Страница 23 из 46
— Ты не удивлен?
— Нет. Что удивительного в том, что служитель столь грозного бога ищет помощи у жалкого лесного колдуна? — саркастически усмехнулся лесной старик.
Со стороны это выглядело так, словно они возобновили некий спор, прерванный не десятилетия, а несколько дней или часов назад.
— Знаешь ли ты, что происходит в мире? — Ксанх начал издалека.
— Да, знаю, — кивнул Гирру. — Новости сейчас таковы, что доходят даже до моих диких лесов…
— Чужаки пришли к нам из иной Вселенной, — резко бросил жрец. — Станешь ли ты ждать, пока они доберутся и до твоих священных дубрав и сожгут их, ибо что им святыни чужого для них мира?
— Чужаки… — как бы раздумывая, произнес кудесник. — А ты не подумал, что вы могли чем-то разгневать своего хозяина, и это он наслал на вас чужих демонов? Или он отступился от вас, потому что вы ему попросту надоели?
Сказал и ощутил глубокое удовлетворение, увидев, как изменились лица младших жрецов и как дрогнуло что-то в лице собеседника.
— С чего ты решил, что властелин способен отступиться от нас, для которых служение ему — смысл существования? — повысив голос, спросил Ксанх.
Столь явное богохульство заставило его, похоже, на миг забыть о цели приезда.
— А ты вспомни, что у твоего бога есть титулы, которые вы не употребляете, но которые знают все, кто хоть раз слышал или прочел любую из древних священных книг, — насмешливо и вместе с тем спокойно изрек Эйхал.
— И какие же?
— Отец лжи, например, — вновь улыбнулся старик.
Прошло несколько секунд, прежде чем верховный жрец пришел в себя.
— Послушай, Гирру, — начал он спокойным и даже как будто доброжелательным тоном. — Не будем хулить веру друг друга или возвращаться к нашим старым спорам. У каждого свой путь. Твой привел тебя в этот лес, мой — в чертоги моего божества. Мы были товарищами, даже друзьями. Зачем нам ссориться теперь, когда мы скоро покинем этот мир? Почему бы, в конце концов, одному старому другу просто не помочь иному?
— И какая помощь тебе нужна?
— Ты ведь великий провидец… — начал было Ксанх.
— Да? И что же, все ваши храмовые предсказатели вдруг ослепли и разучились глядеть в будущее? Или ты сам забыл, как надо смотреть в кристалл?
Тут ледяное спокойствие изменило верховному жрецу-чародею.
— Я не разучился, друг. — Голос его чуть дрогнул. — Я смотрю — и ничего не вижу. Пламя, пламя, одно только пламя — яркое и всепобеждающее — яркостью в тысячи солнц.
— Ну хорошо, — смягчился Эйхал. — Скажи, что ты хочешь узнать.
— Я хочу изведать, можно ли победить чужих и можно ли закрыть ворота, через которые они сюда пришли? — торопливо произнес жрец.
— На первый вопрос я дам тебе ответ сразу. Их можно победить, потому что непобедимых сил не существует. Ты забыл, что для провидца главное — правильно сформулировать вопрос, на который хочешь получить ответ.
— Хорошо, — нетерпеливо пробормотал Ксанх. — Давай не будем играть словами. Тебе лучше знать. Готовь же все, что нужно для твоего чародейства.
— Я давно готов, — сообщил старик. — Я ведь знал, что ты попросишь меня об этом.
По его знаку откуда-то из-за деревьев вышла девушка, молча подошла к Эйхалу и протянула завернутый в выцветшую тряпицу предмет. Неторопливо развернув ее, он взял в руку маленькое каменное зеркальце. Затем девушка протянула чародею извлеченный из-под заштопанного одеяния флакон, но старец с улыбкой отстранил ее маленькую, крепкую ладонь.
Вглядываясь в зеркало, он принялся что-то бормотать, потом замолк, при этом словно прислушиваясь к неслышимому другим голосу — или голосам?
Он и в самом деле прислушивался. Вернее, вслушивался в голоса тех, с кем научился общаться в этом лесу.
