Страница 57 из 79
Скоро воины фаланги осталась без копий, и тогда в ее передовую шеренгу выдвинулись наиболее опытные рубаки, меченосцы. Клинки мечей меченосцев были на несколько дюймов длиннее клинков зигзагообразных кинжалов людей в черном. Это преимущество позволяло им бороться с врагом, удерживая его на расстоянии и не давая ему возможности приблизиться для нанесения смертельного удара кинжалом.
Организованность и дисциплинированность воинов Эль-Нассара постепенно брали вверх над неорганизованностью людей в черном, которые бились разрозненно. Несмотря на количественное преимущество, черная масса постепенно начала сдавать свои позиции, сначала она сделал малый шаг назад. Но за первым шагом последовал и второй, а затем и третий шаг.
Нельзя было бы сказать, что люди в черном плохо сражались и отступали перед противником. Нет, такого не было, они дрались зло и до последнего воина, но все равно погибали, в результате чего происходило сокращение их общей численности. Поэтому наступил и такой момент, когда перед фалангой осталось всего около двух десятков людей в черном.
Эль-Нассар приказал пленить оставшихся в живых людей в черном.
Но эти люди отошли на несколько шагов назад от фаланги, вытянулись в струнку и, подняв ничего не выражающие лица к небу, замерли в тупой неподвижности и покорности своей судьбе. Последовал раскат грома, сверкнула молния и на месте, где только что они находились, появились несколько небольших кучек пепла, которые тут же были развеяны ветром.
Глава 17
Боль безжалостной рукой схватило мое сердце, сжало и не отпускало его до тех пор, пока в мои глазах не появились слезы. В этот момент в моей голове возникло понимание того, что погиб кто-то из близких мне людей. Мгновенно просчитав возможные варианты, мне стало понятным, что перестало биться сердце моего боевого друга и соратника майора Якоба Форенкульта.
В сознании сформировалось изображение того, что происходило несколько минут назад с майором Форенкультом и его людьми на поле боя до гибели герцога. На этом изображении я хорошо видел полуроту нашей морской пехоты, спешным шагом удаляющееся в горы. На переднем плане догорали останки скорпионов, черная копоть от которых все еще поднималось в небо. А также молодых парней, разбегающихся во все стороны от кострищ, которые когда-то были стрелометами. Я повел взгляд влево, чтобы на дороге увидеть, неподвижно замершую в строю номадскую конницу, а также каре людей в черном. Перед общим строем людей в черном как-то несерьезно суетились две фигурки, словно цирковые клоуны, разодетые в ярко-зеленые плащи.
Эти фигурки цирковых клоунов, по всей очевидности, и были теми поморскими шаманами, только что своей черной магией разгромили засаду майора Форенкульта и убили нашего собрата. Крупным планом я взял лица двух довольно-таки пожилых людей с заросшими до бровей бородами и одетыми в, неопрятного вида, зеленые плащи балахоны. Они и сейчас продолжали вести себя подобно детям, случайно оказавшимися на цирковой арене, всеми силами старавшиеся, развеселить своих зрителей и самих себя. Они, словно дети, скакали с одного на другое место, что-то при этом громко кричали, орали и свистели, размахивая руками. Одним словом, сейчас поморские шаманы испытывали дикий восторг, наблюдая за тем, как брошенные ими файерболы огненными искрами разрывались в опасной близости от убегающих молодых люде. Они дико визжали и хлопали в ладоши от радости, когда один или другой огненный комок настигал и поражал молодого парня.
С тупой болью в сердце я наблюдал за этой картиной борьбы поморских шаманов с молодыми, только что достигшими совершеннолетия парнями, у которых не было ни малейшего шанса, чтобы выжить или спастись в этой безжалостной борьбе с магией. Нет, я выразился не совсем правильно! То, что мне сейчас приходилось наблюдать, этого нельзя было даже называть борьбой?!
