Страница 60 из 81
— Таня, слушай-ка. — Прервав размышления, Звягин повернулся к жене. — Как ты смотришь на то, чтобы слетать в Колорадо? Адрес-то у нас есть… Сначала выясним, там ли объект. Аккуратно провентилируем, наведем справки…
— Не спугнем? Парень-то не дурак.
— Не дурак. В противном случае интереса к нему бы не было.
— Кстати, об интересе. Чего Якову Михалычу от Трофейщика нужно?
— Яков Михалыч все под себя гребет. Он сам не знает, что ему нужно. Есть все, а хочется еще больше. Куда уж вроде — вся страна его, — нет, подавай еще… На этом, мне кажется, они все и погорят.
— Они — это…
— Бывшая партноменклатура. Новые их съедят.
— Новые — это кто?
— Да тот же Джошуа. Сумской ведь сейчас занят работой с этими националистами, сошедшими с ума на своей русской идее. Он и сам начинает мыслить их категориями. А Джошуа — у него ведь вообще нет национальности. В том смысле, что он — настоящий гражданин мира. Бронски не ограничивает себя ни идеей, ни нацией, ни географией. И таких много, и в Питере сейчас вовсю работают такие люди. Я, кстати, такое отношение к жизни поддерживаю, другое дело, что у них все это идет в свете ограбления не одной отдельно взятой страны, а всего мира.
В дверь позвонили.
— Да что сегодня за утро такое сумасшедшее? — Звягин пошел открывать и снова увидел стоящего на пороге Айвена. — Ну что на этот раз случилось? — спросил он у Николаева, выглядевшего смущенным. — Кого еще убили? Могу я, наконец, с женой спокойно поговорить?
— Александр Евгеньевич, я понимаю, вы устали. — Звягин заметил, что тон Николаева, прежде высокомерный и ленивый, хотя и вежливый — не подкопаешься, — изменился и стал печально послушным, смиренным. — Вам нужно срочно принимать дела. Правление компании решило, что вы должны занять место Мясницкого. Работа не может стоять.
Звягин, обернувшись, посмотрел на жену.
— Что-то больно быстро у вас кадровые вопросы решаются. Но в общем, я готов. Я ведь, дружище, — он хлопнул Николаева по плечу, — за этим сюда и приехал.
Айвен улыбнулся:
— Вы извините, и вы… — он посмотрел в глубь квартиры, ища взглядом Таню, — и вы тоже. Я вас немного за других принял сначала. Думал, обыкновенные, извините, хамы. «Новые русские».
Звягин слушал Николаева внимательно, но в комнату все еще не приглашал.
— …А вы вполне интеллигентные люди, — продолжал Айвен.
— Из чего такие выводы?
— А ни из чего. Такие вещи просто чувствуются. Я к вам присмотрелся за это время: как вы разговариваете, как отдыхаете… — Он смущенно запнулся.
— Ничего, ничего, продолжай, Ваня. А за камеру разбитую, я же сказал, вычтете из моего жалованья.
Сводя весь разговор к шутке, Николаев заметил:
— Из жалованья теперь вы, я думаю, будете у меня вычитать… По своему положению в фирме…
— Ваня, пройди-ка на кухню, выпей с нами кофейку, заодно расскажешь нам о городе. Мы же здесь так еще ничего толком и не поняли. А дела я принять успею, ничего тут у вас не произойдет. А что до моего нового положения, то… Я, Ваня, не люблю быть начальником. Не умею. Лучше считай, что мы с тобой партнеры. Тем более что одно дельце у нас будет сейчас напрямую с тобой связано. Вернее, с твоей профессиональной смекалкой.
— Какое дельце?
— По компьютерной части. Одного персонажа надо обмануть немножко. Сумеешь?
— Мне нужна подробная информация… — Щеки Николаева вспыхнули, глаза азартно блеснули.
Звягин понял, что этот парень вовсе не безнадежен, как показалось сначала. Просто скучает без настоящего дела. А работать, видимо, любит. Ишь, как встрепенулся.
— Все будет, всему свое время. Работы предстоит нам с тобой столько, что скучать будет некогда. Тебе кофе с молоком?
— Черный. И покрепче, — весело ответил Иван Николаев. — Мне это американское пойло, которое они называют кофе, уже в горло не лезет.
— Мы всегда пьем крепкий, — сказала Таня, ставя чашку для гостя. — У нас так принято. По-другому не бывает.
