Полюбить Джоконду

Рано утром позвонил Гришка. Ночью ему не давали спать звонки обелисковцев, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Светка не отключила телефон. Однако отключение телефона — типичная страусиная политика. Надо предпринимать какие-то реальные шаги.

— Какие? — Гришка опять находился в состоянии невменяемости.

— Мы пока ничего не придумали, — объяснила я неуверенно, по привычке мне казалось, что с ним надо говорить только конструктивно. Но что конструктивного я могла сказать сейчас?

— Как мне теперь от них отхомячиваться?! — не унимался Гришка.

— Подожди немного. Мы тебе сами позвоним.

На этот раз, кажется, я кое-кто придумала! Только, конечно, сначала следует посоветоваться с Сашей. Гришка должен просто отдать «Обелиску» наследство! Больше-то у них к нему никаких претензий. Пусть едет в «Обелиск» и откровенно поговорит с Иннокентием.

Однако Саша так не считал. По его мнению, действия «Обелиска» были лишь щелканьем зубов. Столько денег они вбухали в операцию, а наследство проплыло мимо носа. Да еще пойман Гришкин двойник. Теперь он может выдать всю контору. Поведает миру об их делишках!

— Что же Гришке-то посоветовать? Ты сейчас уйдешь, он опять позвонит.

— Переждать. Кроме звонков, они ни на что не осмелятся. — Саша быстро глотает кофе — торопится на работу.

— Постараюсь его утешить, объяснить.

— Может, и не надо ничего объяснять, — предполагает Саша задумчиво. — А если они прослушивают его телефон?..

Гришка мне больше не звонил. Правда, после Сашиного ухода я недолго оставалась дома. Помыла посуду, прикинула насчет обеда, потом собралась и поехала к Ленке.

Я специально решила приехать пораньше, до ее возвращения из школы: хотела приготовить что-нибудь вкусное и еще подышать тем воздухом, побыть в той атмосфере, в которой теперь живет моя дочь. Мы не виделись почти месяц. За этот месяц от меня прежней не осталось и следа, но, возможно, что-то переменилось и в Елене. Сейчас она новыми глазами увидит меня. Кто знает, вдруг именно от этого взгляда будут зависеть наши дальнейшие отношения?

Войдя в квартиру, я сразу услышала шаги. Ленка прогуливает школу! Сколько теперь пишут о детской безнадзорности, о том, что родители не обращают внимания на детей. Я всегда искренне ужасалась: как так можно? Но многие, должно быть, делают это не по своей воле. Жизнь заставляет! Разве я могла поступить по-другому в сложившихся обстоятельствах? Выбора у меня не было, уехала из дома, бросила дочь, теперь она прогуливает школу… и может, это только цветочки, а будут еще и ягодки. Я механически положила на подзеркальный столик пакет с купленным по дороге мороженым.

— Ты приехала? — В прихожей появился Лешка.

— А ты еще не уехал? — удивилась я.

— Я сегодня вечером уезжаю.

— Лена в школе?

— Она пока у Наташки поживет. Мать заболела, и пришлось им расклад поменять… Ну, проходи, не стой на пороге.

Все планы летели коту под хвост. Встречаться с Еленой в квартире свекрови я не собиралась. Разговора не получится, все будет не так! Потом я подумала, что можно подождать ее у школы после уроков. Погода сегодня чудесная: яркое солнце, легкий мороз. Мы могли бы прогуляться или ненадолго зайти к нам.

— Ты не знаешь, сколько у нее уроков сегодня? — крикнула я скрывшемуся на кухне Лешке.

— Вроде бы семь, но точно не знаю. Ты будешь чай?

— Давай. — Я прошла за ним и присела у стола. — Как вы тут без меня жили?

— Жили не тужили, — ухмыльнулся муж. — А ты где была?

— Сначала в Швейцарии, а потом в Питере.

— А теперь решила вернуться домой?

— Не решила, Леш. Да ты и сам знаешь. Я приехала с Леной поговорить.

— Поздравляю, она сказала, что жить будет с тобой.

— Ты же понимаешь, что так естественнее. Ребенок должен жить с матерью. Тем более девочка.

— Ребенок должен жить с родителями.

— Это в идеале.

— Что тебе мешает воплотить идеал? Жили же мы вместе до этого.

