Страница 35 из 36
«12 декабря радио принесло нам радостную весть: мы узнали о ваших славных делах, о разгроме немцев на подступах к родной Москве… Ваша победа окрылила нас, ваши успехи вдохновляют и зовут нас к новым победам на нашем фронте…
Каждый шаг немцев на подмосковной земле болью отдавался в нашем сердце, но мы знали: надежным рукам, честным, храбрым сердцам доверила Родина… защиту Москвы…
Герои столицы, наши боевые друзья и товарищи! Обещаем вам, что мы, бойцы Южного фронта, будем драться и уничтожать врага по-вашему, по-московски».
Все дальше и дальше откатывались фашистские орды на запад, а за ними отступал и огневой вал войны. Но по-прежнему ни на минуту не обрывалась животворная связь моряков с Тихоокеанским флотом, с тружениками нашей страны. Святой заповедью звучали наказы еще беспощаднее и решительнее бить врага. Эти наказы делали бойцов более стойкими в обороне, более решительными в наступлении.
На имя начальника Тихоокеанского высшего военно-морского училища пришло письмо от тяжелораненого гвардии майора Будрейко. Он писал:
«Мы честно пронесли наше гвардейское знамя, нашу морскую честь через фронты Московский, Северо-Западный и Донской. Когда будут писать историю Тихоокеанского училища, то отметят, что воспитанники его дрались и погибали мужественно. Мы, оставшиеся в живых, гордимся подвигами наших боевых друзей, никогда не забудем погибших в боях товарищей Бушуева, Добрякова, Воронинова, Богачева и других.
В нашей дивизии, давно уже не морской, высоко ценят звание „моряк“ и стремятся подражать людям, пришедшим с флота. О комбриге Безверхове слагают песни, пишут стихи. О подвигах лейтенантов Мовчуна, Бородина, Гаврилькевича знают бойцы, никогда их не видевшие. Представить себя вне этой боевой семьи просто невозможно. Вот почему мне, получившему документы и литер до Владивостока, тяжело уезжать с фронта. Я долго думал, как поступить. И сегодня решил — остаюсь здесь. Я подлечился, имею военный опыт и нужен действующей армии».
Прочные связи фронтовиков с воинскими коллективами и коллективами трудящихся представляли собой могучий стимул доблести, благородства, бесстрашия, храбрости, ратного и трудового подвига советских людей. Неисчерпаемым источником их общего боевого и трудового подвига явились любовь к Родине, ненависть к врагу, преданность Коммунистической партии.
Чувство семьи единой у воинов и всех советских людей, с особой силой проявилось при защите Москвы, о которую разбились фашистские полчища. Столицу отстаивала вся наша Родина, весь советский народ.
Слитность сердец! Лучше, пожалуй, не назовешь единство армии и народа в годы войны, их непоколебимую убежденность в победе, готовность во имя этой победы не жалеть ни сил, ни труда, ни самой жизни.
М. И. Калинин у воинов 1-й ударной
Когда 1-я ударная армия находилась на отдыхе под Клином, на встречу с ее воинами приехали представители Советского правительства.
Длинное низкое строение барачного типа, крытое толем. Повсюду следы войны: глубокие воронки, запорошенные снегом, изрешеченные пулями и осколками крыши, поломанные и обезглавленные деревья.
Около машин и у дверей здания группами и в одиночку командиры, комиссары, начальники штабов частей 1-й ударной армии.
12 часов дня. Морозный солнечный день.
Вот в открытых воротах появилась большая легковая машина. Она подъехала к самому крыльцу, где стоит командующий армией В. И. Кузнецов. Подбежавший адъютант открыл дверцу машины. Вышел М. И. Калинин. Он в высокой каракулевой черной шапке, длинном черном пальто. Знакомая седенькая бородка клинышком, улыбка на лице. Поздоровался с командующим, с работниками его штаба и членами Военного совета. Обменявшись с собравшимися несколькими фразами, Калинин направился к дверям. Внутри барака вместительно и уютно, несмотря на его неказистый внешний вид. Два длинных ряда столов, соединенных между собой поперечным столом, образуют большую букву «П». Столы сервированы по военному времени, без излишеств. Состоялся обед.
