Вот в чем фокус

—   Внимание, внимание. Прослушайте прогноз по­годы. В связи с тем, что сегодня системе Опрокиднев вновь прописаны полоскания, на всех участках планеты ожидаются ливневые бури и грозы. Несоблюдение нашей системой предписанного ей системой Доктор режима не позволяет предсказать точное время бедствия. Будьте наготове круглые сутки.

Ночью Опрокиднев проснулся. Горлышко болело. Он с усилием сделал несколько глотательных движений. По планете Гланда прокатилась губительная волна зем­летрясений и наводнений.

Опрокиднев зевнул. На планете Гланда забрезжил рассвет. Не в силах уснуть, Опрокиднев закурил.

Миллионы микробов задирали головы и с тревогой разглядывали небо. По темному нёбу Опрокиднева шли дымные свинцовые тучи.

В сверхсекретном научном центре министерства обо­роны Гланды, в кабинете Главного Теоретика, сидели двое: хозяин кабинета и правитель планеты Золотистый Стафилококк.

—   Как продвигаются ваши работы? — спросил Золо­тистый.

—   Мы уже создали пенициллин и провели ряд испытательных инъекций на соседней, необитаемой Глан­де. Испытания прошли успешно.

—   Как далеко мы отстаем от Опрокиднева?

—   Вы хотели сказать, от системы Опрокиднев? — осторожно поправил Теоретик.

—   Будет вам,— небрежно произнес правитель.— Пусть он остается галактической системой для населе­ния, но мы-то с вами знаем, что это всего-навсего стар­ший техник проектного института, болтун, бездельник и к тому же редкий мерзавец, задумавший нас погу­бить. Итак, на сколько мы отстаем от него?

—   Как я уже сказал, сегодня у нас на вооружении есть пенициллин. К сожалению, Опрокиднев тоже не стоял на месте. По нашим сведениям, он приобрел био­мицин и тетрациклин, а это штучки пострашнее.

—   Надо ускориться,— нахмурился правитель.

—   Не хватает кадров,— пожаловался Теоретик.— Лучшие гибнут на испытаниях. Но дело даже не в этом.

—   В чем же?

—   Простите, но у меня есть основания опасаться, что, объявив войну Опрокидневу, мы в конечном счете объявим ее себе. Мы часть его системы, понимаете?

—   Продолжайте ваши опыты, профессор,— после длительной паузы произнес Стафилококк.— Не под­давайтесь меланхолии. Кто-нибудь да уцелеет....

Затарахтел телефон.

—   Да...— Теоретик взял трубку.— Это вас.

—   Господин правитель. Удалось перехватить секрет­ные переговоры между системами Опрокиднев и Шара­руева. Чрезвычайные новости.

—   Включите запись.

—   Сию минуту!

...Правитель услышал дробный стук босых пяток Оп­рокиднева.

-— А, ч-черт,— пробормотала система Опрокиднев, отыскивая на ощупь телефон, ему не хотелось зажи­гать свет.

Раздалось прерывистое стрекотание.

(«Набор телефонного номера»,— пояснил оператор.)

—   Алло, Шараруева, спишь? — спросила система Оп­рокиднев.

-— Нет,— ответила система Шараруева.— О тебе ду­маю. Как горло?

—   Плохо. Гланда проклятая жить не дает. Хоть вырубай.

—   Антибиотики принимаешь?

—   Доктор велел начать завтра.

—   Много он понимает,— сказала система Шараруе­ва.— Начинай прямо сейчас. Что у тебя есть?

—   Тетрациклин.

—   Валяй. Хорошая штука.

—   Пожалуй, приму,— сказала система Опрокиднев.— Спи, Шараруева. Спасибо тебе за бессонные думы.

—   Люблю я тебя, дурака,— вздохнула система Ша­раруева.— Ох и люблю!..

—   Повторите запись,— потребовал Золотистый.

«...Как горло?.. Плохо. Гланда проклятая жить не

дает. Хоть вырубай...»

—   Стоп,— скомандовал Золотистый.— Вот сволочь. Жить мы ему не даем. А он нам дает? «Вырубай». Я б те­бе вырубил...— в сердцах выругался он.— Дальше!

«Тетрациклин... Валяй. Хорошая штука... Пожалуй, приму...»

—   Стоп. Что скажете?

—   Скажу, что это конец,— прошептал Теоретик.— Это конец.

