Под сенью короны

— Что творишь-то?

— Доставляю тебя наверх. Смотри в глаза, говорю!

А потом внезапно оба они прыгнули, да так синхронно, будто были единым целым. Не на все три метра, конечно, приземлились они где-то посередине, оттолкнулись от вертикальной поверхности, но каким-то шибко хитрым способом, потому что полетели не вниз и не вбок, а вверх. Я смутно догадывался, как именно они это проделали, и лишь потому, что сам когда-то прошёл ту же школу.

— Демонья отрыжка! — рявкнул парень с кромки, судорожно цепляясь за камни.

— Не голоси, — весело окликнул его Ильсмин. — Работай.

— Чем работать-то?

— Держи, — Эния вручила ему тонкий клин с кольцом. И молоток.

— Мне ж тут даже не размахнуться. Свалюсь…

— Снова в глаза смотреть?

— Нет!.. Сам.

— Сам с усам, — прокомментировал я, давясь от смеха. — Привяжись там!

— Все горазды советы давать.

— Я-то к вам туда без помощи Одей заберусь. Только уж больно долго вылезать из доспехов.

— Это не работа для командира, — проворчал Ревалиш.

К моему удивлению, колья были вбиты без особых проблем, к кольцам привязаны постромки, ящеры решительно потянули… Металлические стержни, конечно, повылетали, но дело было сделано. Плита вышла из пазов, обрывая поддерживающие её блоки и рычаги. Система традиционно была лишь частично магической, а частично механической — для надёжности. И так действительно получалось надёжнее. Со всех точек зрения.

Перехлестнув через плиту постромки и поторопив ящеров, мы всё-таки уронили каменную громаду на землю. Открылся тёмный коридор с грубо отделанными стенами и сводами, тщательно укреплёнными камнем там, где скала переставала быть монолитной. Здесь было в меру чисто и в меру сухо, но узковато — могли пройти в ряд не более чем два человека в доспехах.

— Темно, — сказал Аканш. — Хороший признак. Значит, магическую систему мы не потревожили… Вопрос освещения решается элементарно, пусть командир будет в этом уверен. Обойдёмся походными средствами. Всё будет видно.

По жестам командиров солдаты подняли и затеплили лёгкие магические светильники. Для удобства бойцы крепили их на палки, подобранные здесь же, в лесу. Шагая по подземельям в окружении третьего десятка, я прикидывал, что мне следует сделать в первую очередь, а о чём вспомнить попозже. Похоже, полученный мною приказ вступает в конфликт с уставом. По всему получалось, что так-таки придётся торчать в самом сердце схватки, не увильнёшь.

Разумеется, опыт, знания и всё тот же устав требовали, чтоб командир по ходу операции находился в самом безопасном и при этом оптимальном для командования месте — в центре войска. И если б перед нами стояла только одна задача — захват крепости, — я бы так и сделал. Но чуть ли не важнее покорения твердыни оказался захват пленных в полном или хотя бы относительном здравии, чтоб государь мог ими распорядиться.

Пленных мои ребята будут брать в хозяйских покоях, то есть именно там, откуда начинается потайной ход, буквально в первые же минуты выхода из него… Надеюсь, потому что иной вариант возможен, лишь если тревога поднимется раньше времени. А это для нас, мягко говоря, нежелательно.

Словом, если вдруг что пойдёт не так, а меня не окажется под рукой, некому будет принять то самое главное решение, за которое потом мне же и придётся отвечать жизнью. Отряд велик, солдаты идут по двое в ряд, сильнее тесниться категорически нельзя. В тот момент, когда голова подразделения уже начнёт зачистку крепости, хвост дай-то бог только-только вползёт в подземелье. Если займу место в сердце подчинённых мне войск, никаких решений скорректировать не успею, а передать их или хотя бы получить своевременные сведения об изменении ситуации — тем более. Отдать голову за чью-то чужую ошибку — больно надо. Лучше уж рискну оказаться в авангарде. Благо хоть схватка начнётся в помещении, где труднее случайно поймать стрелу в спину, нож в затылок или магией по кумполу.

И если вдруг что — не так будет обидно.

