Страница 48 из 70
“Но…” Она хотела знать, почему её время так вдруг истекло. Что заставило его так резко передумать?
“Никаких но. Ни слова, милая, если не желаешь, чтобы рот я тебе тоже завязал. С этого момента и дальше, ты будешь видеть без помощи этих красивых, лживых глаз. Возможно, я не полный дурак. Может ты сможешь увидеть правду своим внутренним зрением. Тогда снова, а может и нет. Но твой первый урок таков – то, каким ты меня видишь, не имеет ничего общего с тем, кто я есть. Тот, кем пришлось мне быть в прошлом, не имеет ничего общего с тем, кто я есть. Когда ты наконец увидишь меня ясно, тогда и только тогда сможешь увидеть меня глазами снова”.
****
Они приехали в Устер вскоре после того, как рассвело. Припустив коня во весь опор во мраке ночи, Хоук обернул двухдневную поездку меньше, чем в один день.
Он проводил её в покои лэрда, мимо вытаращивших глаза слуг, по лестнице и в спальню. Ни сказав ни слова, он разрезал узлы на её запястьях кинжалом, толкнул на кровать, и, покинув комнату, закрыл её на замок.
*****
Как только руки Эдриен освободились, она сорвала шелковую маску. Она была почти готова разорвать её в мелкие шелковые клочья, как поняла, что он вероятнее всего просто воспользуется чем-нибудь ещё, если она её уничтожит. Кроме того, размышляла она, у неё не было намерения бороться с ним. Ей хватало той битвы на руках, в которой она пыталась совладать со своими собственными эмоциями; позволить ему делать то, как он чувствовал, ему надо было сделать. Это давало ей больше времени на то, чтобы свыкнуться с новыми ощущениями внутри неё. О небеса, но он был зол на неё. Только за что он злился, она не была уверена, но её решение было всё же правильным. Даже перед лицом его ярости, её солдаты не поменяли свою точку зрения. Они все гордо стояли на стороне Ястреба, и она вместе с ними всеми до одного.
Он собирался безжалостно соблазнить её? Открыть её внутреннее зрение на него? Ему не надо было знать, что оно уже было открыто, и что она бесстыдно предвкушала каждый миг этого соблазнения.
*******
Ястреб медленно шёл по улицам Устера. Они были почти пустынны в этот поздний час, только храбрецы, полные глупцы или злоумышленники прогуливались по улицам поздно ночью, когда густой туман вздымался над землёй. Он размышлял над тем, под какую категорию подпадал он.
Многое началось в этот день, но ещё большее оставалось незаконченным. Он провёл большую часть утра, просматривая книги мельника и разговаривая с недовольными крестьянами, которые обвиняли мужчину в подмене их зерна. Был только один мельник, назначенный на эту должность людьми короля, до того как Хоук был освобождён от своей связанной обещанием службы. Будучи единственным в округе, он мог позволить себе осуществлять абсолютный контроль над зерном крестьян, да ещё в сговоре с местным управляющим, он действительно жульничал в весе, подменивая заплесневелой мукой лучшее зерно и пуская в обращение чистую прибыль в трёх других городах чуть к северу.
Хоук вздохнул. Это была лишь первая из множества проблем, требовавшего его внимания. Ему придётся задержать судью на недели две, чтобы разобраться со всем, что тут творилось под его благотворным невниманием, пока он отсутствовал на службе у Джеймса.
Но сейчас у него появилось время исправить тот многочисленный вред, нанесённый крестьянам, и он сделает это. Его народ был очень рад его возвращению и тому, что он снова проявил интерес к их нуждам. Начиная с этого дня, три человека в Устере занялись мельничным делом и приобрели соответствующие права. Ястреб улыбнулся. Конкуренция пойдёт на благо его людям.
Аромат пижмы и мяты кружился у открытой двери дома, мимо которого он проходил. Женщина, одетая лишь в прозрачный кусочек замаранного и изорванного шёлка, поманила его кивком головы. Ястреб приподнял насмешливо бровь и улыбнулся, но вежливо отказал, продолжая идти вниз по улице. Его глаза потемнели и наполнились горечью. У него было больше, чем он мог выдержать, ожидающее его дома.
******
Эдриен рывком села, когда услышала, как Ястреб открыл дверь в её комнату. Она представляла себе то сладостное обольщение, что он припас для неё, и ей пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы скрыть своё волнение, вызванное его возвращением.
