Страница 55 из 69
— Н-да, — констатировал Штолев, — прокол на проколе. Придется серьезно задуматься на эту тему. Как ты мотивировала в агентстве мой розыск?
— Никак. Засыпала их вместе с твоим изображением фотографиями различных людей. Пусть ищут. Меня сейчас интересует совершенно другое — каково это быть, — она сделала паузу и прошептала: — The red colonel?
— Скоро сама узнаешь, — тяжело вздохнул Николай.
— Любому человеку надо во что-то верить. Вот во время той большой войны в середине прошлого века верили в победу, даже когда отступали к Москве. Верили, что после победы жизнь станет лучше. Победили — верили, что вот восстановят страну после частичной оккупации, после жуткой разрухи и заживут хорошо. Потом верили, что, создав ракетно-ядерный щит для державы, можно будет направить хотя бы часть сил на это самое улучшение жизни. Во что-то верили всегда. Надеялись, что хотя бы их дети будут жить лучше. Строилось жилье, и появились не только товары первой необходимости, но даже какие-то предметы якобы роскоши. Морально устаревший «Фиат-124» стал почти народным автомобилем «Жигули». За цветными телевизорами выстраивались очереди. Но пришли 80-е, и стараниями как нашей собственной власти, так и лепших закордонных, в основном — заокеанских, друзей верить стало не во что. Союз рухнул, и новые власти стали резко насаждать веру в рыночную экономику. А что? Материальные способы мотивации ведь достаточно действенные. Вспомни хотя бы треклятые ваучеры. Только вот эта идейка превратилась в кормушку для довольно ограниченной части населения. Обернулась разгулом бандитизма и рэкета. Постепенно все устаканилось, причем как в прямом смысле, так и в переносном. Пить стали еще больше. Бандиты, частично перебив друг друга, остепенились и превратились в добропорядочных бизнесменов. Западный капитал медленно, но верно скупает Россию на корню. Продается все: от секретных технологий до не только отдельных предприятий, а даже целых отраслей промышленности. Только вот народ верить во что-либо вообще перестал, — как-то немного удрученно закончил свой монолог Полонский.
Полковник Юрий Анатольевич Лазаренко исполнял обязанности командира воздушно-десантной бригады всего два месяца. Генерала Максимова сняли за почти ежедневную пьянку. Впрочем, особых надежд на утверждение в этой должности у полковника не было. Хотя именно он тянул бригаду, но не очень-то пришелся ко двору в Министерстве обороны — слишком отрицательная у него позиция к, увы, уже свершившейся военной реформе. Так недалеко и до известной поговорки: «Народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую». Вот только не народ страны в этой ситуации виноват, а власть. А теперь к нему пришел, вероятно, лучший из молодых генералов и убеждает в том, что и так понятно.
— Дмитрий Алексеевич, хватит ходить вокруг да около. Ты меня первый день, что ли, знаешь? Говори прямо — что предлагаешь?
— Прямо? — генерал усмехнулся. — А не пора ли судьбу Родины в свои руки брать?
Лазаренко сначала скептически посмотрел на Полонского, затем проверил показания сканера на наличие жучков, улыбнулся и протянул руку:
— Давно пора!
Они долго сидели в тот вечер, тщательно обсуждая кандидатуры тех, кого можно привлечь к делу.
— Откуда это у тебя? — спросил полковник, просматривая фээсбэшные досье в ноутбуке Полонского.
— Места знать надо, — отшутился генерал. Впрочем, Юрий Анатольевич не настаивал. Давно уже понял, что некоторая информация очень обжигает. А в их сверхрискованном деле — особенно.
Список составили достаточно быстро, обговорили, кто кого привлекает.
— Не боишься, Дмитрий Алексеевич?
— Очень боюсь… что опоздаем! Надоело смотреть, как эти сволочи страну гробят.
— Может, по рюмочке за успех?
— Нет, Юра. Пока не сделаем — капли в рот не возьму.
— Ты хоть соображаешь, что несешь? Какая-то британка, аристократка — кто она там, графиня или баронесса? — в нашу команду? — Сахно был не просто раздосадован, а взбешен.