Шаманы поодному убивали и сжигали моих морпехов, забавляясь и веселясь при этом. Слишком далеко я сейчас находился от этих колдунов, на таком большом расстоянии магия не действовала, и я ничем не мог помочь ребятам, гибнущим от черной магии шаманов. Чувство бессилия и нервного напряжения охватило всего меня, я до крови искусал губы, а в голове билась только одна мысль, нельзя позволить, чтобы когда-либо снова повторилась такая же картина избиения и уничтожения моих людей. В жизни возможны ошибки и за все приходится платить, но когда теряешь своих людей или своих друзей, то расплата за подобные ошибки не поддается измерению. За очень короткое время майор Якоб Форенкульт стал товарищем и моим настоящим другом, между нами возникло и развилось взаимопонимание и личный контакт. И потерять такого человека было очень тяжело и трудно!
Я вызвал старпома Борга и, ни словом не комментируя картинку, предоставил ему возможность заново просмотреть то, что я только что уже смотрел: Старпом Борг посмотрел изображение и надолго замолчал, горестно вздыхая и искоса поглядывая на меня. Я не стал ожидать того, что он скажет по этому поводу и заговорил первым:
- Старший помощник капитана Борг, позвольте проинформировать вас о том, что герцог, майор Якоб Форенкульт, спасая своих морских пехотинцев, только что погиб. Ради спасения своих морпехов, он привлек на себя внимание вражеских шаманов и, этим дав шанс своим парням на спасение, полностью принял на себя мощь магического заклинания "огненный вихрь". Когда мы разобьем и отбросил его от Валенсии, то мы снова соберемся вместе, чтобы почтить и помянуть память Якоба Форенкульта, чтобы поднять в его честь чащу вина. А сейчас, дружище Борг, тебе придется заменить его на посту командующего офицера морской пехоты в чине полковника. С этого момента ты несешь полную персональную ответственность за все операции на сухопутном фронте. Ты отвечаешь за подготовку и проведение генерального сражения с вражеским табором, с которым пора кончать.
Полковник Борг свое новое назначение воспринял с большим достоинством, но не восторженно, а как подобает настоящему боевом офицеру. Он всегда к Якобу Форенкульту относился с некоторой долей несерьезности, воспринимая его, как настоящего гения в области стратегии и тактики, случайно появившегося в нашем с ним окружении. Но постоянный рост уважения к Якобу в среде его учеников, морпехов, да и всего экипажа биремы в целом, успехи майора на военном поприще - заставили даже и такого упрямого человека, как полковник Борг, изменить свое мнение. И в данный момент полковник Борг прекрасно понимал, что мы потеряли не просто друга, а действительно военного гения Якоба Форенкульта и что эта потеря, несомненно, может негативно сказаться и на нашем общем деле, на обороне Валенсии от нападения кочевников.
Полковник Борг поднялся на ноги передо мной, вытянулся по стойке "смирно" и, приложив кулак к левой груди, с достоинством с свою убеленную сединами голову. Этим он ясно продемонстрировал, что принял моей предложение и приступил к исполнению своих новых обязанностей.
Мы мобилизовали все свои силы в морской пехоте и, когда полковник Борг уходил на фронт, то вместе с ним на фронт уходили и пятьдесят морских пехотинцев. Когда полурота морпехов маршировала по Валенсии, то ее провожать на городские улицы выскочили все девушки и молодые женщины этого города. Ведь впереди этой полуроты морских пехотинцев шел полковник Борг. Были открыты многие окна домов, в которых тоже можно было бы увидеть много городских жителей, которые со слезами на глазах провожали своих сыновей, мужей и любовников.
Одним словом, эти проводы вылились в никем не организованные торжественные мероприятия, а наши ребята, при виде такого внимания со стороны прекрасного пола, городских жителей старались держать шаг и выглядеть заправскими бойцами-ветеранами. Они выгибали грудь колесом и дружно топали ногами, обутыми в сапоги о брусчатку городской мостовой. По всему было, что парням этот парад-проводы ужасно понравился.