Страница 6 из 82
Конечно, купить столь роскошный пай мог позволить себе не каждый. Поэтому для остальных жителей города (или деревни - смотря что попадалось дону Текило по пути) предлагалась игра с ласковым и беззаботным названием «Угадайка». Заплатив золотую монету, вы получали скромную квитанцию на посещение королевской казны. Предполагалось, что если бывший владелец золотой монеты потом узнает ее среди всего остального содержимого королевской сокровищницы, ему вернут и саму монету, и стократную премию за наблюдательность.
Через пару месяцев, сбегая от игроков, не дождавшихся возвращения из королевских кладовых первой партии угадывателей, дон Текило набрел на поселение гномов. Убедил их не выдавать его человеческому правосудию, ибо пользу принести может. Честно сдержал свое слово, целых одиннадцать минут проработал на переноске корзин и тюков от плавильни к кузне… После чего, по очень большому секрету, продал серьезному правильному работящему гному тайну полынной настойки в обмен на свободу.
Так как свободу дон Текило любил, он продал тайну каждому встретившемуся ему на пути от плавильни к кузне гному. Гномьим кумушкам и гномьим детям он ее просто подарил, решив не жадничать… И, когда весь горный клан Гогенбрутт, вооружившись мешками, корзинами, кирками, тщательно таясь и шифруясь от своих собратьев, бросился в ущелья собирать необходимые для изготовления напитка ингредиенты, дон Текило спокойно обчистил сокровищницу и степенно удалился восвояси.
В следующем селении дон Текило (припрятавший по пути самые ценные вещицы на черный день) доблестно принял на себя командование обороной от нашествия, цитируя отчеты королевских следователей, расследовавших сие происшествие, - «перевозбужденных приемом неизвестного науке препарата, античеловечески настроенных, отдельных гномьих элементов, вооруженных наисовременнейшим оружием». Когда первый десяток гномов, сверкая глазами и закусив бороды, снес большим направленным взрывом жалкие три телеги, изображавшие деревенские баррикады, дон Текило уже был далеко: спешил с донесением в столицу с просьбой срочно выслать королевское войско для усмирения сумасшедших рудокопов из клана Гогенбрутт…
Отчет о путешествии дона Текило из Аль-Миридо на север Кавладора, в Чудурский лес, будет не полон без упоминания о тех прелестницах, жертвами которых он регулярно становился. Аугуста, Бьянка, Вероника, Галина, Деомира, Евлалия, Ёлисея, Жизель, Зинаида, Ипполита, Йордания, Констанция, Лизетт, Моника, Нуриэль, Овидия, Прокопишна, Роза, Стегозаура, Таисия, Утопия, Фаина, Хармония, Циветта, Чилления, Шарлота, Щеботания, Твердая Ы, Эва, Юлиана, Яга…
Остановимся, переведем дух, и продолжим: Антуаннета, Барбара, Вранческа, Гермиона, Дагмара, Елена, Ёженька, Жозефина, Зара, Иветта, Йети, Козетта, Лаура, Мальвина, Нинон, Олимпиа, Пупочка, Регинетта, София, Татьяна, Ура, Флоринда, Хлоя, Цимцелина, Черная Чича, Швета, Щас-Помру, Мягкая Ы, Эвридика, Юм-Юм… О, милые дамы! Дон Текило просто не мог пройти мимо вас, не почтив ваших милых ушек изысканными сонетами и комплиментами! Не мог пережить, что вы не получите из его рук какого-нибудь милого пустячка, например, букета роз, фунта апельсинов, а в случае Стегозауры – им, доном Текило, пойманных кузнечиков.
А их, прелестниц, мужья? Именно они, как сговорились, всеми силами старались помешать отважному дону закончить путешествие. Спасаясь от очередного ревнивца, дон Текило даже пожалел, что не рискнул отправиться в Чудурский лес телепортом. Конечно, это поставило бы крест на его гениальной идее появиться в ближайшем к искомому Оракулу городке незаметно, не привлекая внимания… Но обоюдоострый меч супруга донны Розы крест-накрест рассек его, Текило, любимую походную куртку, так что пришлось пересмотреть свои принципы и всерьез задуматься о личной безопасности. И отважный искатель приключений и любитель чужих жен, завершив дуэль своим коронным ударом, сбежал от очередной пассии в твердом намерении не тратить зря времени и поспешать к Чудурскому лесу…
И буквально час спустя, на очередном повороте извилистой дороги, ведущей из Иберры через склоны Илюмских гор, дон Текило встретил ее. Прелестнейшую донну Катарину.
