Страница 53 из 69
В России этнические группировки грузин не на жизнь, а на смерть бились с чеченцами. Особо разжигать вражду между бандитами Армении и Азербайджана неведомым специалистам не потребовалось. Впрочем, другие бандитские структуры стреляли друг в друга с не меньшим ожесточением.
В Китае наконец-то впервые с 1949 года спецслужбы народной милиции вздохнули относительно спокойно — триада сама почти полностью уничтожила себя во внутриклановых разборках.
И вот, кажется, эта непонятная война добралась до Италии. Ведь как чувствовал Антонио, что эта рядовая встреча с доном Джезуальдо чем-то попахивает. Кто первый открыл огонь, было непонятно. Схватка была скоротечной. Теперь сам Калуджо, дважды раненный в ногу, лежал, прикрытый трупами своих телохранителей в бронежилетах, и ждал, когда оставшиеся в живых люди Джезуальдо найдут его под машиной и прикончат. Утешало, что дон противной стороны уже был убит его отлично натренированными боевиками. Вдали вдруг послышался явно приближающийся звук полицейских сирен. Это дало надежду на спасение. Лучше месяц поваляться в тюремной больнице, а там адвокаты вытащат. Все, спасен, люди Джезуальдо уходят. Неожиданно совсем рядом с Антонио раздалась короткая автоматная очередь. Уходившие, все четверо, свалились как подкошенные.
Калуджо очень медленно поворачивал голову в сторону неизвестного стрелка, боясь, что его тоже обнаружат. Но это не помогло. Последнее, что увидел Антонио, был ствол направленного на него русского укороченного автомата. Потом была только тьма…
— Кажется, Саша, твой выбор оказался довольно удачным, — улыбнулся Штолев. — Полонский очень аккуратно вербует себе соратников.
— Да какая там вербовка?! — отмахнулся Сахно. — Нынешнее положение в стране достало уже всех нормальных людей. Мы глушением скважин в ближневосточном регионе и глубоководных около Америки — задолбали уже своими авариями, только экологию гробят — подняли цены на нефть. При почти том же объеме экспорта прибыли российских нефтедобывающих компаний возросли очень прилично, а сливки снимает сравнительно ограниченный круг людей. Экономика страны сыпется, а им до лампочки. Цены на заправках уже на порядки выше себестоимости бензина. Эта их партия власти — на словах одно, на деле другое. Чиновники на всех уровнях живут по принципу «сам хапай и делись со своим начальством, а на свои обязанности и народ насрать». Коррупция процветает…
— Слушай, шеф, а чего ты в последнее время такой злой? Худо-бедно, но все ведь идет примерно так, как планировали, — свернул с темы Николай. — Тяжелую ядерную дубинку — многомегатонные заряды — мы у всех изъяли. Оставили только тактическое атомное оружие, и то не всем. Химию и бактериологическое оружие тоже изрядно проредили. Организованную преступность хорошо покоцали во всем мире. А ведь с последней проблемой только вдвоем работали. Не стали нежные души наших друзей травмировать.
— Считаешь, надо было? Заставить Верочку и Гришку, Светлану и Витю, Генку и мою Наташку в людей стрелять? И при этом — достаточно часто в спину?
— Честно говоря, были такие мысли. Даже продумал, как относительно аккуратно подвести их к этому. Потом понял, что не каждому дано выдержать такие испытания и не свихнуться. Лучше уж мы с тобой сами будем заниматься этим, прямо скажем, грязным делом.
— Ладно, давай еще по одной, — Сахно твердой рукой разлил по стаканам остатки водки из второй бутылки, — и по домам. Я водил к отделу уже вызвал.
Он выпил и посмотрел в глаза Штолеву, в очередной раз удивляясь, каким тот может быть разным. Мягкий теплый взгляд, когда разговаривает со своими, и буквально холодные серо-стальные ничего не говорящие глаза убийцы, когда делает тяжелое, нужное, но в то же время, как он сам признал, грязное дело, убирая с планеты всякую нечисть.
— И часто, Сашенька, вы так развлекаетесь? А я-то понять не могла, куда это вы с Николаем вдруг исчезаете, а потом на пару водку глушите. — Наталья почти вырвала у мужа сигарету и глубоко затянулась.
— Ну, если уничтожение преступников ты считаешь развлечением… — Сахно замолчал, глядя на жену, не опуская глаз.
