Страница 132 из 207
Насколько можно понять, в условиях управленческой неразберихи и острого дефицита времени незаменимым подспорьем оказались списки государств, являющихся потенциальными врагами, составленные Вашингтоном по горячим следам реакций руководителей различных стран мира на террористические акты 11 сентября 2001 года. Следует подчеркнуть, что последующие события особенно ярко высветили правоту и эффективность президента России В.Путина, своими энергичными действиями в первые же часы после этих террористических актов исключившего всякую возможность включения в эти перечни нашей страны и избавившего ее от сопряженных с этим без всякого преувеличения смертельных опасностей.
Как только успех операции в Афганистане стал очевиден, американское руководство столкнулось с объективной потребностью в «идеальном враге», консолидация сил мирового сообщества для борьбы с которым и последующая демонстрация американского могущества стала бы содержанием следующего этапа мировой истории.
Требования к кандидатам на роль этого «идеального врага» были объективными и достаточно жесткими.
Прежде всего, он должен был быть скомпрометирован в глазах международного сообщества с тем, чтобы любые обвинения в его адрес выглядели правдоподобными и по крайней мере не вызвали автоматического эмоционального отторжения.
Он должен был быть закрытым обществом, так как недостаток информации позволяет распространять любые, самые нелепые и чудовищные выдумки. Кроме того, информационная закрытость, как правило, неразделимо связана с отсутствием навыков эффективного ведения информационных войн, по крайней мере, в глобальном масштабе, - им просто неоткуда взяться. А это значит, что, распространяя выдумки об «идеальном враге», можно не опасаться получить адекватный ответ.
Критически важным требованием к «идеальному врагу» является его военная слабость: он должен быть лишен реальной возможности «дать сдачи» не только самому агрессору - США, но и его ближайшим союзникам. В частности, этот критерий с самого начала однозначно исключил из списка потенциальных «исчадий мирового зла» такой лакомый кусочек, как Северная Корея, которая весьма своевременно доказала возможность нанесения ракетного удара по густонаселенной Японии. Кроме того, ее руководство весьма внятно дало понять всем потенциальным агрессорам, что располагает если и не атомной бомбой, то по крайней мере запасами радиоактивных веществ, достаточными для самозащиты при помощи так называемой «грязной бомбы».
Существенной чертой «идеального врага» является то, что его военная слабость ни в коем случае не должна бросаться в глаза. Напротив, с внешней стороны его армия и готовность ее применить должны выглядеть вполне солидно. В самом деле, бессмысленно мобилизовывать мировое сообщество или хотя бы коллег по НАТО ради захвата очередной Гренады или островов Перехиль (Петрушка). Вспомним, что более 20 лет назад Маргарет Тэтчер не поддалась соблазну обратиться за помощью к союзникам по НАТО и в столкновении со значительно более серьезным противником в войне за Фолклендские острова.
Значимым требованием к потенциальной жертве агрессии является обязательная неустойчивость его внутреннего положения, глубокая разделенность его общества хотя бы по социальному, а в идеале - по религиозному или хотя бы национальному признакам. Ведь американские аналитики хорошо понимают, что монолитное общество, сплоченное вокруг своего руководства или национальной идеи, является серьезным противником даже в случае отсутствия у него современного оружия.
Сокрушение «идеального врага» не может выглядеть как эгоистичное выполнение американской «повестки дня», навязываемой всему миру при помощи грубого информационного, политического и военного давления; напротив, оно должно способствовать разрешению актуальной экономической задачи, остро стоящей перед развитыми странами и осознаваемой ими. В момент лихорадочного определения «идеального врага» такой задачей являлось снижение непосильно высокой даже для развитых стран мировой цены на нефть.
Наконец, потенциальный объект атаки должен создавать для США целый набор разнообразных альтернатив после победоносного завершения агрессии. Уничтожение Советского Союза очень внятно показало американцам, что в современных условиях любая окончательная победа грозит оказаться пирровой и для поддержания своего мирового доминирования они должны искоренять все новые и новые источники абсолютного зла, решать все новые и новые глобальные проблемы. В этом проблемы «мирового жандарма» полностью совпадают с проблемами самого скромного милиционера, для которого искоренение хулиганства и преступности на вверенной ему территории часто может означать прямую угрозу безработицы.
Таким образом, выбор США носил полностью осмысленный характер. Несмотря на то, что при этом совершенно явную роль сыграли и личные причины - как публично заявил американский президент в адрес Хусейна, «в конце концов, этот парень хотел убить моего папу!» (хотя на самом деле, как мы помним, имела место строго противоположная ситуация) - Ирак был назначен на штатную должность олицетворения мирового зла в силу вполне объективных, в высшей степени разумных и вполне прогнозируемых причин.
Таким образом, Саддам Хусейн сам по себе отнюдь не является исчадием ада - многие союзники развитых стран, как прошлые, так и нынешние, выглядят по крайней мере не лучше. Он просто сделал ошибку и позволил себе поставить свою страну и свой народ в неправильное место в неправильное время. Или, как говорят по этому поводу друзья нашего нынешнего руководства - американцы - «подался за пиццей неласковым вечером».
Однако в то самое время, когда интересы США и позиция, занимаемая их руководством, были понятны, строго логичны и прозрачны для всякого, даже неискушенного наблюдателя, практически с первого дня эскалации напряженности, положение европейцев, и в первую очередь наиболее мощных и потому самостоятельных в экономическом отношении стран континентальной Европы - Германии и Франции - являлось в высшей степени неоднозначным.
С одной стороны, целый ряд весьма значимых факторов вроде бы не позволяет европейцам примириться с самой идеей агрессии против Ирака и должен способствовать самому энергичному сопротивлению с их стороны:
Применение силы против страны, вина которой как минимум окончательно не доказана и руководство которой последовательно демонстрирует стремление к мирному урегулированию всех имеющихся к нему претензий, разрушает краеугольные принципы, на которых строится современная европейская цивилизация и по этой причине не может быть одобрено последней без угрозы собственной идентичности.
Современное руководство «локомотивов» европейской интеграции - Франции и в первую очередь Германии - остро ощущает необходимость в геополитическом обособлении, «отстраивании» от США, так как имело много случаев (часть которых рассмотрена в предыдущем параграфе) убедиться в принципиальной невозможности реализации собственных национальных интересов при следовании в кильватере их политики.
Европейцы боятся наглядного подтверждения глобального доминирования США, - особенно после того, как они вкусили плодов их наглядного ослабления в виде перетока капиталов в Европу из США, связанного с этим наглядного укрепления евро и собственного международного авторитета.
Руководители крупнейших государств Европы испытывают глубочайший страх перед глобальной нестабильностью, которую неминуемо вызовет агрессия против Ирака. В отличие от американцев, благодаря эффективным аналитическим и управляющим системам чувствующим себя в условиях хаоса как рыба в воде и готовым вместе с горьковским буревестником самозабвенно призывать на свои и чужие головы глобальные катаклизмы, европейцы четко ощущают пассивность и слабость своего управления. Кроме того, они хорошо помнят югославский урок 1999 года, когда США инициировали нестабильность для сдерживания экономического развития Европы.