— Ну, Леш, как мы жили? Я так уже теперь не смогу.

— После того как съездила в Швейцарию и покаталась на джипе?

— Кстати, неплохой способ передвижения.

— Лиз, я серьезно.

— И я серьезно. У тебя все эти годы, наверное, была женщина. Может, не одна, а разные… но, так или иначе, развод — это твой выбор!

Он не спеша дожевал бутерброд, взглянул на часы.

— Торопишься?

— Мне надо собраться… А насчет женщин я тебе скажу: женщины точно были, но зачем шило на мыло менять?

— Ты о чем?

— Это все старая песня! Каждый раз я был уверен, что встретил наконец-то то, что искал. Но ежедневное общение с избранницей убеждало как раз в противоположном. Ничего такого я не искал, да и какой нормальный человек захочет такого?!

— И отсюда следует, что нам с тобой не нужно разводиться?

— Именно отсюда-то и следует! Мы худо-бедно прожили вместе пятнадцать лет, нажили дом, вырастили дочь, а самое главное — не принесли и не принесем друг другу никаких неприятных сюрпризов и разочарований.

— Типа лучшие новости — отсутствие новостей?

— Типа.

Я вспоминаю о лучезарных картинах будущего, которые мы вчера рисовали, сидя в гостиной. Неужели когда-нибудь я почувствую, что сменяла шило на мыло? Да и подойдет ли мне Лешкин опыт? Живя со мной, он, оказывается, кого-то искал, выбирал, влюблялся и разочаровывался, а я просто случайно села в Сашину машину и встретила своего человека. Мне легко было рассказать ему о своих бедах, и он не просто выслушал. Он меня спас, рискуя собственной жизнью.

У каждого на земле свой путь, свой опыт и поэтому свои теории. Скажу ради справедливости: Лешке о том несчастье, которое случилось со мной, я не хотела рассказывать. Я не верила, что он мне поможет. Не сможет или не захочет — неизвестно. Я вообще об этом не думала. Я просто от него ничего не ждала. И менее всего ждала жертвы.

Вот такой у меня был опыт. И значит, разговор о мыле и шиле — пустой звук. Но я не собиралась обсуждать это с мужем. Вдруг он решит, что я упрекаю его? И в свою очередь обвинит меня в том, что из истории с Карташовым я сделала глупую тайну и таким образом сама все испортила. Превратит нашу беседу в отвратительную разборку. Этого только недоставало!

Наверное, все дело в том, что на момент той жуткой истории наша семейная жизнь уже дала трещину, но мы увлеклись зарабатыванием денег на квартиру и ничего вокруг не замечали. И окажись мы тогда внимательнее, семью еще можно было бы спасти. Но молодость беспечна, а нам достались такие трудные годы! Надо было работать и выживать.

— Давай я помогу тебе собраться.

— Помоги.

В последнее время я только тем и занималась, что собирала вещи. Костюм, рубашки, джинсы, белье.

— По-моему, Леш, тебе не понадобятся два одинаковых свитера. Тем более таких теплых.

— Ты думаешь? Тогда вытащи серый.

— И еще надо захватить зонт. Вдруг там начнутся дожди? Едешь почти на месяц… Смотри, куда я его положила. Все, можешь застегивать свой саквояж!

— Спасибо. — Лешка улыбнулся. — Ты ведь знаешь, как я это все не люблю.

— Да не за что.

— Ты сейчас куда?

— К Лене в школу. Давно мы с ней не виделись.

— А хочешь, я тебя отвезу?

— Не надо. До школы идти пять минут.

— Давай я тебя отвезу и с Ленкой заодно попрощаюсь.

— Поехали, если хочешь. Только давай быстрее, а то мы с ней разминемся.

…Со школьного крыльца со смехом и криками сбегали старшеклассники. Ленка появилась одной из последних, в расстегнутой коралловой куртке, со свободно падающими на лоб красивыми светло-русыми волосами. Рядом — неизменные подружки, Настя и Мила. Мы вышли из машины и зашагали навстречу дочери.

— Смотри. — Первой заметила нас невысокая бойкая Людмила. — Родаки твои!

Ленка замерла, пораженная. И когда удивление немного отступило, тихо поинтересовалась:

— Вы что, теперь решили не разводиться?

Не успел я доехать до работы, как Гришка позвонил опять: