Страница 41 из 69
— Завидно? — взвился парень. — А насчет Голландии — спасибо, Витя, идею интересную подкинул.
— Кушай на здоровье, — хмыкнул Гольдштейн.
— А насчет извилин… Я с удовольствием посмотрю на тебя, когда ты у нас наконец-то свою половину найдешь. — Парень решительно вскочил и стал ковыряться в своих часах.
— Ты куда?
— На разведку. — Шаг, и Гришка исчез из бункера физика.
— Умалишенный, — проводил взглядом Виктор. И добавил уже в пустое место:
— Моя половина… Да кому я нужен даже с этими миллиардами? Точнее, только деньги большинству баб и нужны…
Глава 8
Солнечный свет нашел щелку между штор и ударил прямо в глаза. Вера плотнее зажмурила веки, но это не помогло. Просыпаться не хотелось. Она протянула руку определить, куда отодвинулся ее Гришка. Уже привычного тепла рядом почему-то не ощущалось. Подушка была пуста. С некоторым трудом разлепив веки, молодая женщина осмотрелась. Простынка на второй половине постели откинута, парня нет. Ну вот, всего месяц прошел, а он по утрам уже сбегает. Может, кофе приготовить решил? Девушка потянулась и только потом принюхалась. Запах, нет, аромат был совершенно не арабики. Несильный, но какой-то приятный и чем-то знакомый. И мелодия. Только сейчас она услышала совсем слабую, но с каждой секундой все громче звучащую музыку.
Неожиданно басы ударили совсем громко. Вера вскинулась на постели и вдруг… Цветы сыпались прямо из воздуха. Ярко-красные и белые, желтые с темной, почти черной окантовкой лепестков и малиновые, нежно-лиловые тюльпаны и черные розы, садовые ромашки и гладиолусы. Аромат перепутался, но цветы продолжали накрывать ее. Вес был не очень, но одна из роз своим острым шипом совсем чуть-чуть уколола руку. Девушка взвизгнула и стала натягивать на себя простыню, стараясь укрыться от этого чудесного водопада. Он тут же, как по мановению волшебной папочки, прекратился, и у самой кровати появился довольный Гришка с огромным букетом роз кофейного цвета. Парень встал на колено и протянул цветы:
— С днем рождения, моя принцесса.
Она молча приняла букет, притянула к себе его голову и буквально впилась в губы поцелуем.
— Цветочный магазин ограбил? Когда же ты у меня воровством промышлять перестанешь? — отдышавшись, спросила Вера.
— Нет, все прямо с парников Нидерландов. И я заплатил. Ей-ей заплатил. Оставил там приличную пачку евриков.
Девушка откинулась на засыпанную цветами подушку, закрыв часть из них своими роскошными волосами, посмотрела на него широко раскрытыми глазами и медленно, но довольно вымолвила:
— Гришка, я счастливая! Ты даже не представляешь, какая я счастливая!
Он молча сдвинул простыню ниже, стянул с ее плеча шелк комбинашки и приник к груди любимой горячими губами.
Опять торнадо в Питере? Охренеть! Климат явно сошел с ума. Александр Юрьевич с удовольствием переместился из летней, уже типичной жары Санкт-Петербурга в бункер, где автоматика поддерживала приятную прохладу чистого антарктического воздуха.
— Папка, кофе хочешь?
— Нет. Мне бы чего холодненького.
Вера открыла дверцу холодильника и критически осмотрела его внутренности.
— Здесь только манго. Гришка опять все полки забил. Будешь?
— Конечно.
Девушка быстро наполнила большой стакан соком и подала отцу. Сахно опустошил хрусталь быстро, в несколько глотков.
— Уф-ф, хорошо. И когда эта жара кончится?
