Путь Инкуба

Хлопанье темных крыльев над головой привлекло внимание Иллитиана. Одинокий бичеватель, которого он дожидался наполовину с нетерпением, наполовину со страхом, опустился на палубу барки. Искаженный посланник гордо нес на себе знак кабала Черного Сердца, демонстрируя, что он принадлежит Векту (хотя это само по себе мало что значило, использование чужих флагов, как уловка, было старше самой Комморры). Бичеватель демонстративно сложил свои великолепные оперенные крылья и встал на колено перед Иллитианом, протягивая ему узкую хрустальную пластинку.

Личная доставка сообщений помогала избегать многих проблем, при том создавая некоторые новые, но, по крайней мере, так можно было вернее определить их происхождение, а также, если того требовала ситуация, буквально убить гонца, принесшего дурную весть. Иллитиан, не глядя, забрал хрусталь из когтистых пальцев и взмахнул другой рукой, прогоняя пернатого воина. Хлопанье раскрывшихся крыльев не слишком хорошо замаскировало циничный каркающий смех улетающего посланника.

Иллитиан изучил плоскую пластинку и повертел ее в руках: двухфазная решетка, генетически закодированная на одного-единственного получателя и отправителя, неразрушимая, не подделываемая и неизменимая — по крайней мере, в теории. На ней был знак Векта, и, несомненно, она содержала его приказы, запечатанные таким образом, что их буквально могли увидеть только глаза Иллитиана. Он помедлил, прежде чем распечатать их — слишком уж это походило на надевание ошейника. Наверняка многие другие архонты чувствовали себя так же, но на самом деле ошейник уже давно охватил им горло, и то, что они чувствовали сейчас, было лишь дерганьем поводка, который держал Вект, чтобы заставить их повиноваться.

Он провел одним пальцем по верхней части пластинки, и внутри кристалла появился ряд четких угловатых идеограмм. Иллитиан прочел сообщение, потом перечитал его и раскрошил послание, стиснув кулак. Оно распалось в мелкую блестящую пыль и мгновенно высыпалось сквозь пальцы мерцающим каскадом. Архонт секунду поразмыслил над содержанием пластинки, думая, что за ним следят незримые глаза, ожидающие его реакции. Он медлил лишь один удар сердца, ведь разве у него был иной выбор, кроме как подчиниться? По крайней мере, в настоящий момент… По его жесту стая гравилетов Белого Пламени заскользила прочь от склона Центрального пика и установила курс на вихрь.

В другом конце ожидающего воинства, на маленькой, открытой палубе небесной колесницы «Яд» стояла Аэз'ашья и читала собственное послание, заточенное в хрусталь. При этом на ее губах играла ироническая усмешка. По ее зову Клинки Желания начали поднимать свои небесные машины, и вокруг с каждым мгновением усиливался высокий визг разгонных двигателей. Она взмахнула рукой вперед, и «Яд» ринулся прочь, следуя курсом Иллитиана, а следом за ней устремился ревущий рой разбойников и геллионов.  

Глава 20

Попытки к бегству 

— Они идут, — вдруг сказал Пестрый на ходу. — Я надеялся, что им понадобится больше времени, чтобы решить, что делать, но, очевидно, нам суждено остаться разочарованными в этом отношении.

Морр, без устали бегущий рядом с ним, бросил взгляд на арлекина, не спрашивая, как тот понял, какое действие предприняли воины искусственного мира. Они уже долго петляли между мерцающими руинами, и то место, откуда они сбежали, уже скрылось в темноте позади.

— А могут ли твои союзники снова нам помочь?

Пестрый с сожалением помотал головой.

— Они и так уже сделали больше, чем я мог просить, и, кроме того, я думаю, что на этот раз их трюки уже не обманут Караэиса.

— Далеко ли ближайшие врата?

— Слишком далеко, если только мы не придумаем способ сбить их со следа, — Пестрый скорчил гримасу. — Эти Зловещие Мстители бегают быстрей, чем гончие на охоте.

— В одиночку ты значительно быстрее меня. Ты мог бы легко добраться до портала, обогнав их, и открыть его, — заметил Морр.

