Страница 26 из 42
Теперь все зависит от того, какое дурманящее средство ему необходимо. Если героин, то его страхи и подозрения выходят из темы, он считает себя достаточно сильным и решительным, чтобы одному справиться с ними, без посторонней помощи.
Но в какой-то момент он все-таки заговорил или врачи сами обнаружили, что этот наркоман — инженер Агрунски, ответственный за электронное устройство по запуску межконтинентальных ракет. Они отметили в досье Агрунски, что он наркоман, а потом закрыли досье в ожидании момента, когда можно будет действовать. Чтобы удовлетворить свой порок, Агрунски лишился всего. Он ликвидировал все свое добро так, что у него уже больше ничего не оставалось для продажи... Минуточку, как это — больше ничего? А его секрет?
Враги имеют возможность его оплатить.
Один килограмм белого порошка, хорошо расфасованного и рационально используемого, может удовлетворять потребность наркомана долго, очень долго.
Торг, должно быть, был весьма заманчивым. Но вот вопрос: все было предусмотрено и скомбинировано заранее или это произошло по воле случая?
Вместе с обедом мне принесли вечерние газеты. Я получил возможность рассмотреть на фотографии развалины мотеля и имел удовольствие прочитать: «Т. Мартин».
Вот как?! Капитан Хардекер, что бы там ни говорили, не был лишен осторожности. Для публикации он сообщил то мое имя, под которым я зарегистрировался в мотеле. Естественно, он всегда сможет исправить ошибку корреспондента, если, конечно, журналисту не придет в голову сунуть свой нос в тюремную книгу. Они ловкие парни. У них было мало информации, но они умудрились все описать подробно. Жертву еще не опознали, как и не обнаружили причину агрессии.
Что касается меня, то газеты просто извещали, что я задержан для проведения расследования.
В десять часов вечера пришел тюремщик и открыл дверь моей камеры.
— К вам посетитель, Мэнн.
— Кто это?
— Он назвался вашим другом, Дэйвом Эрлоем.
— Ну конечно!
Я последовал за тюремщиком в главное здание, где в одной из комнат Дэйв встретил меня сильной жестикуляцией, одновременно дымя сигаретой. Тюремщик ушел в соседнее помещение, но оставил дверь полуоткрытой, явно собираясь послушать наш разговор.
— Салют, Дэйв!
— Итак, старик?.. Как это произошло?
— Было хорошо. Апартаменты с видом на море...
Я бросил быстрый взгляд вокруг и... обнаружил два микрофона. Указал на один из них Дэйву, и он кивнул, потому что тоже уже их заметил. Он предложил мне сигарету.
— Что это ты тут шаришь, Дэйв?
— Но тогда зачем же друзья? Хочешь, я сделаю так, чтобы тебя освободили?
— Спасибо. Я мог бы это сделать и сам.
— Да, но ты из породы мулов. Кто это взорвал твою тачку?
— Хотел бы я и сам это знать... Какой-то кретин.
— Этого добра хватает. Нуждаешься в чем-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Тогда какой тебе смысл валандаться здесь?
— А твои дела как идут?
— Пока нормально. Мои прежние клиенты позволили снова войти с ними в контакт, а за это надо платить. Эта земля девственна для хороших продавцов. Половину времени тебе не нужно даже шевелиться, тебя сами находят. Есть один просто золотой клиент, который ликвидировал наличный запас товаров в очень короткое время. Он был вынужден уехать, потому что ему нечего было больше покупать. Ты понимаешь?
Большая фирма сделала нажим на маленькую, и тогда клиент, лишенный своих традиционных источников, вынужден плестись за большой коробкой. Это смерть маленькой коммерции. Но это упало на нас, потому что парень бросил эту местность и теперь покупает свой материал в другом месте. Дела иногда бывают тяжелыми.
— Да... всякое бывает, — констатировал я.
Дэйв встал:
— Хорошо, я смываюсь. Но еще вернусь повидаться с тобой. Если тебе понадобится что-нибудь... позвони мне в ближайшие дни. Уходя, я скажу два слова капитану. У него не очень сердитый вид.
— Нет, он симпатичный и терпеливый.
— Он может им быть, — проворчал Дэйв.
— Я тоже. До свидания.
