Генерал армии мертвых

Генерал с волнением наблюдал, как первые влажные комья земли отлетают к его ногам. Это была первая могила, которую они вскрывали, и все замерли в ожидании. Албанский эксперт, стройный светловолосый юноша, что-то помечал в своем блокноте. Двое рабочих из министерства коммунального хозяйства курили сигареты, третий сосал трубку, а самый молодой из них стоял и задумчиво наблюдал за происходящим, облокотившись на кирку. Они должны были ознакомиться с процедурой проведения раскопок, поэтому стояли и внимательно следили за вскрытием первой могилы.

Генерал не мог отвести взгляда от горки земли. Комья были черные, мягкие, от них шел пар.

Вот она, чужая земля, сказал он себе. Земля как земля. Та же черная грязь, что и везде, те же камешки в ней, те же корни и такой же пар. И тем не менее чужая.

У них за спиной время от времени с ревом проносились машины. Кладбище было рядом с шоссе, как и большинство солдатских кладбищ. По ту сторону дороги паслись коровы, их мычание иногда нарушало тишину долины.

Генерал нервничал. Груда земли все росла, через четверть часа рабочий стоял в яме уже по колено. Он немного передохнул, пока другой рабочий выгребал лопатой разрыхленную землю, затем снова принялся за работу.

Высоко в небе летела стая диких гусей.

По шоссе шел крестьянин, ведя лошадь под уздцы.

— Бог в помощь! — сказал крестьянин, который, кажется, не понял, чем они занимаются. Никто из стоявших вокруг могилы не ответил ему, и крестьянин пошел дальше.

Генерал смотрел то на разрытую землю, то на лица рабочих-албанцев. Они были спокойны и серьезны.

О чем, интересно, они думают? — задал он себе вопрос. Эти пятеро должны извлечь из земли целую армию. Неужели им нравится эта работа?

Но по лицам рабочих ничего нельзя было понять. Двое из них снова закурили, третий все еще сосал свою трубку, а самый молодой продолжал стоять, опершись на ручку кирки, и мысли его, похоже, были далеко отсюда.

Старый рабочий теперь уже был по пояс в яме, и эксперт что-то объяснял ему.

— Что он говорит? — спросил генерал.

— Я не расслышал, — ответил священник.

Остальные стояли молча, как на похоронах.

— Хорошо еще, что дождя нет! — сказал священник.

Генерал поднял глаза. Горизонт был затянут туманом, и далеко, очень далеко, вверх вздымались не то горные вершины, не то клочья тумана.

А рабочий долбил землю киркой. Генерал смотрел на его седую голову, двигавшуюся в такт ударам кирки, ему показалось, что тот удивительно похож на Жана Габена.

Видно, опытный рабочий, подумал генерал. Не зря его назначили бригадиром. Генералу хотелось, чтобы рабочий копал быстрее, чтобы все могилы были раскопаны как можно скорее и как можно скорее были найдены все павшие. Ему хотелось, чтобы и остальные рабочие принялись копать. Тогда он достанет списки, и в списках будет появляться все больше крестиков, а каждый крестик — найденный солдат.

Удары кирки теперь доносились издалека, словно с того света, и генерал всем своим существом ощутил тревогу.

А вдруг солдата там нет? — подумал он. Если карты неточны, мы будем вынуждены копать в двух местах, в трех, в десяти — чтобы найти одного-единственного солдата?

— А если мы здесь ничего не найдем? — спросил он священника.

— Будем искать в другом месте. Заплатим вдвое.

— Дело не в деньгах. Главное — найти.

— Должны найти, — сказал священник. — Не можем не найти.

Генерал с беспокойством заглянул ему в глаза.

— Такое впечатление, что тут никогда и не было войны, — сказал он, — а эти бурые спокойные коровы здесь пасутся с незапамятных времен.

— После войны прошло двадцать лет, — сказал священник.

— Действительно, прошло много времени. Поэтому я и беспокоюсь.

— Не беспокойтесь, — сказал священник. — Земля здесь надежная, что в нее попало, она хранит долгие годы.

— Это правда. Но мне почему-то не верится, что они где-то здесь, рядом, на глубине всего двух метров, под нашими ногами.

— Это потому, что вы не были в Албании, когда шла война, — сказал священник.

— Было страшно?

— Страшно.

Теперь старый рабочий почти целиком скрылся в яме. Все еще теснее сгрудились вокруг нее. Эксперт, склонившись над ямой, что-то говорил ему, указывая куда-то рукой.