“О, ты вернулся”, протянула она, надеясь, что ей удалось замаскировать свою радость.
Он пересёк комнату в два внушающих трепет громадных шага, взял её в свои руки и заставил замолчать своим мрачным взглядом. Он неумолимо приближал свою голову к её губам, и она отвернула лицо. Не смутившись, он заскользил по её шее, легко касаясь её зубами, пока не добрался до основания, где неровно бился её предательски участившийся пульс. Она задержала дыхание, когда он прикусил её кожу и пробежался языком по всей длине её шеи. Если его близость сама по себе заставляла её трепетать, то поцелуи его станут для неё окончательной погибелью. Его жёсткая щетина натирала ей кожу, когда он оттянул её голову назад и нежно прикусил мочку её ушка. Эдриен вздохнула от удовольствия и добавила тихий вскрик протеста, только чтобы быть убедительной.
“Ты забудешь кузнеца, милая”, пообещал он. Он резко дёрнул её за волосы, заставляя встретиться с ним взглядом.
“В любом случае я не собиралась его вспоминать. Он не больше, чем нахальный, властный, подавляющий мерзавец”.
“Милая попытка, жена”, сухо сказал Хоук.
“Что ты имеешь ввиду под милой попыткой? Почему ты так одержим этим кузнецом?”
“Я? Как раз именно ты и одержима кузнецом!”, он натянул маску ей на голову.
“Ты такой тупоголовый, что даже не видишь правды, когда она у тебя прямо перед носом”.
“О, но в этом как раз и суть, милая. Я хорошо видел правду своими собственными глазами в тот день в саду. Да, слишком хорошо, и воспоминание о ней ещё кипит у меня в голове, насмехаясь надо мной. Я только недавно был ранен, спасая твою шаткую жизнь, но тебя это не волновало. Нет, у тебя были другие приятные планы на уме. И моё отсутствие только облегчило для тебя их осуществление. Не успел я отойти от тебя и на пару часов, как ты тут же легла под него на фонтане. На моём фонтане. Моя жена”.
Так вот что это было, думала она. Он вернулся и увидел кузнеца, когда тот делал с ней те тёмные жуткие вещи, а она боролась с ним. Он стоял там, смотрел, как кузнец практически насиловал её, и верил в то, что она этого хотела. Он даже и не подумал, что она нуждалась в помощи.
“Возможно, не одна только я не вижу очевидного”, язвительно сказала она. “Может быть, в этой комнате есть двое, кому не помешало бы воспользоваться внутренним зрением”.
“Что ты говоришь, милая?”, тихо сказал Хоук.
Она не удостоит его глупость ответом. Мужчина практически её изнасиловал, а в своей ревности её муж просто смотрел. Чем больше она уверяла бы его в своей невиновности, тем виновней она бы выглядела. И чем больше она думала об этом, тем больше злилась. “Я просто посоветую тебе обзавестись внутренним зрением самому”, сказала она так же тихо.
Её спокойная гордость заставила его призадуматься. Ни хныканий, ни лжи, ни унижений. Ни оправданий. Могло ли так случиться, что он неправильно понял то, что увидел у фонтана? Может быть. Но он сотрёт воспоминания о кузнице, как поклялся.
Он дьявольски улыбнулся и закрыл ей глаза шелковой маской снова. Да, к тому времени, как он закончит, она забудет, что Адам Блэк вообще существовал.
Он знал, что мог это сделать. Он был обучен этому. Сначала цыганами, а потом герцогиней при дворе короля. “Секс не только кратковременное удовольствие”, наставляла она его. “Это искусство, творимое умелыми руками и тонким вкусом. Я научу тебя ему, прекраснейшему из вторжений в людские прегрешения. Ты станешь самым лучшим любовником, из тех кого только знала земля, к тому времени, когда я закончу. Ну а в том, что самым красивым, можно даже и не сомневаться”.
И уроки начались. Она была права – было на самом деле много того, чего он не знал. И она показала ему, вот это местечко здесь, этот изгиб там, способы движений, сотни поз, утонченные и изысканные пути использования его тела, чтобы доставить самые разнообразные виды наслаждения, и наконец, все ментальные игры, которые были немаловажной частью всего этого.