— Это не по… о, я понимаю, что ты имеешь в виду, — ухмыльнулся Пестрый. — До скорой встречи.

Двое беглецов разделились и разбежались в стороны. Арлекин быстро набрал впечатляющую скорость. Он прыгал по вершинам обломанных колонн, перемахивал через зияющие кратеры и танцевал сквозь руины со стремительной грацией, которую могли бы воспроизвести лишь немногие живые существа. За несколько секунд он совершенно исчез в ветреной тьме. Морр продолжал упрямо бежать, сохраняя максимально возможный темп, и отклонился в сторону самых компактных руин из тех, которые мог разглядеть, держа клэйв низко и сбоку, чтобы тот не мешал ему двигаться.

Караэис легко несся через лес изломанного камня и искореженного металла. Он был так же ловок и проворен, как любой из его сородичей, и прошел боевые тренировки во многих различных средах, и все же ему приходилось напрягаться, чтобы не терять Аиосу и аспектных воинов из виду. Когда они сошлись на том, что инкуба нужно догнать, чародей предполагал, что Аиосе понадобится его руническое предвидение, чтобы следовать за черной аурой комморрита. Вместо этого Зловещие Мстители сорвались с места, не помедлив и секунды, и практически исчезли еще до того, как он начал двигаться. Они намеревались пленить беглеца сами, Караэис был уверен в этом — несомненно, это дало бы им еще один повод унизить его перед советом, когда Аиоса будет тому отчитываться.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, каким образом аспектные воины выслеживают инкуба, и наконец он осознал, что они его буквально, физически выслеживают. Как только Караэис разобрался, насколько обыденным является источник их информации, он тоже начал замечать следы — безошибочно узнаваемые крупные отпечатки бронированных сапог, быстро заполняющиеся пылью от ветра. Беглец, очевидно, даже не пытался их запутать, его следы разделяло большое расстояние, особенно сильно были вдавлены носки, которыми он отталкивался от земли. Преимущество инкуба во времени измерялось лишь минутами, и, судя по скорости Зловещих Мстителей, оно должно было быстро сокращаться. След вел точно к ближайшим вратам, узлу искажения в реальности, которое Караэис ощущал на краю сознания. Поблизости были и другие врата, но эти на данный момент были наиболее сильно сфокусированы и представляли собой очевидный путь к бегству.

Чародей мысленно проклял вероломство комморритов, а равно арлекинов и аспектных воинов. Это он, Караэис, первым увидел признаки кризиса, и он, Караэис, был тем, кто точно рассчитал, как использовать этот кризис с наибольшей выгодой для Бьель-Тана. Однако, когда он привел свой тщательно обдуманный план в действие, все механизмы, которые он так аккуратно разработал, при первом же удобном случае выскользнули из-под контроля, проявив собственные намерения и тягу к самоуправлению, которые он не предугадал. Ни один произведенный им расчет не указывал на то, что на план повлияет закоснелая гордость экзарха Зловещих Мстителей, или что странствующие последователи Цегораха тоже сыграют свою роль.

Он попытался отделаться от мыслей об инциденте со столкновением рун чародея и арлекина во время предыдущего гадания. Такие неблагоприятные знамения зачастую случались из-за влияния враждебных сил — именно затем и существовали руны, чтобы разряжать подобные вещи — и обычно их можно было игнорировать без каких-либо последствий. Теперь провидец начинал подумывать, не было ли это событие буквальным предзнаменованием того, что они находятся на пути к взаимному уничтожению.

Караэис начал чувствовать, что Зловещие Мстители уходят от прежнего курса, от прямой линии, ведущей к вратам. Он посмотрел под ноги и увидел, что след, по которому они идут, тоже выгибается в сторону. Вероятно, инкуб решил оставить попытку сбежать через этот портал. Сквозь мчащиеся на ветру обрывки темных испарений стало видно, что земля начинает круто уходить вверх. Террасы из ломаного мрамора и нефрита хмуро высились впереди, словно полуразрушенные утесы. Если они и дальше будут двигаться тем же курсом, то скоро им придется карабкаться, а не бежать.