Тюремщик отвел меня в мою камеру и запер. Через десять минут автоматически погас свет.
В шесть утра появился завтрак, в восемь — Хардекер. Один. Он сам открыл дверь в камеру и велел мне выходить.
Я взял мой пиджак, шляпу и последовал за ним.
Мы прошли в контору, где мне вернули мои вещи. Я расписался в их получении. Хардекер дал мне все это уложить в карманы, потом сказал:
— Пройдем на минутку в мой кабинет.
— Конечно.
Он закрыл дверь за мной, усадил меня, сел сам. Лицо у него было осунувшееся, глаза усталые.
— Вы могли бы мне сказать это, Мэнн.
— Сказать вам что?
— Кто вы такой. Я бы проверил, вот и все. Вместо того, чтобы морочить мне голову и заставлять терять время попусту.
— Итак?
— Прежде всего нужно было получить сведения, подтверждающие вашу личность по отпечаткам пальцев. Потом начал функционировать телетайп. Я должен был позвонить в Вашингтон. Там меня спрашивали о том, что здесь произошло. Я сказал все, что знал, и этого было достаточно. Приказ выпустить вас, закрыть свою пасть и делать то, что вы захотите, больше ничего. — Наступила пауза, потом он с гримасой спросил: — Какой же вы дьявол все-таки?
— Просто гражданин, капитан.
— Крупный?
— Да.
— Почему?
— Если я вам скажу, вы мне все равно не поверите.
— А если предположить, что поверю?
— Тогда будете сердиться на меня за то, что я вам сказал. Потому что вы предпочтете спать спокойно, не спрашивая себя, когда же это все кончится.
— Что такое должно кончиться?
Я поднял глаза к солнцу, которое проникало через окно:
— Вот это.
Несколько секунд он молчал, прикрыв глаза, затем процедил сквозь зубы:
— Абсолютно сумасшедший. — Немного помолчал и громко проговорил: — Хорошо... Что мне теперь делать?
— Замолкните. Для прессы тип, который устроил взрыв, — преступник, рецидивист. Никакой причины, просто это пироман.
Хардекер посмотрел на свои руки и кивнул:
— Согласен. Это легко, раз его не опознали ни мы, ни журналисты. А вы его знаете?
— Абсолютно нет.
— Еще что?
— Забудьте Вестера. Никакой близости между нами, никакой связи между этими делами.
— Скажите для меня лично, это точно?
— Я ничего не знаю. Честно говоря, я полагаю, что они связаны. Но у меня нет никакой уверенности.
— Проклятье! Что означает это нападение?
— Это происходит в интернациональном масштабе, капитан. В кадре вашей юрисдикции вы не рискуете вашим авторитетом. Мы только просим вашей помощи. Вот почему я предпочел провести ночь в камере — все лучше, чем дать возможность подумать, что в этом происшествии могло заключаться большое дело. Как я вам сказал, это было гораздо проще.
— Но не для моих нервов, Мэнн. Где вы остановитесь... пока останетесь в наших местах? Заметьте: я не верю, чтобы вы могли многое здесь обнаружить, учитывая то, как они вас здесь встретили.
— Я вернусь в тот же мотель. В настоящий момент это лучшее место.
Глава 8
Мое возвращение в мотель управляющий мог бы встретить более тепло, ибо Мартин Грейди тут уже проявился. Деньги, переведенные телеграфом, не только покрыли нанесенный ущерб, но и позволят владельцу мотеля пристроить к зданию новое крыло.
Со своей стороны Дэйв Эрлой работал всю ночь, подготавливая для меня почву, чтобы в мое распоряжение была предоставлена новая машина. И она ожидала меня у двери конторы. Машина принадлежала парку того же владельца, что и предыдущая. Мартин Грейди и здесь сделал все необходимое.
Рабочие увозили обломки. Некоторое время я смотрел, как они работают, потом небрежными шагами направился в кусты к тому месту, куда я бросил руку. Она по-прежнему лежала там, ладонью кверху, со скрюченными пальцами, как бы желая что-то схватить... Хотелось бы знать, сколько жизней она загубила, прежде чем оказалась в траве.
Я вернулся в комнату и достал свой арсенал. На нем лежало с килограмм пыли, нанесенной от взрыва.