Она была все так же хороша, как и в день их первой встречи. Ореховые теплые глаза, косы цвета крепкого кофе, лицо оттенка топленого молока, алые как розы губы… Заметив на обочине прихрамывающего, в растрепанной одежде, усталого путника она, да благословят боги ее христианское милосердие, велела кучеру остановить карету и вполне искренне предложила страннику подвезти его до ближайшего поворота. Дон Текило, и в самом деле взгрустнувший и уставший, поднял глаза от дорожной пыли, увидел Ее… Донна Катарина была истинной сеньорой. Сеньорой до кончиков ногтей, до самых краешков кружев своей нижней юбки, поэтому своих слов назад она не забрала, позволив дону Текило проделать часть пути на запятках ее кареты; вот только до разговора с ним она, как и десять лет назад, не снизошла…
Потом, добравшись до очередного постоялого двора, дон Текило неделями пил горькую, рассказывая всем желающим историю своей самой печальной любви.
Было дело, лет пятнадцать назад дон Текило очередной раз влюбился. Нет, не в донну Катарину, а в эту… как ее… Роскошная иберрийка, с обворожительными изгибами и добросовестной кухаркой, чьими творениями соблазнился отважный искатель приключений, оказалась замужем. После краткой, но шумной беседы дона Текило с некстати вернувшимся мужем, прелестная дама сердца, обнаружив себя вдовой, закатила истерику. Вышвырнула из окна сначала самого виновного в разрушении домашнего очага, а потом на него - половину мебели, попала по буйным вороным кудрям комодом, а затем, с чувством выполненного долга, удалилась к постоянному любовнику. Дон Текило остался лежать на мостовой, весь в обломках мебели, и в контуженой голове мысли протяжно пели песню о ста самых бурных разрывах отношений в его жизни…
Когда неделю спустя несколько спавший с лица дон Текило покинул городской приют для больных и увечных, ему на пути встретилась Она. О, Она была истинным чудом! Ангелом, спасительницей и благодетельницей для всех, а тем более для сирых и убогих. Потом, когда пришло время ненадолго вынырнуть из любовного угара, дон Текило в глубинах своей души поблагодарил роскошную истеричку, которая пока что оставалась лучшей комодометательницей его жизни, за неделю, проведенную в приюте. Потому как если бы не она, дон Текило никогда бы не встретил донну Катарину.
О, донна Катарина! Страстные глаза, ласковые руки, доброе сердце… Донна Катарина недавно овдовела («Я не виноват,» - жалобно молил о пощаде дон Текило, - «Не надо комодов…»; и прощение было ему даровано) – покойный супруг ее был намного старше и довольно хорошо обеспечен. Родственники донны Катарины, выдавшие ее замуж семнадцати лет от роду, потирали ручки и жадно облизывались на вновь обретенное наследство; родственники покойного мужа облизывались не менее жадно, некоторые – на молодую вдову.
В растерянности от всеобщего внимания, вдова обратила помыслы своей светлой души на тех, которым приходилось еще хуже, чем ей. Донна Катарина всерьез занялась благотворительностью. И дон Текило, как уже упоминалось, побледневший, осунувшийся, в одной рубахе, без куртки и плаща (куртку он потерял в доме бабенки с комодом, а плащ проиграл в кости, но это мелочи), показался ей весьма заслуживающим милосердия. Дон Текило пал на колени перед благодетельницей…
А дальше все понеслось, гремя, кружась и сияя, как золотые мониста, шелковые юбки и увешанные бубенцами барабанчики участников зимнего карнавала. Объяснения в любви, серенады под балконом, увитым розами… «Сто случаев, когда сердце дона Текило было разбито» и «Тысяча подвигов, на которые дон Текило готов ради Вас…» Честь (и состояние) донны Катарины взялись отстаивать ее братья, отец, престарелый дедушка, оба любовника бабушки и даже ревнивый кот. К счастью, дон Текило успел вовремя, добрав до полной сотни цикл под общим названием «О случаях, когда я не опоздал».