Потайной ход оказался отделан и укреплён очень тщательно. Когда-то его прорубили в скалах, достроили где требовалось, снабдили вдобавок кучей закрытых ниш, где владельцам замка удобно было спрятать про запас что угодно, например, нужные для побега вещи — деньги, снаряжение, одежду и обувь, даже, наверное, ездовых ящеров. Последних можно было погрузить в подобие анабиоза и не беспокоиться об их содержании.

Сейчас я имел возможность заглянуть лишь внутрь тех из ниш, которые пребывали пустыми, полные же и закрытые можно было проискать до Второго пришествия, особенно если не иметь хоть какие-то наметки. Да ещё вскрывать их потом — отдельная морока. Более чем утомительная задача, если учесть, что сотворить такое при помощи грубой силы малореально, потому что подобные хранилища работают на чисто магическом принципе. А чарами сигнализацию перебаламутишь по полной программе… Словом, ничего подобного в наши планы не входит.

Время от времени я взглядывал на Хидбара — тот каким-то образом соотносил наше продвижение со схемой — и на Ревалиша. Именно он сейчас шёл рядом со мной в головах отряда. Ему передавали условные знаки от головной десятки, и мне он по первой просьбе охотно докладывал, что всё тихо, всё благополучно, всё строго по плану, нет причин волноваться.

Коридор в конце концов упёрся в лестницу, хоть и винтовую, но довольно широкую — можно и здесь шагать по двое в ряд. Винтовая — ничего страшного, пока приходится подниматься. Вот спуск по такой — вынос мозга и отвал башки. Впрочем, не знаю, может быть, привычные люди переносят подобный аттракцион как-то иначе… Какое мне до них дело, я-то себя к числу привычных пока не отношу!

— Сколько нам ещё подниматься?

— Изрядно, командир, — ответил Хидбар.

— Успеем? — я взглянул на часы. Какое счастье, что родная механика пока не сдаётся. — За три оборота кринки успеем?

— Должны успеть, командир.

Ступени, ступени… Стержень лестницы, плывущие мимо стены, прорубленные в цельном камне — всё одни и те же, будто бы не двигаемся, а лишь ногами толкаем лестницу вниз. Ни намёка на бойницы, да и откуда им тут взяться, в толще-то скалы? Мы прямо под замком Ачейи. Тишина, царствующая в подземелье даже над шуршанием сотен ног, безжалостно размазывала нас, пыталась вынуждать к разговору, чтоб хоть так потягаться за владычество. Но разговаривать было нельзя.

— Вот здесь, — шёпотом произнёс Хидбар, ведя рукой по стене.

— Нас не слышат?

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — он усмехнулся мне, и в какой-то момент показалось, будто глаза его сверкнули, будто осколки чар. Вот уж шутки магического освещения! — Кстати, рад был узнать, что командир не утратил магической стерильности.

— Вообще-то, конфиденциальная информация…

— Прошу прощения.

— …Но так уж и быть, отвечу — да. Поставленный надо мной эксперимент, к счастью, закончился удачей.

— Эксперимент?

— Это я так цинично отозвался о чести, оказанной мне государем. Быть его телохранителем в магическом бою.

— Выполнение обязанностей телохранителя явилось испытанием магической неуязвимости?

— Я не имею права об этом рассказывать.

— Зачем тогда начинал? — пробормотал Ревалиш — я лишь чудом услышал.

И, подавшись ближе к тысячнику, ядовито шепнул:

— Чтоб поддразнить.

— Командиру удалось.

— Могу открывать? — шёпотом осведомился наш чародей.

— Откроешь по команде. Все готовы? Оружие у всех наготове? Три… Четыре… Давай!

Волна подхватила меня и швырнула сквозь узкий проход в залы хозяйских покоев, не таких роскошных, как в императорском дворце или в Солор, но тоже вполне себе. Даже захоти я упереться и остановиться — не смог бы. Где уж мне противиться единому порыву, в котором боевой отряд, получивший приказ, рванул его исполнять. Вот об этом-то и речь, что командиру лучше находиться в месте побезопаснее, иначе в бой его толкнут собственные же солдаты — и кто рискнёт пенять им за это?

Я вынул меч вместе со всеми, но первые минуты не мог пустить его в ход, да что там — из-за тесноты даже размахнуться не удалось бы. Едва появилась возможность, я отшатнулся в сторону и остановился у стены, чтоб не мешать ручью превращаться в разливанное море войск, которые неизбежно затопят замок, дайте только срок.