Страница 8 из 27
— Игорь Сергеевич, это великолепно, вы просто молодец! — майор крепко сжал руку Вяльцева. — А ваше мнение, товарищ капитан?
Тимофеев почесал затылок.
— Очень интересно. Совершенно необычный случай. Сейсмология помогает следствию… Но точно ли то, что вы говорите, профессор?
Вяльцев гневно взглянул на капитана.
— Зря слов на ветер я не бросаю, товарищ Тимофеев. Если вы мне не верите, прошу назначить комиссию из специалистов.
— Извините, — смутился Тимофеев, — я напрасно усомнился. Но ведь это совершенно меняет дело. Как вы считаете, товарищ майор?
— Да, — согласился Страхов и, обернувшись к Вяльцеву, добавил: — Вы разрешите нам еще раз осмотреть помещение для приборов?
— Милости прошу. Вся станция к вашим услугам…
— Благодарю. Кстати, профессор, ночью на станции остаются только дежурный сотрудник и вахтер?
— Как правило, да.
— Дежурный сидит, вероятно, за своим столом напротив щита с сигнальными аппаратами?
— Совершенно верно. Во всяком случае он должен там сидеть.
— В подвал ему незачем спускаться?
— Абсолютно незачем. Все управление приборами сосредоточено на щите.
— Очень хорошо. И последнее: в эту маленькую комнатку с люком, в ваш «чуланчик», можно пройти из коридора?
— Пройти-то можно, но дверь там постоянно заперта.
— А у кого ключи от нее?
— В столе дежурного вахтера, возле входной двери.
— Спасибо, Игорь Сергеевич. Пойдемте, капитан.
Офицеры вошли в «чуланчик». Майор плотно прикрыл дверь и внимательно огляделся. Комнатка была сплошь заставлена невысокими застекленными шкафами. Лучи солнца, пробившиеся через тусклые, запыленные стекла давно не мытого окна, золотыми квадратами лежали на натертых плитках паркета. Майор подошел к двери, ведущей в коридор, и слегка потрогал за ручку: дверь не подавалась. Провел ладонью по дверце шкафа — на ней осталась широкая светлая полоса. Пальцы посерели от пыли.
— Обратите внимание, Тимофеев. Странные хозяева у этой комнаты. Пол натерт, как в банкетном зале, а шкафы не протирали, наверное, с месяц.
Страхов спустился в подвал. Пробыл он там не менее получаса. Наконец в люке показалась его голова.
— Дайте кусочек бумаги, — попросил майор.
Тимофеев вырвал листок из записной книжки.
Страхов свернул из него аккуратный пакетик и положил туда маленький темно-серый комок.
— Больше здесь делать нечего, — сказал он, опуская люк. — Я возвращаюсь к себе. А вам задание — выяснить, какую обувь носят все без исключения работники станции (профессора я, разумеется, в виду не имею), кто убирает эту комнату и не была ли за последние дни нарушена очередность дежурств научных работников станции и вахтеров. Ясно? Как только что-нибудь узнаете, доложите мне.
Прощаясь с Вяльцевым, майор просил его никому не говорить о показаниях сейсмографа и о том, что следствие направлено по новому руслу.
— Думаю, не позже чем завтра утром я смогу назвать вам имя похитителя таинственной сейсмограммы, — сказал он.
— Но кого же вы подозреваете, Алексей Иванович? — воскликнул профессор.
Страхов рассмеялся.
— Помнится, когда вы говорили о непонятных колебаниях земли, вы заявили, что ученые предпочитают не делать скоропалительных заключений. Так же поступаем и мы, Игорь Сергеевич. До завтра…
Конец «Урагана»
Профессор Вяльцев был явно недоволен. Поднимаясь по лестнице в кабинет Страхова, он был уверен, что узнает имя похитителя сейсмограммы и все разъяснится. Однако случилось иначе.
— Должен вас огорчить, Игорь Сергеевич, — встретил профессора майор, — сегодня я вам не смогу еще сказать ничего определенного. Не буду скрывать, что преступника мы нашли. Но принято решение временно оставить его на свободе, установить за ним наблюдение и выяснить, с кем он связан. Короче говоря, один враг должен навести нас на след остальных. Ваш заместитель, разумеется, ни в чем не виноват. Кстати, вы знаете, вчера вечером к нему вернулось сознание…
— Что же вы молчали до сих пор? — просиял Вяльцев. — Я сейчас же поеду к нему.
