Страница 136 из 207
По-прежнему управляемый муллами Иран все ближе сползает к грани прозападной, демократической революции. Сорок процентов его 120-миллионного населения составляет молодежь в возрасте до 18 лет, которая в массе своей не принимает и не понимает избыточно жестких религиозных ограничений и стремится к светской модели поведения, во многом заимствованной у Запада.
В Иране зреет «революция потребителей», подобная произошедшим в Восточной Европе в конце 80-х годов ХХ века. Представляется принципиально важным, что эта революция, опирающаяся на тянущуюся к большей свободе молодежь, будет четко и последовательно направляться достаточно сильной светской оппозицией режиму, существующей не только среди интеллигенции, но и в самой политической элите современного Ирана.
Как это ни парадоксально, светская революция в Иране может быть подстегнута вспышкой религиозного экстремизма, вызванной агрессией США против Ирака. Конечно, историческая ненависть к Хусейну никуда не делась, - не будем забывать, что именно кровопролитная и изнуряющая ирано-иракская война 1981-1988 годов подорвала силы исламской революции в Иране и задержала тем самым начало всей экспансии исламской цивилизации на добрых 20 лет, что способствовало существенному изменению ее характера.
Однако сегодняшний Хусейн для Ирана - слабый и, в общем, безопасный враг. В то же время неспровоцированная и разрушительная агрессия против соседа, каким бы неприятным он ни был, сопровождающаяся сменой его политического режима, не говоря уже о полном подчинении мирового общественного мнения и мировой политической системы в лице ООН, не может не вызывать страх и ощущение, что «следующей жертвой можем стать мы».
Поэтому удар по Ираку, пробуждая надежды у светски ориентированной части иранского общества, одновременно испугает его религиозно ориентированную часть и спровоцирует ее на судорожные и заведомо не подготовленные должным образом попытки укрепления своей власти и ужесточения религиозных ограничений. Эти попытки, в свою очередь, неминуемо вызовут стихийное сопротивление, способное с легкостью перерасти в светскую и в конечном счете прозападную революцию.
Американцы кровно заинтересованы в приходе к власти в Иране более дружеского и, в конечном счете, более управляемого ими режима. Весьма существенным представляется тот факт, что именно эта страна является ключом к нефти Ближнего Востока: чтобы полностью блокировать поставки последней, иранцам достаточно одной артиллерийской батареи, поставленной на берегу Ормузского пролива. Поэтому США по вполне объективным причинам вынуждены будут способствовать прозападной революции в Иране.
В результате их успешная агрессия против Ирака повлечет за собой целый ряд взаимообусловленных и весьма вероятных успехов: проамериканский «дворцовый переворот» в Саудовской Аравии, ликвидацию ОПЕК, свержение власти мулл в результате прозападной революции в Иране. Фактически такое развитие событий будет означать установление прямого американского контроля за ключевыми элементами современного исламского мира и (вкупе с растущим влиянием Китая в Юго-Восточной Азии, особенно в Малайзии и Индонезии) исчезновение последнего как самостоятельного значимого субъекта глобальной конкуренции.
12.3.3. «Гладко было на бумаге»:
срывы управляющей системы информационного общества
Насколько можно судить по имеющейся информации и сообщениям СМИ, решение о нападении на Ирак для решения комплекса макроэкономических, сырьевых и геополитических проблем окончательно было принято американским руководством не позднее середины июля 2002 года. В то же время представляется весьма существенным стремительный взлет мировых цен на нефть, начавшийся еще в середине февраля 2002 года. Он носил выраженный предвоенный характер и позволяет предположить, что для наиболее информированных субъектов мирового рынка нефти судьба Ирака стала окончательно предрешена уже в тот момент.
А затем начались драматические промедления и затяжки, которым, казалось, не будет конца.
Хваленую американскую систему стратегического планирования как будто разбил паралич, и после принятого не позднее середины февраля 2002 года принципиального решения нападение США на Ирак было назначено, насколько можно судить, лишь на понедельник 28 октября. Однако и эта дата оказалась не окончательной.
Сначала срок начала агрессии был перенесен на период после промежуточных выборов 9 ноября (которые в условиях, когда даже демократы вынуждены быть патриотами, гарантированно обеспечивали республиканцам подавляющее большинство в сенате и конгрессе, требуемое для получения финансовых средств на войну, необходимых, если она затянется), но не позднее конца ноября.
Затем срок агрессии был передвинут еще - на середину декабря, и еще - на конец января, и еще - на середину февраля, на его последние числа или 3 марта и, наконец, на период 16-22 марта. Характерно, что и этот самый последний срок также был нарушен: США нанесли удар по Ираку лишь 4 марта.
Эти бесконечные переносы сроков весьма существенно осложнили положение США. Демонстрируя их слабость и нерешительность, они расслабляюще подействовали как на конкурентов, так и на ближайших союзников, которые отошли от безоговорочной поддержки любых действий США, характерной для периода после 11 сентября 2001 года, и начали выражать свою собственную точку зрения, не стесняясь публичных проявлений сомнений и даже недовольства.
Результатом стал подлинный кризис Организации Объединенных Наций, по своей глубине превосходящий даже весну 1999 года: если при нападении на Югославию ею просто пренебрегли, то при нападении на Ирак она стала основным полем дипломатических битв и подверглась глубокому расколу. Дело дошло до весьма существенных притеснений представителей Ирака при ООН, что, строго говоря, является не простым ущемлением их собственного дипломатического статуса, но беспрецедентным подрывом статуса самой ООН!
Арабский мир успел в полной мере осознать последствия успешной агрессии США против Ирака, в результате чего последние столкнулись с реальной перспективой возникновения единого арабского, а возможно, и исламского антиамериканского фронта. Эта перспектива чревата развязыванием на территории США и их союзников подлинной городской партизанской войны. Следует подчеркнуть, что, если бы США не допустили безобразного с военной и политической точки зрения промедления, арабы не успели бы осознать происходящее своевременно и в полной мере.
Наконец, затягивание паузы перед нападением на Ирак способствовало восстановлению высоких мировых цен на нефть в середине февраля 2002 года и затем длительному, более чем годовому поддержанию их на значительном «предвоенном» уровне. Соответственно, промедление США способствовало усугублению негативных последствий дороговизны нефти для развитых стран, в том числе и для самой американской экономики, наиболее наглядно проявившемуся в падении курса доллара по отношению к евро. Важнейшим из этих последствий было нарастание неопределенности и углубление структурного кризиса мировой экономики (подробней о нем см. параграф …).
В чем же была причина этого промедления, возможно, едва не ставшего фатальным не только для американской, но и для всей мировой экономики?
Прежде всего, как это ни парадоксально для американского общества, в слабости системы управления. В ходе иракского кризиса в полной мере проявилось отсутствие внутреннего единства самого американского руководства: в ближайшем окружении Буша оказалась целая плеяда отъявленных «голубей». Искренне считая нападение на Ирак совершенно необходимым, они постоянно - и с формальной точки зрения вполне справедливо - указывали на нерешенность целого ряда важнейших вопросов (например, кто и каким именно образом будет управлять постсаддамовским Ираком).