Опрокиднев зажег свет. Разыскал тетрациклин. Ра­скрыл рот. Небо над Гландой засияло с невиданной си­лой. Вскоре в лучах сверкнул маленький диск. С каж­дым часом он увеличивался в размерах. Видно было, как он медленно вращается и гигантские тени перебе­гают с края на край... На мирные хижины Гланды па­дала первая таблетка тетрациклина.

Через семь дней в укромных недрах планеты, вдали от поверхности, по которой прошел убийственный смерч тетрациклина, в глубокой шахте, стояла кучка усталых микробов.

—   Нас мало,— хрипло произнес Золотистый Стафи­лококк.— Нас, может быть, трое. Но мы не прекращаем борьбу. Мы уйдем на соседнюю Гланду и там снова за­ложим фундамент нашей цивилизации. Опрокиднев еще услышит о нас!

—  Э, дорогой,— сказала система Доктор.— Да у вас, кажется, снова ангина. Теперь левосторонняя. Нехоро­шо, милый, нехорошо!

Двое познакомились на балтийском пляже.

Первый был разговорчив и весел.

Второй был грустен и молчалив.

Первый приходил в восемь утра, к открытию прокат­ного пункта. Он играл в бадминтон с девушками, в во­лейбол с юношами, выкапывал детям тоннели в песке, кормил чаек крошками булки, загорал, купался, а в кратких промежутках падал в шезлонг и пил пиво.

Второй приползал в одиннадцатом часу, расстилал на песке газету, садился, обнимал тощие колени и мол­ча смотрел на горизонт.

Случайным образом они несколько дней устраива­лись рядом и наконец познакомились.

—   Опрокиднев,— представился первый.

—   Моя фамилия Винтокрыль,— ответил второй.— Она не кажется вам несколько необычной?

—   Пива хотите? — спросил Опрокиднев.

—   Нет. Вас это, наверное, удивляет?

—   Купнемся? — предложил Опрокиднев.

—   Не хочется,— ответил Винтокрыль.— Признай­тесь, я кажусь вам странным?

—   Вам здесь, наверное, девушки не нравятся,— простодушно сказал Опрокиднев.— Если так, то странно.

—   И вы мне кажетесь странным,— признался Винто­крыль.— Я наблюдаю за вами третий или четвертый день и ни разу не видел, чтобы вы хоть на минуту за­думались. Как вам это удается? Неужели в вашей жиз­ни нет нерешенных проблем?

Опрокиднев внимательно посмотрел на соседа.

—   Их до черта,— ответил он.— До дьявола. Но все они будут решены в течение дня.

—   Ого! — удивился Винтокрыль.— Каким образом?

—   Сразу не объяснишь... Вот вы сюда зачем при­ехали?

—   Как вам сказать,— вздохнул Винтокрыль.— Тоже сразу не объяснишь. Хотелось уединения. Знаете, уеди­нение в толпе, когда все вокруг незнакомы и чувству­ешь себя свободно, раскованно. Хочется заново оценить прожитое, найти в себе какие-то новые силы...

—   Только откровенно,— предложил Опрокиднев.— Вы их нашли?

—   Пока нет. Но...

—   И не найдете. Дорогой друг с необычной фами­лией, наша беда в том, что мы ставим перед собой не­выполнимые цели и лелеем несбыточные мечты. Отсюда тоска, горечь, нелюбовь к купаниям и равнодушие к пиву. Я долго думал над этим, и я нашел выход.

—   В чем же он? — с большим любопытством спро­сил Винтокрыль.

—   В том, чтобы ставить перед собой только выпол­нимые задачи,— ответил Опрокиднев.— Объявлять глав­ными проблемами проблемы ближайших суток, часов, если хотите, минут. Вы приехали сюда, чтобы найти ошибки, пробудить новые силы. Теперь спросите меня: зачем я приехал?

—   Зачем вы приехали? — послушно спросил Винто­крыль.

—    Бессмысленный вопрос,— улыбнулся Опрокиднев,— Я не могу ответить на него по той простой при­чине, что он для меня не существует. Он для меня слиш­ком масштабен. Если бы вы спросили, зачем я неделю назад вышел из дому с чемоданом в руке, тогда бы я ответил: «Чтобы сесть в заранее заказанное такси». В тот момент это было главной целью моей жизни. И я, естественно, легко осуществил эту цель...

Опрокиднев умолк, чтобы глотнуть пива.

—   Продолжайте,— попросил Винтокрыль.

—   Следующей целью было доехать до вокзала. Уда­лось блестяще. И так далее, вплоть до прихода сюда, на пляж. Непрерывная цепь бесконечно возникающих и удачно разрешаемых проблем, в итоге — прекрасное самочувствие, полная удовлетворенность. Понятно?