— Боюсь, что теперь только осенью. Климат пошел вразнос, — а вот Гольдштейн пил кофе, — дальше будет хуже. Конечно, это только мое мнение. Ученая братия на планете считает, что с деятельностью человека погода никак не связана. Но я с этим категорически не согласен. Бесконтрольная вырубка лесов, сжигание углеводородов в огромном количестве… Но самое страшное — загрязнение океанов. Почти незаметная масляная пленка резко снижает восстановление кислорода из углекислоты. Не все знают, что основные легкие планеты — не леса и джунгли, а мировой океан. Как следствие — из-за даже незначительного повышения концентрации углекислого газа в атмосфере появляется парниковый эффект. Растут среднегодовые температуры, и резко увеличивается количество очень неприятных для человека природных явлений. Штормы, тайфуны и наводнения, засухи и очень холодные зимы. Я же говорю — климат на Земле пошел вразнос.
— Что, и никаких надежд на улучшение? — слова Веры прозвучали как-то беспомощно.
— Если ничего не делать, то никаких.
— А вот что можно сделать в такой ситуации? — Александр Юрьевич спросил, не очень-то надеясь получить ответ.
— Прекратить всю промышленную деятельность человечества. Тогда природа лет за пятьсот или тысячу сама залечит полученные раны.
— Нереально, — констатировал Сахно. — А другие способы?
— Надо снизить хоть на полпроцента освещенность планеты солнцем. Атмосфера чуть подостынет, и все очень быстро придет в привычную норму.
— Ну ты, Витя, сказал. Как снизить?
— Я пока вижу только один вариант. Запустить тысячи спутников, которые будут управлять погодой. Одновременно с их же помощью раз и навсегда решить энергетические проблемы человечества на Земле.
— Двух зайцев одним выстрелом? Рассказывай! — Александр Юрьевич почему-то заранее был уверен, что идеи Гольдштейна могут быть реализованы. Пусть не сейчас, но в достаточно близком будущем.
Виктор удобнее устроился в кресле, закурил и начал выкладывать свои мысли:
— Представь себе аппарат в виде ромашки. Центральный блок — что-то типа диска — и громадные лепестки из, ну, скажем, тончайшей алюминиевой фольги. Сначала спутник выводится на орбиту планеты в компактном виде — лепестки свернуты в рулоны. Затем медленно раскручивается. Рулоны центробежными силами разворачиваются в большущие зеркала. Причем каждый лепесток автоматика может поворачивать на некоторый угол вокруг своей оси. Свет и тепловое излучение солнца будут отражаться на энергопреобразователи — какого типа, это уже другой вопрос. На данном уровне технического прогресса нашей цивилизации вполне решаемо — или просто отражаться обратно в космос, или, при необходимости, наоборот — осветить и подогреть определенный участок поверхности даже ночью. Главное — выдержать потребный тепловой баланс планеты. В результате и климат подправим, и в Якутии цитрусовые под открытым небом расти будут.
— Глобально, — задумчиво произнес Сахно, тоже закуривая. — Вот отчего, Витя, все, что ты предлагаешь, можно применить как очень мощное оружие?
— Здесь-то как? — не понял Гольдштейн.
— Возможно ли с помощью твоих зеркал-ромашек сжечь какой-нибудь город на Земле? Превратить плодородные земли в безводную пустыню?
Виктор немного оторопело посмотрел на Александра Юрьевича:
— Почему, Саша, ты всегда находишь самый плохой вариант использования моих идей?
— Работа у меня такая — адвокатом дьявола. Хочешь не хочешь, но приходится думать и о худшем. Впрочем, как раз вот такой способ управления погодой при надлежащем контроле за работой спутников и вообще всего околоземного пространства можно и нужно будет реализовывать. Проект глобальный. Заниматься им обязательно придется, но, увы, не сейчас. Только после достижения наших задумок по установлению нормальной власти на всей планете. Ладно, о мечтах поговорили, теперь о текущем. Где все?
— Гриша подмосковные торфяные пожары через порталы пресной водой с Ниагарского водопада заливает. Там как раз подходящая разница высот, чтобы не перегружать генераторы пробоя. Николай со старшим Кононовым последние партии химического оружия в жерла действующих вулканов сбрасывают.
— А почему туда? — спросила Вера.
— Высокая температура лавы. Тысячи градусов заставят достаточно быстро разложиться эту гадость во вполне безопасные вещества. А если и не все сгорит, то вокруг действующих вулканов на десятки километров жизни все равно нет. Вулканические выбросы сами по себе довольно токсичны, — ответил Гольдштейн.