Страница 81 из 86
Символизируя четыре стороны света, быки искали, находили и защищали гробницу Осириса от всех врагов — видимых и невидимых. Освобождая священную землю от зла, они очищали почву, топча ее своими копытами и закрывая доступ к месту исполнения таинств.
В отсутствие фараона, — что само по себе было, по мнению Бега, отличным знаком, — Исиде пришлось самой вести быков. Край повода был в форме анка — ключа жизни. Как видно, Провозвестник заставил монарха сражаться на другом фронте, и тот фронт был таким опасным, что заставлял Сесостриса пренебречь Абидосом!
Эти мысли возродили в сердце Бега ненависть и обиду. Как и все его коллеги, он прикрепил перо Маат к одному из четырех сундучков, в которых находились ткани для КА Хора, наследника Осириса. Так Египет, объединенный по образцу вселенной, прославлял вновь обретенное единство тела Осириса.
Исида и Нефтида образовали два золотых круга — большое и малое солнце. Среди белого дня они зажгли триста шестьдесят пять светильников. Тем временем другие жрецы и жрицы принесли тридцать четыре миниатюрных ладьи, экипажем которых стали статуэтки богов.
Наступила ночь, и ладьи поплыли по священному озеру.
Ячмень растительного Осириса стал золотом.
Месяц хойяк, день двадцать третий (11 ноября)
Абидос
Анубис, повелитель крипты божественных флюидов, в сопровождении семи светильников принес мумии Осириса сердце, которое притянет к себе мысль бессмертных, — скарабея из обсидиана. Затем он покрыл тело Осириса амулетами и драгоценными камнями, чтобы избавить плоть от ее тленного свойства.
В это самое время Исида вынула из формы статуэтку бога Сокариса, поставила ее на гранитную подставку, покрытую циновкой из камыша, окрасила волосы в цвет ляпис-лазури, лицо — желтой охрой, челюсти — бирюзой. Она нарисовала открытые глаза и вручила статуэтке два скипетра Осириса, а потом выставила его на солнечный свет.
Лицо Икера приняло точно такую же окраску.
Анубис дал ему пять крупинок фимиама.
— Выйди из своего сна, пробудись. Дом золота подобно скульптору созидает тебя.
Исида подняла два пера Маат, которые дал ей Идущий из города Джеду. От них начали исходить волны, направляющие энергию, которая обеспечивает гармонию вселенной.
— Я открываю твое лицо, — произнес Анубис. — Твои глаза поведут тебя через темные страны, и ты увидишь повелителя света в момент, когда он проходит сквозь зарю.
Взяв тесло из небесного металла — «Великая Магия», — он коснулся им края губ Икера.
В них снова заструилась кровь.
Красный ритуал свершился.
Месяц хойяк, день двадцать четвертый (12 ноября)
Абидос
Развитие растительного Осириса и первые проявления жизни в Осирисе-Икере доказывали, что рост минерального и металлического Осириса проходил в гармонии. Внутри атанор божественное тело восстанавливалось, и с каждым днем его гармония укреплялась все более. Почитаемый камень, применяясь к многочисленным состояниям духа и материи, заполнял место своего преобразуемого жилища.
Исиде так хотелось обнять Икера и поцеловать его! Но она рисковала загасить этим едва пробивавшийся огонек надежды, появившейся благодаря свершению красного ритуала. Выйдя из состояния безучастности ко всему в мире, это световое тело должно было оставаться чистым от любого контакта с человеком. К нему вернется подвижность только после других опасных испытаний.
Камни кратеров зарядились энергией, лава Красной горы наполнилась силой. Скоро у Провозвестника появится страшное оружие.
Исида подумала о Сесострисе.
Сумеет ли он снова одержать победу в этой неравной борьбе? Он остался лицом к лицу с Провозвестником — достанет ли ему мудрости, отваги и магии? Может быть, завтра вдова потеряет еще и отца… А если фараон не успеет на Абидос к тридцатому дню месяца хойяк, чтобы завершить великое творение, то Икер никогда не вернется к жизни…
Сегодня, когда устанавливали символ воскресения внутри мастерской по бальзамированию, Исида обвязала статуэтку Сокариса новыми лентами, закрыла его в ларец из сикоморы, который поставила на ветви этого дерева, являвшегося земным жилищем богини неба.