— Но там же, в этих мафиозных войнах, и невиновные наверняка погибают, — с определенным возмущением парировала она.
— Лес рубят — щепки летят, — очень спокойно ответил Александр.
— Это ведь, кажется, Сталин сказал? Примеряешь на себя его мантию непогрешимого тирана с руками по локоть в крови?
— Наташ, а ты никогда не пробовала поставить себя на его место? — совершенно невпопад спросил Сахно. — На место человека, всеми возможными способами рвавшегося к единоличной власти в самой большой державе мира?
— Я? Зачем? — удивленно ответила жена вопросом на вопрос.
— Именно, что зачем? Он ведь не для своего личного благополучия старался, страну из ужасного царского наследия поднимая. Это ведь под его руководством были созданы промышленность и армия, сумевшая победить гитлеровскую Германию. Плохо ли, хорошо, но он жил и работал только для своей державы. А кровь на его руках… Времена тогда такие были, что противников необходимо было убирать со своего пути, в том числе и физически. Да и сильно преувеличены его грехи. Тот же Хрущев, чтобы закамуфлировать собственные преступления, обильно полил и Сталина, и того же Берию грязью.
Александр помолчал немного, глядя на задумавшуюся жену, и продолжил, возвращаясь к началу разговора:
— Считаешь, что эту работу должен делать кто-то другой? А твой муж должен остаться чистеньким?
Она неожиданно успокоилась и прижалась к Сахно:
— Да ничего я, Саша, не считаю. Просто очень боюсь за всех нас, за нашу команду. Боюсь, что сильно огрубеем. Уже сейчас чужие человеческие жизни не представляют для нас особой ценности. Ваша с Николаем деятельность по устранению бандитов везде, где только найдете, — яркий пример этого.
— Ты можешь предложить другой вариант снижения организованной преступности на планете?
— Нет, но мы присвоили себе право карать всех, кто живет не так, как мы считаем нужным. А на каком основании?
— Ну, вероятно, по праву первооткрывателей. — Он отобрал у Натальи сигарету, затянулся, выпустил сизоватую струю дыма и чуть задумался. — Попробуй представить, что открытие было бы сделано не нашим Витей, а в какой-нибудь американской военной лаборатории.
Она тоже задумалась. Потом ласково провела ладонью по его щеке.
— А знаешь, возможно, было бы то же самое. Разве что могли очень быстро скатиться в гедонизм.[34] Меня, честно говоря, до сих пор удивляет, что наши Верочка и Григорий не бросились во все тяжкие развлекаться, а именно работают. По-своему пытаются нести в мир добро. Ну, так, как они это понимают.
— А вот меня почему-то больше волнует, как бы эти деточки не залетели. Я, конечно, ничего не имею против называться дедом, но… — Сахно не успел закончить предложение. Остановился на полуслове, увидев, как неожиданно меняется выражение на лице жены.
— Уже дважды, — рассмеялась Наталья. — Что же ты думаешь, я им это позволю?!
Она посмотрела на очень задумчивого, удивленного мужа, на видимый невооруженным взглядом вопрос и продолжила:
— Раз в неделю осматриваю Верочку портальным томографом, когда она спит. Пару раз уже принимала меры. С помощью пробоя при таком малом сроке это настолько просто и безвредно… В любом случае, в ее возрасте гораздо безопаснее, чем гормональные таблетки постоянно глотать. Она уже жаловалась мне, что не понимает, почему цикл временами сбивается. А на тему внуков… Я очень долго думала именно об этом и, — она как-то очень радостно улыбнулась, — удалила спираль. Так что помаленьку готовься к детям, никак не ко внукам.
— Наташка! — Александр буквально расцвел. — И ничего не сказала. А тебе не повредит? Все-таки почти тридцать девять.
— Да нет. Предки, вон, десятками рожали… И значительно старше иногда были. Вот сейчас и говорю, — совершенно не по порядку заданных вопросов ответила Наталья. — Знаешь, есть такой термин — уверенность в завтрашнем дне. И если раньше, честно говоря, у меня были с этой уверенностью определенные проблемы, то теперь…
34
Гедонизм (др. — греч. ηδονη), лат. hedone — «наслаждение», «удовольствие») — этическое учение, согласно которому удовольствие является главной добродетелью, высшим благом и целью жизни.