Совмещение

— Вторая часть представляется схематичным предупреждением. Ангел Гавриил — мифический персонаж, который должен протрубить о Судном Дне для всех живущих, и сигнал этот будет означать, что никто не сможет спрятаться или увильнуть от наказания. Стихотворение распространяет эту идею и на других существ, как причудливых, так и мерзких. Оно заканчивается тем, что и люди, и существа должны принять неизбежность с достоинством и выдержкой, и напоминает нам, что в соответствии с легендой из другого мира могущественная флейта — возможно, альтернативная версия рога Гавриила — уже дала знать о себе, устроив землетрясение в форме недавних толчков, зафиксированных на этой планете. Учитывая значительный образный элемент, я считаю это стихотворение серьезным и заслуживающим внимания. Подземные толчки на самом деле были вызваны обвалом выработанных шахт по добыче протонита на южной гряде, но это можно интерпретировать и как предупреждение: запасы минерала, на котором буквально зиждется энергетика планеты, не бесконечны. И нам придется в корне поменять уклад жизни, когда запасы минерала будут полностью исчерпаны. Уже сейчас мы имеем существенный дефицит исправного оборудования и построек. Поэтому я считаю данное стихотворение хорошо продуманным, серьезным предупреждением и, основываясь на этом, выставляю оценку: сорок восемь.

Стайл был удивлен и обрадован. Он и понятия не имел, что Игровой Компьютер знал так много о нем и о Фазе или что он сможет интерпретировать неявные послания в таком ключе. Теперь он понял, что все, что он рассказал Шине, она передала своим друзьям-машинам. Они, в свою очередь, могли проинформировать об этом Игровой Компьютер, который, возможно, был одним из них. Конечно, Компьютер имел и собственное мнение, опираясь на феноменальные ресурсы банков памяти и опыт анализа многих тысяч Игр, так что такая информация вообще не должна было его удивить.

Теперь настала очередь женщины-рабыни.

— В стихотворении есть какие-нибудь нападки на противника? — спросила она, но остальные ничего такого не заметили. — Я не уверена в отношении всех этих дел в другом мире, я впервые об этом слышу. Но я могу поверить, что запасы протонита не вечны. И так или иначе с этой ситуацией надо будет что-то делать. Хорошо, я согласна с этим предупреждением. Моя оценка — сорок.

На такую оценку от нее Стайл даже не надеялся. Она отдала другому стихотворению пятьдесят баллов, и он опасался, что она окажется мужененавистницей.

— Толково придумано, — сказал Гражданин. — Сорок пять.

— А кем он является в том мире, о котором вы говорили, — обратился мужчина-раб к компьютеру.

— Он тот, кого называют Адептом, — ответил Компьютер. — Это означает, что он могущественный волшебник.

— Забавно слышать такое от компьютера, — улыбнулся мужчина, — но я не против немного пофантазировать, даже если все это — сказки. Сорок два.

Внутри Стайла продолжала расти надежда. Это были на удивление благожелательные оценки. Пока что его средний балл был сорок четыре. Если последний присяжный снова даст двадцать пять очков, то это сравняет его с Руей. Леди-Гражданка, казалось, тоже думает об этом, но чуть раньше она уже удивляла его. Он почувствовал, как вспотели от ожидания его ладони.

— Потеря любви… — произнесла она. — Автор имел в виду леди-робота, которая любит его?

— Он не вправе отвечать на вопрос, — напомнил ей Компьютер. — Мы должны догадаться об ответе из его стихотворения.

— Мне просто интересно, действительно ли он хочет победить в игре. Он говорит, что они должны быть учтивы, потому что случится то, что случится. Не уверена, что могу принять такой ответ.

Стайлу стало не по себе. Эта женщина уменьшила оценку Руи за жестокость. Она собирается сделать то же самое с ним?

— Так как у него есть жена в другом мире, ему на самом деле уже не нужны какие-либо женщины в этом мире, — продолжила она. — Это нечестно оставлять ее в состоянии неопределенности.