Михаил Иванович произнес теплые приветственные слова, обращенные к воинам 1-й ударной армии, и выразил благодарность правительства и Верховного Совета СССР командному и политическому составу. Вот что рассказал комиссар 62-й морской бригады полковник запаса Д. И. Бессер, бывший на встрече:
«Воевали вы, товарищи, хорошо под Москвой, — сказал Михаил Иванович Калинин. — Теперь для нее опасность снята, враг далеко отогнан на запад. Ваша задача — на другом фронте воевать еще лучше».
Потом Калинин повернулся в сторону, где сидели командир 62-й морской бригады полковник В. М. Рогов, командир 2-й гвардейской стрелковой бригады полковник Я. П. Безверхов, полковой комиссар Е. В. Бобров. Они были в темно-синих флотских кителях и очень выделялись среди армейских командиров, одетых в зеленые гимнастерки и тужурки.
«Я вижу здесь моряков, — сказал Михаил Иванович Калинин. — Моряки под Москвой воевали сверх всяких похвал. Спасибо морякам от Советского правительства!»
Калинин направился к выходу. Все встали. Проходя мимо моряков, он пожал им руки на прощанье.
Через несколько дней после памятной встречи 1-я ударная армия отбыла на новый фронт.
Вспоминая годы боевые
Это о них, о годах боевых, в песне поется: «Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать».
Да, годы войны, зловещий отсвет ее зарниц и первые вести о наших успехах, скорбь о героях, отдавших свои жизни в жестоких схватках с фашизмом, и радость за тех, кто всем смертям назло выстоял и победил, никогда не изгладятся из памяти.
Не забывают годы боевые и ветераны 2-й гвардейской бригады, которой командовал полковник Яков Петрович Безверхов. По сложившейся традиции, каждый год они собираются вместе в Москве. Девиз встречи: «Никто не забыт, ничто не забыто». Участники как бы говорят друг другу: «Вспомним, товарищ!»
Таким обращением был открыт и очередной сбор ветеранов. Проходил он в столице, в 118-й средней школе. Среди собравшихся в актовом зале я вижу Федора Михайловича Матвеева, командовавшего после смерти капитана А. Н. Голяко 2-м батальоном. Федор Михайлович после войны окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, затем Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Уйдя в запас, Матвеев возглавил штаб местной гражданской обороны. Один сын его, Герман, погиб в годы войны, другой, Юрий, учится в общевойсковом училище.
Вот в первых рядах сидит хорошо всем знакомый Александр Дмитриевич Треков, начальник артиллерии бригады, подполковник в отставке. Под Старой Руссой он был тяжело ранен, после излечения вышел в отставку. Сейчас Треков ведет большую военно-патриотическую работу.
Оживленно беседует с соседями Николай Андреевич Будрейко, бывший начальник химической службы бригады, сейчас подполковник запаса. После войны Николай Андреевич несколько лет работал в Московском обкоме партии, защитил кандидатскую диссертацию по философии, написал ряд научных трудов. В настоящее время заведует кафедрой Московского химико-технологического института имени Д. И. Менделеева.
Вижу я и Ивана Тимофеевича Копылова, инструктора политотдела. Ныне он полковник в отставке. Его сын, Владимир, военный летчик.
Присутствует на нашем сборе Федор Яковлевич Лисицын, бывший начальник политотдела 1-й ударной армии. Генерал-лейтенант.
На встречу приехала жена прославленного комбрига Мария Ивановна Безверхова с сыном Олегом, инженером. Из Харькова приехала жена военкома Боброва — Александра Алексеевна вместе с дочерью Валентиной, преподавателем Харьковского государственного университета.
В зале находится также группа воинов-отличников, многочисленная делегация пионеров из города Волоколамска, который освобождала бригада, пионеры из города Синельникова, который освобождала 25-я гвардейская дивизия.
Митинг на могиле моряков 62-й отдельной морской стрелковой бригады у деревни Званово Лотошинского района. Выступает бывший комиссар бригады Д. И. Бессер.