Голоса бормотали, шептали, угрожали, требовали, рассказывали обо всем на свете, издевались и давали советы — и это все сразу. Нужно было лишь сосредоточиться, просто сосредоточиться на том, что хочешь узнать. Маг это и сделал. И хотя язык был ему непонятен, Эйхал разбирал смысл сказанного, вернее, догадывался, что хотят ему сообщить невидимые духи священной дубравы.
Глубоко вдохнув, он открыл глаза, несколько мгновений постоял, возвращаясь окончательно сюда, в свое тело, на эту лесную опушку.
— Я, наверное, огорчу тебя, мой старый друг, но изволь уж выслушать то, что я узнал.
Ксанх напрягся.
— Если ничего не изменится и все будет идти как шло, то спустя луну или полторы стяги пришельцев и бунчуки их степных друзей будут развеваться на стенах Сарнагара и других городов вашей земли. А что до второго вопроса, то, дабы закрыть эти врата, не хватит никакой силы.
— Но почему? — не испуганно даже, а как-то недоумевающе спросил жрец-чародей.
— Потому что проход в наш мир прожгли с помощью Первичного Огня, — спокойно констатировал Эйхал Гирру, сложив руки на груди.
Воцарилось долгое молчание.
— Что будет с нами? — только и спросил слуга Неназываемого.
— Подумай сам, мудрейший, или обратись к мудрости того, кому ты служишь. Что перед ней мудрость жалкого слуги трав и деревьев?
— Собирайтесь, — резко бросил Ксанх, не оборачиваясь. — Мы уходим. Скоро нашему господину потребуется каждый обладающий силой и каждый клинок.
Торопливо они покидали это место, стараясь не оборачиваться. Впереди с каменным лицом ехал верховный жрец.
Старец остался стоять, провожая взглядом кавалькаду, скрывшуюся за холмами. Затем вдруг резко развернулся на месте, и метнувшийся в его сторону бледно-синий туман замер, остановившись. Потом из кустов, из неприметного укрытия, поднялся молодой человек в одеянии служителя Шеонакаллу не самого последнего ранга. Поднялся явно не по своей воле, — во всяком случае, об этом говорили его неестественные ломаные движения.
— Выходит, Ксанх решил закончить наш спор именно так… — улыбнулся старик. — Ну что ж…
Туман собрался в шар и поплыл к несостоявшемуся убийце.
— Пощади, мудрый, — жалобно захрипел жрец. — Я лишь выполнял приказ…
Гирру с улыбкой покачал головой:
— Ты сам выбрал свой путь…
Шар стремительно метнулся к жрецу, и это было последнее, что тот увидел в своей жизни.
Через несколько минут ничего на опушке не напоминало о том, что случилось тут совсем недавно. Лишь поднималась примятая копытами трава да чуть шевелилась земля, поглотившая тело того, кто пытался нарушить законы этого места.
Сарнагар
Стремительность, с которой двигались танки и грузовики, была свыше понимания местных обитателей — даже магов. Поэтому, когда ударная группа Советской армии, сопровождаемая ордами своих союзников-степняков, оказалась у стен столицы Неназываемого, перед ней не было никакого войска.
Шестидесятитысячная армия под началом наместника северо-востока империи находилась в десяти днях перехода и никак не успевала на помощь.
Первые несколько дней Сын Бездны и его наместники были буквально парализованы.
И больше чем даже страшное дальномечущее оружие чужаков и неуязвимые боевые машины, поражала именно та скорость, с какой враг преодолевал расстояния, которые войска империи проходили за недели и даже месяцы.
Огненные птицы, почти неуязвимые для колдунов, и громовые стрелы, с воем падающие из-за горизонта на головы ничего не подозревающих воинов, были хотя и страшны, но все же не выходили за пределы понимания. Магия также была способна на многое.
Но то, что бронированные колонны чужих оказались в пределах Сарнагарасахала уже через трое суток после победы над войском некромантов, казалось воистину невероятным и чудовищным.
Да, случалось империи терпеть поражения, да, семьдесят лет назад степная конница великого каана-шамана Ул-Уледды была остановлена уже в виду стен столицы.
Но тогда война длилась два года и врагу потребовалось почти шесть месяцев, чтобы пройти от хребта Хео до Сарнагара.
А теперь противник появился в сердцевине державы, едва ли не опередив известие о поражении имперцев у урочища Трех скал.