— И что мне теперь с ней делать? Ликвидировать Катерину я никому не позволю. Я люблю ее, — стушевался Штолев.
— Я отлично понимаю нашего Гришку, могу понять Виктора, но от тебя, Коля, я такого никак не ожидал. Какой-то мексиканский сериал, а не команда… Не хватает еще только кому-то из нас уверовать в Магомета и завести себе гарем, — высказался Александр Юрьевич, постепенно остывая. — Все ей уже рассказал?
— Пока ничего. Она сама меня вычислила. Прокалываемся мы на прогулках по планете капитально.
— Это как? — сразу спросил Сахно, немедленно переходя от злости к встревоженной заинтересованности.
— Светимся в один день в разных городах. А следящих видеокамер нынче на каждом углу понатыкано выше крыши. Если вдруг какая-нибудь розыскная программа сравнит записи в различных городах… — дальше Штолев объяснять не стал. И так все было понятно.
— Да, — Александр Юрьевич почесал костяшкой согнутого указательного пальца кончик носа, — явная наша ошибка. Надо срочно проинструктировать всех, чтобы такое больше не повторялось. Черт, — продолжил он уже о другом, — команда разрастается на глазах, а чем дальше — тем больше риск потери секретности. Это ты хоть понимаешь?
— Давно уже на эту тему думаю. Надо, вероятно, форсировать переворот и уходить под крышу Полонского, доведя до него только наши возможности и ни слова не говоря о самих портальных технологиях.
— Ну, ситуация в стране, на фоне очередного витка жесточайшего мирового экономического кризиса, кажется, уже созрела. Властям все сложнее поддерживать жизнь населения на необходимом уровне, чтобы народ сам не взбунтовался. Цены на продукты и товары первой необходимости почти на заоблачной высоте. Процветают только всякие оптовики и чиновники. Злость берет, до чего Россию довели. Одни в Куршавелях развлекаются и особняки в Испании и на Лазурном берегу покупают, а другим жрать нечего.
— А хватит у генерала сил, чтобы взять власть? — перебил Штолев.
— Должно. Десантная бригада Лазаренко сегодня одна из лучших. Полковника там уважают. Пойдут за ним в огонь и в воду.
— Лишь бы преданные режиму внутренние войска подтянуться не успели. Крови тогда прольется…
— Погибших будет, увы, в любом случае много, — согласился Сахно. — Но, с другой стороны… Ну, а мы-то тогда на что? В принципе отключить всех мешающих можно достаточно просто и быстро. Необходимо запасти побольше снотворного. Впрыснем через микропорталы прямо в вены.
— Потребуется очень четкая координация всех действий.
— Обязательно. Но вот о своем участии мы Полонского предупреждать не будем. Иначе он только на нашу команду будет надеяться, а не на собственные силы.
— Представляю картинку — десантники только собираются подавить кого-то, кто попытался открыть по ним огонь, и вдруг там тишина. Только громкий храп со всех сторон, — усмехнулся Штолев.
— Ох, сложно это будет. Ты представляешь, с какой скоростью придется работать? Можем ведь не везде успеть. Нас для такого дела слишком мало. Придется задействовать всех. Твою аристократку в том числе. Как она, с нашими целями-то согласна?
— Ты можешь представить разумного человека, которого при надлежащей аргументации не устроят наши цели? — опять усмехнулся Николай. — Вот методы… Впрочем, они диктуются имеющимися в нашем распоряжении средствами. А если сюда добавить еще ее отношение ко мне…
— И твое к ней, — рассмеялся Александр Юрьевич. — А я-то понять никак не мог, с чего вдруг ты на мою Наташку в последнее время перестал засматриваться. Раньше-то глаз не отводил.
— Это было так заметно? — удивился Штолев.
— Ну, кто другой, может быть, и не заметил бы, но я давно понял, что ты, Коля, к Наталье неровно дышишь.
— Да я же ей ни слова, ни намека…
— Потому-то у нас подобного разговора раньше и не состоялось. С другой стороны, если не верить жене и друзьям, то зачем тогда вообще жить?