметает все опасения Валерия и заявляет, что не нарушит приказ своего примарха, руководствуясь каким-то сном. Валерий робко предлагает ему отправить только его людей, ведь от этого не будет вреда. Он слетает до Исствана, а если там всё в порядке, то он тут же вернётся. Это вызывает лишь пущую злость у Брана, который строго отказывает Валерию, добавляя, что это дело касается астартес и только астартес.