Страница 13 из 207
Так как человечество склонно давать новое имя каждому новому явлению (вместо более логичного и экономного наполнения новым смыслом старых понятий), эти грандиозные и во многом драматические перемены не могли не отразиться на терминологии.
«Коммуникационный бум», сблизивший человечество и превративший его (в пределах развитых обществ и элит успешных развивающихся стран) в единое целое, породил понятие «глобализация». Кризис же 1997-1999 годов, поставив его в центр весьма нетривиальных дискуссий о перспективах всей цивилизации и отдельных стран, сделал его едва ли не наиболее популярным термином.
К сожалению, он не избежал печальной судьбы большинства других модных слов: почти каждый использующий их вкладывает в них свой собственный, особый и только ему ведомый смысл, как правило, мало задумываясь о том, что слово должно иметь и общеупотребительное значение.
В результате дискуссии о глобализации в целом ряде случаев приобретают прискорбный характер не менее «бессмысленного и беспощадного», чем русский бунт, традиционного русского интеллигентского спора. Его участники, используя одни и те же термины, наполняют их каждый своим собственным содержанием и говорят не об общем предмете обсуждения, но каждый о своем. При этом логика, мотивация и мысли собеседника интересуют их не сами по себе, но лишь как аргументы для подкрепления своей собственной позиции и очернения оппонентов. (Стоит отметить, что этими же пороками, часто даже в еще больших масштабах, страдают и международные дискуссии, особенно когда они затрагивают вопросы политики, идеологии или конкретные интересы даже безупречно цивилизованных и демократичных участников).
Другой особенностью споров подобного рода является их обманчивая конструктивность. После того, как участники с удовольствием «спустили пар», с жаром поговорив каждый о своем, в конце дискуссии они очень легко приходят к тому, что на самом деле должно было быть сделано задолго до начала не то что обсуждения, но даже размышления, - к взаимному согласованию терминов. Убедившись в том, что под одними и теми же словами они понимали совершенно разные понятия (и что, следовательно, оппоненты отнюдь не являются такими злонамеренными идиотами, какими казались на всем протяжении дискуссии), ее участники с облегчением фиксируют это различие. Затем они расходятся с чувством выполненного перед историей и наукой долга, глубоко удовлетворенные достижением высшей, но, увы, совершенно не приспособленной для достижения каких-либо реальных целей, российской национальной ценности - «примирения и согласия». При этом в большинстве случаев они даже и не вспоминают о подлинной цели затеянной ими дискуссии - поиске истины.
Эта классическая картина в полной мере проявляется и при обсуждении процессов глобализации (особенно с учетом утраты колоссального объема знаний, накопленных нашим обществом, и падением общего уровня реального образования и культуры).
Наиболее часто понятие «глобализация» используется в современной литературе, да и в обыденной жизни, для придания наукообразности простому и незатейливому, хотя и никогда не теряющему актуальности понятию «наше время». Для распознания подобных подходов, маскируемых зачастую весьма изощренно, выработан незатейливый, но достаточно эффективный тест. Он сводится к предложению авторам соответствующих материалов или организаторам научных конференций одной из перечня заведомо нелепых, но наукообразных тем. Автору, например, приходилось четырежды за два с половиной года отказываться от участия в научных мероприятиях, организаторы которых принимали, причем порой с энтузиазмом, его предложение выступить на тему «Влияние процессов глобализации на динамику гравитационной постоянной».
Вторым по распространенности подходом к определению глобализации представляется простое отождествление ее с конкретными наборами технических атрибутов (обычно Интернетом и, как правило, глобальным телевидением) и анекдотов. Для данного подхода классическим является, например, такое определение глобализации: «это когда английская принцесса со своим арабским любовником на немецкой машине с датским мотором и испанским водителем, опившимся шотландского виски, гибнет в Париже, спасаясь от итальянских папарацци».
При всей несерьезности своей формы это определение, концентрируя внимание на вавилонском смешении географических и национальных признаков, вплотную подводит нас к сути глобализации - к интеграции.
Вместе с тем простое отождествление этих понятий представляется неправомерным. Глобализация представляет собой совершенно особый, современный и, по всей вероятности, высший этап интеграции. Это не позволяет нам присоединяться к студентам и докторам наук, утратившим душевное равновесие от возможности описать общеизвестные события в принципиально новых терминах (и, соответственно, побороться за качественно новые гранты) и восторженно разглагольствующим о глобализации в эпоху Великих географических открытий и даже ледникового периода.
Несмотря на моду, понятие «глобализация» имеет свой собственный, определенный и даже наиболее распространенный в настоящее время (хотя и слишком часто воспринимаемый и понимаемый «по умолчанию») смысл.
Глобализация - это процесс формирования и последующего развития единого общемирового финансово-экономического пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий.
Наиболее наглядным выражением сути этого явления служит общедоступная возможность мгновенного и практически бесплатного перевода любой суммы денег из любой одной точки мира в любую другую, а также столь же мгновенного и практически бесплатного получения любой информации по любому поводу.
Следует сразу же предупредить, что, несмотря на значительные темпы развития и всемирные масштабы, несмотря на глубину и наглядность преобразований, глобализация все еще находится на начальном этапе своего развития. Она не только не принесла еще все свои плоды - эти плоды, как правило, еще только начинают вызревать и содержатся в сегодняшних процессах «в зародыше».
Поэтому многие черты глобализации (например, «закрывающие технологии», обеспечивающие качественный рост эффективности и разрушающие традиционные производства) существуют пока что не только не как доминанта, но лишь как только проявляющаяся тенденция, а то и вовсе как настоятельная потребность общественного развития. Данная работа, стараясь избежать соскальзывания в область фантазии, ограничивается лишь теми действительными проявлениями глобализации, которые успели приобрести значимый характер уже в настоящее время.
При знакомстве с ними, как уже было отмечено выше, наибольшее впечатление производят такие яркие явления, как глобальное телевидение, «финансовое цунами» спекулятивных капиталов, сметающее и воздвигающее национальные экономики, первый кризис глобальной экономики 1997-99 годов, разгул международного терроризма, грозящего стать эффективным политическим и даже экономическим инструментом, и, наконец, вершина всего - Интернет, виртуальная реальность, интерактивность. Однако внешние атрибуты и инструменты глобализации не должны заслонять главного - влияния новых, на современном этапе развития информационных технологий на общество и, шире, на человечество в целом.
Согласно общему правилу, новая технология открывает новый этап в развитии человечества тогда и только тогда, когда ей оказывается по силам качественно изменить общественные отношения. Именно этим паровая машина отличается от посудомоечной, конвейер - от трубопровода, а персональный компьютер - от мобильного телефона: их распространение заставило огромные массы людей взаимодействовать друг с другом новыми, качественно отличающимися от предшествующих способами.