— Пожалуйста, я с удовольствием выпишу вам пропуск…
— Простите, майор, какой пропуск? Разве в больницу нельзя пройти без пропуска?
— Рочев переведен в военный госпиталь, Игорь Сергеевич.
— Почему? — удивился профессор.
— Постараюсь вам объяснить. Дело в том, что о невиновности Рочева пока известно только, нам с вами и офицерам моей группы. Остальные уверены в обратном. Необходимо укрепить их в этом мнении. Таким образом, враг будет рассчитывать, что мы пошли по ложному следу. Надеемся на вашу помощь, профессор.
— Что же я должен делать?
— Вести себя так, будто вы уверены, что Рочев виновен в пропаже сейсмограммы. Это первое. И второе: скажите при случае двум-трем вашим сотрудникам, что Николай Федорович до сих пор без сознания и на выздоровление врачи не надеются. Я понимаю, что это нелегко, Игорь Сергеевич, но это нужно. Обещаю, что такое положение продлится недолго.
— Хорошо, Алексей Иванович, я сделаю так, как вы говорите, но не просчитаетесь ли вы, оставив на свободе опасного преступника?
— Не беспокойтесь, — улыбнулся майор Страхов, — нам будет известен каждый его шаг.
Профессор ушел…
В этот вечер Страхов говорил по телефону с большим приморским городом. Придерживая Трубку плечом, майор торопливо записывал слова своего далекого собеседника, изредка переспрашивал его и продолжал писать. — Следовательно, Солдатов в вашем городе прописан не был? Хорошо. И на нефтебазе не работал? Никогда не было Солдатовых на нефтебазе? Очень хорошо. Спасибо. Позже Страхов говорил еще с двумя городами. Все новые и новые листки исписанной бумаги ложились перед уставшим майором. Теперь уже не только группа Страхова принимала участие в расследовании «Дела „Ураган“». К ней присоединились десятки людей в разных концах страны, людей, никогда прежде не видевших и не знавших Страхова, но для которых разоблачение шпиона было таким же кровным делом, как и для него.
Наконец, Страхов вызвал капитана Тимофеева и лейтенантов Марченко и Мамедалиева.
— Итак, товарищи, — начал майор, когда офицеры собрались, — как вам уже известно, мы напали, наконец, на след врага. Борьба предстоит тяжелая, может быть, и длительная. Обнаруженный нами похититель сейсмограммы — лишь первое звено шпионской цепочки, нам нужно выявить ее всю. И я хочу со во подробностями ввести вас в курс событий, имевших место в последние дни. Это пригодится в будущем. Каждый из нас должен отчетливо представлять, с кем мы имеем дело. Для нас вами, — продолжал рассказ майор Страхов, — «Дело „Ураган“» началось весной, когда была перехвачена шифрованная радиограмма, в которой сообщалось о приезде «морского орла» и о необходимости провести особую операцию. В чем заключалась эта операция, мы теперь знаем. Шпионской группе, которая недавно активизировалась в нашем городе, было поручено выкрасть сейсмограмму с записью колебаний земной коры, возникших в результате серии надводных взрывов, произведенных в районе одного из небольших островков океана. По всей вероятности, хозяева «морского орла» производили на море испытания тактического атомного оружия в условиях, приближенных к боевым. Зачем же понадобилась им сейсмограмма? Объясняю. Ударная волна, хоть смягченная толщей воды, вызывает колебания океанского дна. Колебания эти не так сильны. Зарегистрировать их, как еще недавно считалось, могут лишь сейсмостанции, расположенные в радиусе нескольких тысяч километров. Наша станция расположена именно в этом радиусе. Таким образом, те, кто дал указание похитить сейсмограмму, считают, что они смогут скрыть это испытание от народов; отсюда и задание «морскому орлу». Врагам удалось похитить сейсмограмму — это минус в нашей работе. Однако и похититель, и его хозяева просчитались. Дело в том, что наши сейсмостанции способны зарегистрировать атомный взрыв и на гораздо большем расстоянии.