В земле было множество маленьких камешков. Кирка, натыкаясь на них, глухо скрежетала. Генералу вспоминались обрывки историй, рассказанных ему ветеранами войны, — они приходили к нему домой перед его отъездом, чтобы сообщить сведения о могилах своих друзей, разбросанных по Албании.

Кинжал натыкался на мелкие камни, царапал их с ужасным скрежетом. Я долбил землю изо всех сил, но почва была глинистая, и от кинжала было мало проку. Я выковыривал им горсть грязи и говорил себе: ах, если бы я был сапером и у меня была бы лопата — я копал бы быстро, быстро, быстро. Потому что рядом со мной лежал — ноги в канаве с водой — мой самый близкий друг. Я и у него снял кинжал с пояса и стал копать сразу двумя руками. Я пытался выкопать ему глубокую могилу, как он и хотел. Если я умру, часто говорил он мне, закопай меня поглубже, я боюсь, вдруг меня раскопают собаки или шакалы. Ты помнишь, что натворили собаки в Тепелене? Помню, говорил я, затягиваясь сигаретой. А теперь, когда его убили, я бормотал, копая землю: не беспокойся, я вырою глубокую яму, очень глубокую. Когда я все закончил, то разровнял как мог землю и не оставил сверху никакой отметки, никакого камня, ведь он боялся всяких отметок, боялся, что его найдут и выроют из земли. Я ушел в ночь, в ту сторону, где не слышно было пулеметной стрельбы, и, пока шел, оглядывался во мрак, в котором я оставил своего друга, и думал: не бойся, тебя ни за что не найдут.

— По-моему, здесь ничего нет, — сказал генерал, пытаясь скрыть беспокойство.

— Неизвестно, — ответил священник.

— Посмотрим.

— Во время войны не хоронили так глубоко.

— Может быть, его потом перехоронили, — сказал священник. — Часто случалось, что хоронили во второй раз, а то и в третий.

— Возможно. Но если все могилы будут такими глубокими, мы никогда не закончим раскопки.

— Будем нанимать иногда и временных рабочих, — сказал священник. — Мы можем нанять хоть двадцать человек, если понадобится.

— Не исключено, что нам понадобится и больше, — сказал генерал.

— Вполне возможно.

— Может быть, придется нанять целую сотню.

— Кто знает…

— А эти пятеро будут у нас постоянно?

— Да, так записано в контракте.

— Ну, что там у них? — спросил генерал. — До сих пор ничего нет?

— Глубина уже предельная, — сказал священник. — Сейчас должны найти, если там вообще что-нибудь есть.

— Похоже, рассчитывать на удачу нам сегодня не приходится.

— Может, почва сдвинулась, — сказал священник.

Эксперт еще ниже склонился над ямой, а остальные подошли поближе.

— Нашел, — сказал старый рабочий, и голос его донесся глухо, еле слышно из глубины ямы.

— Нашел, — сказал священник.

Генерал с облегчением вздохнул. Рабочие задвигались. Самый молодой, тот, что стоял, опершись на кирку, попросил у товарища сигарету и закурил.

Старый рабочий начал поднимать на лопате кости. В них не было ничего пугающего. Они были облеплены мягкими комьями глины и походили на кусочки сухого дерева. Вокруг приятно пахло свежевскопанной землей.

— Дезинфектант! — крикнул эксперт. — Принесите дезинфектант!

Двое рабочих бросились к грузовику, стоявшему позади легкового автомобиля на обочине.

Среди костей эксперт обнаружил какой-то небольшой предмет.

— Вот медальон, — сказал он и, захватив пинцетом, показал его генералу. — Не прикасайтесь к нему, пожалуйста.

Генерал нагнулся, всматриваясь в изображение Святой Марии.

— Медальон наших солдат, — медленно проговорил он.

— Ты знаешь, зачем у нас этот медальон? — спросил он меня однажды. Чтобы найти наши трупы, если нас убьют. И усмехнулся. Ты думаешь, они и в самом деле будут искать наши кости? Ну хорошо, предположим даже, что будут. Думаешь, это для меня большое утешение? Нет большего лицемерия, чем искать кости после того, как кончилась война. Для себя лично я не желал бы подобного одолжения. Пусть уж меня оставят там, где я погибну. Этот паршивый медальон я в конце концов выкину. И однажды он его действительно выбросил.