В течение семи дней, каждый из которых символизировал год, статуэтка будет осуществлять связь между материей и космосом. Икер будет этим пользоваться и станет возрождаться в лоне своей божественной матери.
Когда Нефтида готовилась осуществить ритуал с куском красной ткани, ее сестра вырвала ткань из ее рук и бросила на пол.
Ткань тотчас вспыхнула. Пламя стало угрожать мумии.
Но тут же пролилась вода Нун из золотой вазы и погасила огонь.
— Это еще одна атака Провозвестника, — догадалась верховная жрица Абидоса. — Через ограду гнева Сета он попытался украсть эту ткань и помешать нам.
— Неужели ему известно все, что здесь происходит? — с ужасом в голосе спросила Нефтида.
— Ему все сообщает его сообщник. Но ни он, ни его хозяин не смогут пройти сквозь стены Дома золота, потому что я уничтожила его тень.
— Завтра мы должны будем выйти отсюда и лицом к лицу встретиться со сторонниками Сета, — напомнила Нефтида. — Энергия их бога необходима мумии. Я опасаюсь самого худшего. Если сообщнику Провозвестника удастся повернуть эту схватку в свою пользу, Икера смертельно ранят.
— У нас нет выбора, — глухо отозвалась Исида.
Безволосый согласился с его доводами, и Бега ликовал.
Завтра во время схватки между сторонниками Хора и Сета ему удастся поставить служителя КА среди последних. Тот, как говорил Безволосому Бега, либо попытается действовать в одиночку, либо его вероятные сообщники будут вынуждены себя раскрыть.
Не без определенного героизма Бега останется возле главного подозреваемого, помешает ему вредить и при малейшей опасности для мумии Осириса предупредит стражников.
На самом же деле при первой же остановке процессии Бега убьет Исиду, расчленит мумию и обвинит служителя КА в совершении этих ужасающих преступлений.
Играя роль одного из сторонников Сета, постоянный жрец будет иметь возможность держать при себе дубинку. Конечно, это будет не простой кусок деревяшки, а палка из озерного дерева, тамариска, способного убить любого врага.
Это особенно важно теперь, когда Провозвестник дал ему свою разрушительную силу.
Месяц хойяк, день двадцать пятый (13 ноября)
Абидос
Безволосый, Исида и Нефтида вынесли из Дома золота ладью Осириса, в которой снова лежала мумия Икера, покрытая тканью, вытканной обеими сестрами. Эта ладья — творение бога света, язык Ра, — состояла из частей, выполненных из акации, соответствующих частям тела восстановленного Осириса.
В нее поднимался только справедливый голосом. Только он мог плыть в ней в окружении Почитаемых, победивших тьму и способных править веслами как днем, так и ночью.
— Направимся к вечному дому Великого бога, — приказал Безволосый. — И займем в его свите место силы и света.
Во главе процессии шли два ритуальных служителя с головами шакала — это были Открывающие пути. За ними шествовали Тот, копьеносец Онурис, которому было поручено привезти далекую богиню и усмирить львицу-убийцу. Затем — сокол Хора, чтец и чтица Закона и ритуала, жрец, несущий меру Маат — локоть, носительница вазы для возлияний и музыкантши.
Нападение сторонников Сета совершилось возле священного озера.
Но, подняв палки, сторонники Сета неподвижно замерли, бессильные перед сиянием ладьи.
— Сет и дурной глаз отбиты, — объявил Безволосый. — Их имена отныне исчезли. Ладья Осириса победила их! Запрем восставших в рыбачьей корзине, свяжем их веревками, пронзим их ножами и отправим их в небытие!
Сторонники Сета пали на землю.
Безволосый взмахнул рукой, символически отрубая им головы и вырывая сердца.
Закончилась первая часть церемонии, и служитель КА, ворча, поднялся с земли. Ему не нравилось, что его заставили играть роль нападавшего на Осириса, но не в его привычках было обсуждать приказы начальства. Другие же сторонники Сета радовались тому, что им наконец можно оставить эту тягостную роль и готовиться к празднику чеснока.