Страница 48 из 69
Сара сделала несколько глотков и тихо спросила:
— Витья, а вы всегда с оружием ходите? — То, как сам Виктор перед выходом нацепил кобуру скрытого ношения, она видела.
— Обязательно, — ответил Гольдштейн и, усадив девушку на низенькую деревянную скамейку, начал объяснять причины такого решения, сначала вручив ей тарелку, уже наполненную разными вкусностями.
— Получается, безопасность «Красных полковников» — это безопасность всей планеты? — сделала вывод американка.
— Правильно.
— А у Наташи и Веры тоже есть пистолеты?
— Конечно. Причем Сашина дочь вообще стреляет лучше всех.
— А я не умею.
— Ничего, научишься. Придется еще и в спортзале попотеть. Иначе от нашего главного специалиста по безопасности, — Виктор указал на Штолева, — допуск на пользование порталами не получишь. — Гольдштейн улыбался, и девушка поняла, что он шутит.
Шашлык у костра пошел на ура. Кто-то запивал его шампанским, Сахно с Николаем и Кононовым-старшим пили водку, а Вере вообще больше всего понравился слабенький коктейль из мартини с соком. Потом просто сидели, слушая Колины переборы.
Сара попросила исполнить еще раз понравившуюся вчера песню о цветущих яблонях на Марсе. В этот раз подпевали почти все. Разве что Виктор делал это про себя, зная существенные недостатки своего музыкального слуха, точнее, почти полное его отсутствие.
Мелодия кончилась, и у костра вдруг почему-то стало грустно.
— На Марсе холодно, яблоки, увы, еще не скоро созреют, — с заметным сожалением то ли просто сообщила, то ли пожаловалась Вера.
— Согреем бога войны, — не согласился ее отец. — Дай только сначала порядок на матушке-Земле навести, и обязательно согреем. Тем же способом, каким Витя предложил погоду на нашей планете регулировать, такими же ромашками и Марс можно будет подогреть.
— Это же огромные ресурсы потребуются и усилия всего человечества!
— Никак не больше, чем сейчас тратят на вооружения, — парировал Александр Юрьевич.
— Все равно туда очень сложно и дорого будет добираться, даже с учетом портальных технологий.
— А вот это не есть факт, — неожиданно заявил Гольдштейн.
— Как это? Ты же, Витя, сам говорил, что дальность физического пробоя теоретически ограничена всего полутора миллионами километров из-за каких-то там стохастических шумов, — удивился Кононов-старший. — А до Марса даже во время противостояния под шестьдесят миллионов. А уж когда планеты по разную сторону от Солнца, там все четыреста миллионов наберутся.
— Говорил и сейчас повторю: забраться много дальше орбиты Луны односторонним порталом никак нельзя, — улыбнулся Гольдштейн как-то загадочно.
— Стоп, стоп, стоп, — мгновенно отреагировал Гришка. — Что значит односторонним? Колись, Вить, что еще придумал?
Физик задумался, все так же загадочно улыбаясь, посмотрел на явно заинтересованных друзей и, нисколько их не стесняясь, с заметным удовольствием приложился к губам Сары.
— Помнишь, как мы с тобой ночами конфигурацию полей подбирали? — повернулся Виктор к Кононову-младшему.
— Генератор физпробоя и в его фокусе слабенький информационник? Хрен забудешь, сколько тогда потра… помучались, — поправился на ходу Гришка. Будущая теща посмотрела на него с некоторым осуждением, но промолчала. Сара же вообще не поняла этот кусок идиомы, непринужденно вставленный парнем в язык Шекспира.
— Именно, — согласился Гольдштейн, вообще не обративший внимания на этот маленький инцидент. — А если в фокусе пусть даже на запредельных расстояниях расположить мощный генератор физического пробоя? Причем работающий на точно такой же частоте?
— Оба пойдут вразнос. Дыма будет… — в голосе Григория появилось что-то мечтательное, — явно много больше, чем при самых первых наших экспериментах. Хотя нет, при таких мощностях уже гореть будет синим пламенем. Должно быть очень красиво. — Ну не мог парень удержаться от язвительности! Вероятно, от своей Верки научился.
Сахно улыбался, наблюдая эту маленькую перепалку, и молчал, понимая, что у их команды сейчас могут появиться новые перспективы. Остальные тоже внимательно слушали, только Штолев что-то очень тихо наигрывал на гитаре.
— А если оба генератора синхронизировать? Не просто синхронизировать, а точно сфазировать?
У костра наступила тишина, даже Николай перестал пощипывать струны.
Вообще-то теорию портала более-менее понимали из присутствующих только четверо — соответственно, лучше всех сам Гольдштейн, оба Кононовых, причем младший даже несколько больше, чем старший брат, и Сара, очень неплохо подготовленная в Йельском университете именно в этой области математики. Когда вчера сразу после завтрака Виктор взялся своей любимой объяснять принципы пробоя, то молодой бакалавр на удивление быстро поняла как саму идею, так и довольно приличную часть математического аппарата, приведенного ее спасителем. Возможно, этому поспособствовало восхищение Сары своим любимым? Во всяком случае, ни объятия, возникавшие совершенно спонтанно, ни поцелуи, как это ни странно, очень интересной лекции никак не помешали.
— Перешагивается порог шумов сразу на несколько порядков? — сообразил наконец-то Григорий после затянувшегося молчания.
— Точно! — довольно подтвердил Виктор. — Безопасная дальность такого двухстороннего портала может составить чуть ли не десяток световых лет.
— Можно дотянуться до ближайших звезд? — удивился Сахно, до которого тоже дошли выводы из этого разговора.
— Вполне, — согласился Гольдштейн. — Но сначала туда надо будет доставить звездолетом очень мощный генератор пробоя. В любом случае об этом говорить еще рано. Я пока только доказал возможность такого варианта. Для доведения его до кондиции потребуется не один год работы.
— Главное — мы теперь знаем, что это возможно. — Александр Юрьевич откинулся на спину, положив голову на колени молчащей жены. Сквозь дымку в ночном небе все-таки проглядывали мерцающие звезды.
Черт возьми, неужели еще при его жизни туда кто-нибудь полетит?! Полетит, отвезет портальную аппаратуру, и удастся самому заглянуть на чужие планеты? Сомнений, что у Виктора все получится, опять не было. Сахно огляделся и почти без удивления заметил устремленные вверх взгляды остальных членов команды. Вероятно, похожие мысли были не только у него.
Коля опять взял в руки гитару, и у костра снова зазвучала музыка:
31
Музыка М. Фрадкина. Слова Р. Рождественского.