Страница 205 из 207
парламентской республикой (существующей во всех современных развитых странах с формально монархическим строем, Италии, Германии, Австрии, Израиле и т.д.), в которой победившая на выборах партия формирует правительство, а президент (или король) выполняет представительские функции, служит символом нации и моральным авторитетом, становясь значимой фигурой лишь в кризисных ситуациях;
смешанной системе «сосуществования» сильного президента с сильным премьером (примером которой является Франция).
Российская система изначально создавалась как подражание американской, - правда, дальше чисто формального копирования дело не пошло. Правда, Ельцин искренне пытался возглавить работу правительства Гайдара и на протяжении всего 1992 года непосредственно руководил ей, но в конце концов ему не хватило терпения, и он сосредоточился на стратегических вопросах, в соответствии с потрясающей формулой «не царское это дело» передав практическое управление тогда «техническому» премьеру Черномырдину. Бурбулис же и вовсе придумал для себя должность государственного секретаря, трогательно предусмотрев практически полное отсутствие обязанностей и почти неограниченное право вмешиваться в любые вопросы государственного управления по своему усмотрению.
В результате Конституция 1993 года стала попыткой закрепить стихийно сложившееся в тогдашней России подражание французской системе -естественно, не осознанное, а вызванное простым стремлением сохранить максимальное количество влиятельных руководящих постов для тех или иных начальников.
Однако французская система, являющаяся порождением целого ряда кровопролитных революций и глубочайших внутренних потрясений, требует для своего успешного функционирования тончайшей внутренней настройки и большой не только политической, но и общественной культуры. Для России - не только декабря 1993 года, только что пережившей противостояние президента и парламента, прямое нарушение президентом действовавшей Конституции и танковый расстрел среди бела дня здания Верховного Совета с полутора сотнями только официальных жертв, но и сегодняшней - утонченность и выверенность французской системы представляется непосильной в первую очередь организационно.
Собственно, глубочайший перекос в пользу президента, фактически освободивший его от непосредственной ответственности за развитие страны и переложивший эту ответственность на председателя правительства (лишенного целого ряда необходимых для реализации этой ответственности прав в пользу президента) является практической иллюстрацией и окончательным доказательством этого тезиса.
В условиях слабости гражданского общества и неразвитости общественных институтов слишком сложные системы (в том числе и государственной власти) оказываются заведомо неработоспособными и в конечном счете грубо упрощаются, что сопровождается их искажением, вульгаризацией и утратой эффективности. Поэтому французский вариант при всей близости к сложившемуся в современной России оказывается недоступным ей.
Наиболее эффективным способом организации государственной власти представляется президентская республика, при которой избранный гражданами страны президент непосредственно руководит ее развитием и несет всю полноту ответственности за последствия своих действий. При этом наличие многопартийной системы обеспечивает гражданский контроль за его деятельностью между выборами.
К сожалению, реализация данной системы в России ближайших лет представляется маловероятной именно вследствие ее наибольшей эффективности. С одной стороны, руководители нашей страны исторически, начиная с некоторых царей, не были склонны к принятию на себя всей полноты ответственности за последствия собственных действий. Поэтому президентская республика, возлагающая на них не только власть, но и ответственность за последствия ее применения, вряд ли будет поддержана ими в полном объеме (подчеркнем, в силу не личных качеств тех или иных политиков, но именно исторической традиции).
Кроме того, концентрация власти в руках одного человека неизбежно делает неравномерным влияние на него со стороны различных структур крупного бизнеса. Несмотря ни на какие усилия по выстраиванию «равноудаленных» отношений какие-то корпорации - просто в силу относительно высокой значимости личных отношений - будут пользоваться большим влиянием, а какие-то - меньшим.
При всей привлекательности такого положения для «победителей» представители крупного бизнеса очень хорошо понимают, что они могут не только выиграть, но и проиграть. Однако главное заключается в том, что деловое сообщество России, хорошо помнит времена «семибанкирщины» и нуждается не столько в льготах, сколько в обеспечении эффективности государственного управления и создания равных, понятных и рациональных «правил игры». Кроме того, путинское президентство весьма убедительно показывает, что президентская республика грозит бизнесу и общим снижением его влияния на государство, причем при решении даже не столько конкретных коммерческих, сколько наиболее сложных, общесистемных вопросов.
В силу изложенных причин неравномерность влияния на власть, неизбежная при президентской республике, не только не привлекает, но и пугает крупный бизнес России, подталкивая его тем самым к выбору в качестве идеального устройства парламентской республики, основанной на многопартийной политической системе.
Этот тип организации государственной власти наиболее удобен для крупного бизнеса, так как предоставляет ему широчайшие возможности распределенного, сетевого влияния на государственную власть.
В то же время чрезвычайно широко распространенные представления об эффективности парламентской республики, основанные на традиционном в России восхищении Европой и на естественном эгоизме практически всех политических партий, в целом не соответствуют действительности. (ШЛЕССИНДЖЕР)
Прежде всего, механизмы принятия решений в парламентской республике по сравнению с президентской чрезмерно усложнены, медлительны и порождают не только дополнительную бюрократию, но и снижение качества управленческих действий. (Во многом это связано с относительно большим влиянием на государственный аппарат бизнеса как такового).
Парламентская республика по самой природе своей неустойчива: как правило, правительство формируется не какой-либо однородной партией, но коалицией либо партий, либо течений внутри победившей партии. В результате правительство не только не представляет собой «команду единомышленников», но подвержено серьезнейшим кризисам, дезорганизующим всю работу государственного аппарата и передающим решение стратегических вопросов на усмотрение чиновников, а не политиков. (Классическим примером подобной неустойчивости служит современная Италия).
Но самая главная проблема парламентской республики заключается в легкости, с которой она переходит в диктатуру. Строго говоря, для этого перехода достаточно убедительной победы на парламентских выборах какой-либо одной партии; формирование однопартийного правительства в сочетании с доминированием в парламенте практически сводит на нет позитивный эффект от разделения властей и создает опасность чрезмерной и быстрой консолидации власти, значительно большей, чем при президентской республике (где такая консолидация носит явный, предполагаемый характер и потому ограничивается законами, институтами и обычаями).
Цитата из Шлезингера - что в диктатуру переходят демократии, а не авторитарные структуры.