— Мы можем одобрять или не одобрять личную жизнь поэта, — сказал Гражданин, — но мы здесь оцениваем только достоинства стихотворения. Не знаю, на сколько это важно, я вижу несколько признаков, что он понимает возможность фундаментальных изменений. Сука становится благородной, проигрыш оборачивается победой, лед соединяется с огнем, раб становится Гражданином, судьбы драконов и тараканов связаны. Возможно, он создает философию для понимания того, что живые существа и машины могут слиться воедино. Если это то, что уготовано судьбой, он примет это.

Она кивнула в знак согласия.

— Да, там есть какой-то подтекст. Автор стихотворения, я думаю, вряд ли был намеренно жесток. Он в сложном положении. Он связан с другими и должен быть внимателен и учтив. Это скорее урок для нас, как нужно поступать. Я ставлю оценку сорок четыре.

Колени Стайла едва не подкосились. Она не стала топить его, и его общий счет — восемьдесят два. Ощутимо больше, чем у Руи.

— Кто-нибудь желает изменить свои оценки какого-нибудь стихотворения? — спросил Компьютер. — Ваши оценки недействительны, пока не будут подтверждены.

Члены жюри обменялись взглядами. Стайл вновь почувствовал напряжение. Его успех еще может развалиться!

— Да, я хочу, — сказала рабыня. Стайл увидел, как заволновалась Руя. Это была судья, которая дала Руе пятьдесят баллов за содержание. Если она пересмотрит свою оценку работы Стайла, тогда…

— Думаю, я погорячилась, когда поставила те пятьдесят очков, — сказала она. — Давайте я дам за «Жестокого Любовника» сорок пять.

Колени Стайла снова выпрямились. Она перешла на его сторону.

— Окончательный счет: восемьдесят два против семидесяти семи в пользу стихотворения Стайла, — произнес Компьютер после некоторой паузы. — Стайл объявляется победителем Турнира!

Из динамиков раздались аплодисменты. Так быстро, так просто… он победил!

Но теперь он увидел Рую, стоящую в одиночестве, опустив глаза. Повинуясь импульсу, он подошел к ней.

— Это была отличная игра, — сказал он. — Ты могла бы легко выиграть в ней!

— По крайней мере у меня осталось продление пребывания, — сказала она, заметно задыхаясь от досады, а затем, спохватившись, добавила. — Господин.

Стайл почувствовал себя неловко.

— Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится…

— Мое стихотворение не было направлено против вас. Не специально. Я тогда думала о человеке, который бросил меня, господин.

Но тут толпа окружила их, и Стайлу пришлось переключить свое внимание.

— В соответствии с полномочиями, предоставленными мне Советом Граждан Планеты Протон, — произнес Игровой Компьютер, голос его звучал из каждого динамика по всему Игровому Дворцу, — я объявляю, что раб Стайл, победитель Турнира, освобождается от статуса раба и наделяется Гражданством со всеми сопутствующими правами и привилегиями, отныне и впредь.

Количество аплодисментов многократно выросло. К аплодирующим также присоединились члены жюри: рабы и Граждане.

Робот поспешил предложить Стайлу мантию с богатой отделкой:

— Господин, я часть вашего временного имущества. Вы вправе носить любую одежду или не носить. Однако, чтобы избежать путаницы…

Стайл думал, что готов к такому обращению, но повторное обращение «господин» немного напугало его. На протяжении всей жизни он называл так других людей, теперь же можно позабыть о куче условностей.

— Спасибо, — поблагодарил Стайл, протянув руку к мантии.

Робот проскользнул в сторону.

— Позвольте мне, господин, — сказал он, и Стайл догадался, что тот хочет надеть на него мантию. Гражданину не к лицу самому обслуживать себя, хотя Гражданин и мог это делать по желанию. Но Стайлу была неприятна сама мысль, что его будут одевать: в голове возник образ оседлываемой лошади.

— Спасибо, — повторил он со смущением.

Машина приблизилась вплотную, надевая и поправляя мантию.

— Гражданин не обязан благодарить машину или кого-либо еще, — прошептал робот осторожно в ухо Стайлу.

— Ах да. Спаси… ах да.