ЧАСТЬ III
Глава 1
— Держи, парень. — Покойник, обернувшись назад, протянул плоскую бутылку с чайного цвета, с жидкостью. «Виски», — догадался Алексей, сделав большой глоток.
Алкоголь был очень кстати: напряжение все-таки сохранялось, несмотря на то что вид попутчиков был не то чтобы умиротворенный, но скорее расслабленный, не агрессивный.
— Как пошло? — спросил Покойник.
— Спасибо, отлично, — ответил Алексей.
— Дай-ка и мне. — Лариса, забрав бутылку, приобщилась к ее содержимому.
— Смотри какие бойцы! — Покойник хлопнул китайца по плечу: — Престон, еще осталось что выпить?
— Есть ваше траханое виски, есть. Хоть залейся!
— Престон трезвенник, — прокомментировал Покойник. — У вас-то, в России, должно быть, пьют больше нашего?
Алексей неопределенно пожал плечами.
— В этом сраном городишке, наверное, и не выпьешь как следует? — не отставал бородач.
— Да уж. Не разгуляешься… — Алексей почувствовал, что напряжение исчезло. Тронув ногой сумку с деньгами, он почти успокоился.
— А у кого вы там жили?
— У местного пастора.
Покойник вытаращил глаза:
— Чего вас к нему занесло? Вы что — верующие?
— Ну, на этот вопрос не так легко ответить. — Алексей улыбнулся, прикидывая, как без потерь выйти из скользкой темы. После общения с дилонскими жителями он считал всех американцев маньяками, повернутыми на религии, причем не вникающими в ее высокий духовный смысл, как бы заключившими с Богом сделку. Черт знает этих бородачей, вдруг они сделаны из того же теста, что и прихожане Дуайта? — Понимаешь, — он старательно подбирал слова, — я христианин, но в Дилоне у меня возникли некоторые разногласия в толковании Библии. В самом понятии Бога…
— Брось говно топтать. Бог один. — Покойник выхватил у Ларисы бутылку. — За единого и подлинного Бога — за великого Чака Берри! — Он присосался к горлышку, виски лилось внутрь его большого тела легко и быстро. — Любишь Чака Берри? — спросил Покойник, оторвав наконец бутылку от толстых мокрых губ.
— В общем, да. — Алексею стало смешно. — Дай-ка выпить еще.
— Держи. — Бутылка снова перешла к Алексею. — В России любят, значит, старика Чака? Это хорошо. Значит, еще не все потеряно. Для вас, я имею в виду…
— Достал ты всех своим Чаком Берри, — прогудела Миранда. — Любитель ниггеров…
— Чак Берри — единственный из черных, который достоин… который вполне… — Покойник запутался в определениях. — Короче, Чак — свой в доску.
— А Хендрикс? — решил проявить инициативу Алексей.
— Это, брат, все не то. — Покойник замолчал, судя по лицу, погрузившись в приятные воспоминания. Видимо, о Чаке Берри.
— Куда вы едете? — спросил Алексей.
— Что значит «вы»? Куда МЫ едем, я правильно тебя поняла? — пробасила Миранда, на этот раз внимательно следя за дорогой.
— Все, парень. — Престон захихикал. — Она на тебя глаз положила. Конец тебе. Забыл, как тебя, кстати, зовут?
— Алексей.
— Вот что, Алекс, скажи своей телке, что нынче ночью ты будешь занят. Проводить занятие будет Миранда. Ха-ха!
— Иди в жопу, придурок, — отреагировала Миранда, по-прежнему не отрывая глаз от дороги. И в общем-то это было понятно. Полотно шоссе извивалось между отвесно поднимающимися скалами, ныряло в тоннели — движение в самом длинном, как заметил Алексей, заняло примерно десять минут.
— Круто, — сказал он, когда «кадиллак» вылетел с другой стороны скалы, преграждавшей путь.
— Что круто? — спросил Покойник лениво. Энтузиазм исчезал в нем вместе с виски, которого в бутылке осталось на самом донышке.
— Да вот эти — тоннели.
— Пустяки. У вас в России разве нет таких?
— Таких, наверное, нет. Есть поменьше…
— Вы откуда, ребята? Москва?
— Нет, Питер.
— Не слышал… Большой город?
— Вот тебе раз! — Алексей не знал, что и сказать. — Питер… Ну — Ленинград… Ты что, телевизор не смотришь? — Он запнулся. Какой в машине может быть телевизор? Судя по виду компании, трудно было предположить есть ли вообще у кого-то из рокеров не то что телевизор, но просто обычный, «стационарный» дом.